Эрмина Блэк - Не оглядывайся, Джин…

Она немного поколебалась. Потом спросила себя: «Почему бы и нет?» Конечно, это нежеланный визит, но будет… любопытно посмотреть, какова сестра Кемпбелл у себя дома. Что может быть естественней? Она просто проходила мимо и решила заглянуть.

Она вспомнила кое-что еще. Старшая сестра никогда никого не приглашала к себе выпить или даже на чашку чая или кофе. Ее предшественница делала это часто. Что ж, у нее теперь будет гостья!

Ровантон — не новый дом. Он был построен еще до войны — один из многоквартирных домов с гостиничным обслуживанием, которые всегда выглядят слегка официально, но все же не так угнетают, как бетонные громады, совершенно уничтожающие лондонский горизонт.

Старик-швейцар увлеченно переписывал из вечерней газеты результаты футбольных матчей. Когда Лорна обратилась к нему, он поднял голову.

— Мисс Кемпбелл? Сестра? Четвертый этаж. Выйдя из лифта, поверните налево. Квартира номер сто сорок. — Нет, он не видел, чтобы она выходила, но он на дежурстве всего полчаса.

Лорна поднялась на четвертый этаж и, выйдя из лифта, без труда нашла нужную квартиру.

Нажимая кнопку звонка, она заметила человека, прислонившегося к стене поблизости.

Лорна была наблюдательна. С первого же взгляда она поняла, что это опустившийся человек. Они были одни в длинном коридоре с рядами плотно закрытых дверей, и она удивилась, чего он здесь ждет. И еще подумала, знает ли о его присутствии швейцар.

И вот, когда она собиралась позвонить вторично, человек распрямился и, повернувшись к ней, заговорил:

— Боюсь, там никого нет. Я звонил трижды, но никто не ответил. — Речь, вопреки внешности владельца, удивительно культурная.

Лорна посмотрела на него, и он ответил на ее взгляд своим. Глаза у него покраснели и слегка выпятились.

— Я… жду… — объяснил он. — У меня важ… жное дело. Может, вас ждут, и Дж… и она скоро вернется?

Лорне не нужно было вслушиваться в то, как он старательно выговаривает слова, или принюхиваться, чтобы понять, в каком он состоянии. Но ее интерес обострил легкий шотландский акцент — вероятно, когда этот человек трезв, акцент исчезает.

Она дружески улыбнулась.

— Боюсь, я заглянула случайно. Вы ждете Джин Кемпбелл?

— Да. — Он слегка покачнулся. — Жду Джинни.

— Понятно. Может, я смогу передать от вас сообщение утром? Мы работаем в одной больнице…

— Правда? Боюсь, вы не сможете помочь. Придется дождаться, пока она вернется.

Вот перед ней старый знакомый этой скрытной сестры Кемпбелл! Очевидно, земляк и…

И вдруг Лорна припомнила слова Блейра. Со смехом и легким неодобрением он сказал Джин, когда они в тот вечер были у нее: «Я видел твоего приятеля-бродягу». И ответ не ожидавшей этого Джин: «Нила Макнейрна?»

Такое имя трудно забыть. И поскольку у Джин вряд ли много приятелей «бродяг», это весьма интригующе.

Лорна внимательней посмотрела на собеседника. Вряд ли Блейр одобряет знакомство своей невесты с таким джентльменом. Лорна снова очаровательно улыбнулась, намеренная извлечь все выгоды из случайного знакомства.

— Вы, наверно, мистер Макнейрн? — спросила она. — Я слышала, как Джин говорила о вас. Знаете, она выходит за моего троюродного брата.

Он выглядел удивленным. Если бы ум его работал нормально, он удивился бы еще больше, и уж конечно не стал бы продолжать разговор, пока не увидится с Джин. Вообще, если бы он был трезв, его бы здесь не было. Но хотя внешне он не выглядел очень пьяным, на самом деле он выпил много и находился на стадии, когда еще одна порция виски, а потом еще одна и еще казались не только желательными, но и необходимыми. У него нет денег даже на одну порцию! А перед ним привлекательная женщина, которая кажется сочувствующей, и он решил пооткровенничать с ней.

— Значит, Джин говорила вам о Ниле, — сказал он. — Лучшего… и старейшего друга у нее не было. Она должна быть здесь и помочь мне. Я, — он в свою очередь неожиданно мягко улыбнулся, — я… в затруднительном положении.

— Правда? Это ужасно.

Он кивнул.

— Это еще слабо сказано, дорогая леди. Меня… обокрали. Вытащили бумажник. — Он щелкнул пальцами. — Наверно, в поезде. Я надеялся на Джинни. Хотел подождать ее здесь, чтобы занять денег на ночлег. Простите эти печальные откровения.

— Но это ужасно! — Сердце Лорны билось очень быстро. Неужели это тот самый шанс из миллиона, на который она не смела надеяться? Кто этот опустившийся человек, который называет себя старым другом Джин? Теперь она поняла, что Блейр шутил, описывая его.

— Как глупо с моей стороны! — воскликнула она. — Конечно… я совсем забыла. Джин вернется очень поздно — и не одна. Да и вы не можете ждать здесь вечно. Может — прошу вас, не обижайтесь — может, я смогу вам помочь?

