Эрмина Блэк - Не оглядывайся, Джин…

Джин, решившая добиться, по крайней мере, нормальных отношений с троюродной сестрой Блейра, ответила:

— У нас будет очень тихая свадьба, но как вы отнесетесь к тому, чтобы быть подружкой невесты, Лорна?

— Я? Как это мило. — Она задумчиво наморщила лоб. — Позвольте подумать — как часто приходилось мне быть подружкой? Один раз — два? Ведь есть поговорка: «Трижды подружка — никогда не станет невестой». Как я могу перенести такую участь? Однако когда же великий день?

— Мы еще не назначили дату, но примерно через три недели, — сказал Блейр.

— Из больницы, конечно? — спросила Лорна. И когда Джин отрицательно покачала головой, воскликнула: — Нет?

— Мы обвенчаемся здесь, — сказал Блейр. — Меньше шума.

— Вы исключительные люди! — рассмеялась Лорна. — Нельзя же серьезно говорить о свадьбе в этом захолустье. Не позволяйте ему испортить ваше венчание, Джин. Половина больницы захочет быть на свадьбе.

— Вот именно, — сказал Блейр. — Поэтому мы и не говорим никому.

— Боже! Не понимаю! — Лорна пожала плечами. — Но, конечно, это ваше венчание. Могу ли я сообщить вам свое решение дня через два?

— Конечно, — согласилась Джин, с облегчением надеясь, что ее предложение будет отвергнуто.

А Лорна в это время думала: достаточно того, что приходится слушать, как тетя Харриет обсуждает подготовку к свадьбе; она, Лорна, сделает все, чтобы ее предотвратить, и уж, конечно, никакого участия в ней не примет.

Час спустя, когда она ехала в машине Блейра — тот никак не мог отказать ей в просьбе подвезти к друзьям, Лорна тепло улыбалась и заявила, что венчание — это вообще здорово и что «как мило со стороны Джин, что она обратилась за помощью».

Глядя вслед машине, Джин чувствовала, что неожиданное появление Лорны бросило тень на весь уик-энд. Она хорошо знала, что Лорна ее не любит, и, не будучи дурой, понимала почему.

После посещения дома Блейра дни летели так быстро, что Джин с трудом смогла поверить, что прошла еще неделя. В «Золушке» было необычно много пациентов, и как всегда в такое время — как постоянно ворчала Лорна — не хватало людей. Две практикантки, подхватив инфекцию, временно не работали.

Теперь уже все в палате знали, что Джин уходит, и причина ухода не была тайной.

— Если так пойдет и при новой старшей сестре, я с ума сойду! — заявила Салли Блейкер Джин. — Я уверена, что без вас все будет не так. Темпл говорит, что перейдет в новую частную лечебницу на Кавендиш Сквер. Ну, это… — она прикусила язык, вспомнив, что Лорна после свадьбы Джин станет ее родственницей. — Ненавижу перемены, — торопливо добавила она. — Что бы у нас ни было, мы все в «Золушке» были одной счастливой семьей. Не могу поверить, что через неделю мы вас потеряем. И я слышала, что ваше место займет совсем чужой человек — совершенно новый для больницы.

— Матрона говорит, что сестер везде не хватает, — ответила Джин. — Но я слышала, что моя преемница тоже из Св. Катерины — вернее, когда-то здесь работала. Она здесь проходила практику, а потом перешла в большую больницу в Мидлендс, где-то в центральных графствах.

Но Блейкер, которая чрезвычайно высоко ценила Джин и с которой единственной Джин разрешила себе подружиться, никак не могла утешиться.

Этот разговор происходил в помещении для сестер, и когда Салли ушла, Джин осталась сидеть, задумчиво глядя перед собой. Возможно ли, что через неделю со всем этим будет навсегда покончено и она начнет совершенно новую жизнь? Уйдя из больницы, она сразу уедет в Полсфорд, а еще до того ближайшее воскресенье они с Блейром проведут в Арли Холле.

Тем временем Лорна окончательно решила, что не будет рисковать, в третий раз становясь подружкой невесты. Выдавать Джин будет «дядя Лео» — полковник Темпл, двоюродный брат миссис Марстон, а сама миссис Марстон осуществит свой план относительно свадебного платья. Она приехала в Лондон и взяла с собой Джин, чтобы заказать платье, уговорила знаменитого портного поторопиться с заказом и уехала в деревню дожидаться той, которая это платье будет носить. И хотя теперь вся больница знала, что сестра Кемпбелл уходит, чтобы выйти замуж за мистера Марстона, место и время церемонии оставались неизвестными. Только впоследствии Джин поняла, почему так стремилась сохранить все в тайне: в глубине души она все сильней сомневалась в том, что ее счастье будет длиться долго.

Оторвавшись от раздумий, она со вздохом взглянула на свои часы.