— Моя дорогая девочка… молодая… леди…

— Вот что я вам скажу, — прервала она. — Я… собиралась поесть. Может, пойдете со мной? Мы сможем выпить и перекусить, а тогда вы позвоните Джин и узнаете, вернулась ли она. Вы ведь ее старый друг, и я уверена, что она хотела бы, чтобы я вам помогла.

— Какая замечательная доброта! Как любезно с вашей стороны. — Макнейрн распрямился. Его чувство собственного достоинства давно истаяло, но на мгновение мысль о том, что он станет нахлебником незнакомой женщины вызвало что-то похожее на протест, доказывая, что в нем осталось еще что-то от джентльмена. Заметив его колебание и решив ни за что не выпускать добычу, Лорна с улыбкой сказала:

— Не говорите глупости! Джин никогда мне не простит, если я вас отпущу. Идемте.

И она с тревогой подумала, что если случайно встретится с Джин, выходя из здания, — как ей тогда выпутаться из ситуации.

Блейр договорился, что утром в воскресенье заедет за Джин. Подобрав по дороге Аннет, они еще до десяти выехали из Лондона.

Джин с того вечера ничего не слышала о Ниле Макнейрне и, забыв о нем, спала спокойно.

Но, ожидая Блейра, она думала: хорошо бы найти какой-нибудь предлог и не ездить сегодня в Арли Холл. Она с нетерпением ожидала дня, который проведет с миссис Марстон, — пока не узнала, что Лорна собирается присоединиться к семье. Почему-то знание этого портило все удовольствие.

Но когда они приехали, Лорны не было, и миссис Марстон сказала, что та позвонила и сообщила, что приедет только к чаю.

Когда они вошли в дом, навстречу сверху спустилась Аннет и, повернувшись к Джин, сказала:

— Дорогая, Платье прибыло! Я оставила коробку в голубой комнате. Едва удержалась, чтобы не распаковать. Идем сейчас, покажешь мне. — Она весело продолжала: — Мое собственное свадебное платье так меня не волновало, правда, мама?

Мать рассмеялась и сказала:

— Бегите, вы обе! Блейр останется со мной.

— Конечно. Тебе туда нельзя — пока, — сказала Аннет брату.

В прошлое свое посещение Арли Холла Джин занимала голубую комнату. Когда они вошли, она сразу увидела большую серебристую коробку на кровати. Она уже дважды видела свое свадебное платье — в первый раз с ней была миссис Марстон, но во второй раз она пошла одна. И в серо-золотом салоне портного смотрела, как перед ней ходит в этом платье красивая модель. Однако Джин никак не могла поверить, что это прекрасное платье предназначено для нее; что скоро она пойдет в нем по проходу в церкви, а Блейр будет ждать ее, и они дадут клятву, которая свяжет их навеки.

Она принялась развязывать ленту, а Аннет смотрела.

— Мама уже называет эту комнату твоей, — сказала она. — Она хочет, чтобы вы занимали ее с Блейром, когда поженитесь и будете приезжать сюда.

— Как это мило с ее стороны. — У Джин перехватило горло. — Я чувствую, что это мой дом.

— Конечно, твой, — сказала Аннет. — Никакой другой выбор Блейра не доставил бы мне столько радости. Не могу сказать, какое облегчение я испытала, встретив тебя. Видишь ли, мы с Блейром единственные дети и даже после моего замужества очень близки. И я с ужасом думала, что он может жениться на ком-нибудь, кого я возненавижу! — откровенно призналась она. — Не думаю, чтобы Лорне удалось его окрутить, но я боялась, что если она проявит настойчивость, а Блейр вдруг решит, что ему пора жениться, ее настойчивость победит. Хотя я уверена, что он и не догадывался, что ей нужно. А ты?

— Я… думала об этом, — призналась Джин.

— Ты ведь не настолько слепа, чтобы не видеть, что происходит у тебя под носом? — проговорила Аннет. — Я бы не вынесла, если бы она заполучила его. Действительно пришлось бы подумать о какой-нибудь крайности.

Джин ничего не ответила. Руки ее слегка дрожали, сердце сильно билось, когда она освобождала платье от упаковки. Какое оно красивое — платье из мягкого сатина цвета слоновой кости, очень простое и изящное, с длинными рукавами и скромным вырезом.

— Здорово! — одобрила Аннет. — Великий человек превзошел себя! Оно очень тебе идет. Никаких оборочек, сплошное достоинство.

— Боже! Какой ты меня изображаешь! — рассмеялась Джин.

— Немного монашеское, но очень человечное. Мое голубое отлично будет выглядеть рядом с ним. Но у тебя тоже должно быть что-нибудь голубое. «Займем» у мамы. Знаешь, мое свадебное платье шили там же. Разве не очаровательны эти коробки? Их делают специально для свадебных платьев. И портной посылает регалии невесты, упакованными в ее цвет. Мой был розовый. Лорна была в ярости! Розовое ей очень не идет, — злорадно закончила Аннет.

Джин разложила платье на кровати, Аннет укладывала шлейф, и в это время вошла миссис Марстон.

Джин импульсивно подбежала к ней.

— Замечательно платье! — воскликнула она. — Не могу отблагодарить вас. Я сохраню его навсегда.

— Мое дорогое дитя! — Миссис Блейр поцеловала ее, положила руки ей на плечи и посмотрела в глаза. — Будь к нему добра, Джин.