Еще час, и она свободна; обычно сознание этого приносило с собой ощущение счастья, потому что вечер ей предстоит провести с Блейром. Как правило, они вместе ужинали, или, если он не мог освободиться, она ждала его у него на квартире или они где-нибудь встречались. Но этого вечера она не ждала, как обычно.

С того самого воскресенья в Суффолке Лорна вела себя по-дружески, и Джин чувствовала себя виноватой, потому что не могла относиться к ней так тепло, как, вроде, следовало бы. Но девушка никак не могла избавиться от ощущения, что сестра Темпл неискренна.

Пока Джин была в отпуске, Лорна переехала из гостиницы для сестер при больнице, сняв собственную квартиру, и теперь скрывалась в своем новом доме, расположенном довольно далеко от больницы. Но поскольку у нее был собственный неплохой доход и машина, ежедневные поездки на работу и домой ее не беспокоили. Она уговаривала Джин и Блейра поужинать у нее, и хотя им долго удавалось избегать этого, в конце концов пришлось согласиться выпить у нее на квартире. Договорились сделать это сегодня вечером. Но Блейр должен был освободиться гораздо позже, поэтому было решено, что он присоединится к девушкам, как только сможет.

У Лорны была свободной вторая половина дня, и поскольку никакой объем работы не мог заставить ее хоть на минуту задержаться сверх положенного времени, она ушла, не обращая внимания на то, что ее уход вызовет много неудобств.

Джин решила, что никто в «Золушке» не пожалеет, когда Лорна перейдет на другую работу. Нет смысла себя обманывать: она никогда не сможет подружиться с троюродной сестрой Блейра; за все время, проведенное в «Золушке», Лорна ни разу не проявила желания сблизиться, и если сейчас делает это, то лишь потому, что считает, будто это приятно Блейру. Тем не менее Джин полагала, что должна пойти ей навстречу.

Спустя час Джин нажимала кнопку звонка на крашенной белой краской двери новой квартиры Лорны. Она надеялась, что Блейр задержится ненадолго. После небольшой паузы Лорна открыла дверь и приветственно протянула руки.

— Вот и вы! Я рада, что вы так пунктуальны, — сказала она, пропуская гостью внутрь. — Жаль, что вы опоздали, чтобы поговорить со своим молодым человеком.

— С Блейром? — спросила Джин, стараясь не выдать своих дурных предчувствий, но отчаянно надеясь, что он звонил не для того, чтобы сказать, что не придет.

— Все в порядке, дорогая, — заверила ее Лорна. — Он позвонил, чтобы сказать, что, возможно, придет позже, чем обещал, и что нам до его прихода нужно оставаться трезвыми. — Она не сказала, что разговаривала с Блейром, когда услышала звонок Джин, и сознательно не попросила его подождать. — Ну, до его прихода мы сможем хорошо посудачить. Садитесь, Джин, и отдыхайте. Думаю, день был не легче, чем всегда.

— Даже труднее, — ответила Джин, садясь в указанное хозяйкой кресло.

— Дорогая, разве вы не рады будете покончить со всем этим? — спросила Лорна. У нее была привычка всех называть «дорогими», и Джин всякий раз коробила неискренность этого обращения.

— Нет, работа мне очень нравится, — ответила она.

Взяв пачку сигарет, Лорна посмотрела на гостью, приподняв брови.

— Конечно, вы очень преданы работе. Совсем не как я. Как бы это выразить: я бы не могла работать, если бы время от времени не забывала о больнице.

— Вы здесь неплохо устроились. — Джин осмотрела экзотическое убранство квартиры, современную мебель в скандинавском стиле и снова взглянула на хозяйку, которая ничем не напоминала аккуратную сестру «Золушки». На Лорне был пестрый брючный костюм, плотно облегающий и подчеркивающий все линии ее прекрасного тела. Салли Блейкер как-то сказала: «Не знаю, как Темпл умудряется это делать, но она всегда создает впечатление, будто под халатом на ней ничего нет!»

Сегодня вечером, на фоне черно-серебристой комнаты, с рыжими волосами, словно только что уложенными парикмахером, Лорна выглядела великолепно, и Джин в который раз недоумевала, как такая женщина могла выбрать профессию медсестры.

— Сигарету? — Лорна протянула пачку и, когда Джин взяла, спросила: — О чем вы так неодобрительно думаете?

— Я не… то есть я… откровенно говоря, Лорна, что заставило вас стать сестрой?

Лорна пожала плечами.

— Ну… верьте или нет, но у меня научный склад ума. Мне нравится выяснять, как вертятся колесики… мне бы следовало заняться психиатрией.

Научный склад ума! Да, подумала Джин. Но человечный ли ум? Лорна действует весьма эффективно, но никогда не проявляет любви и сочувствия к маленьким больным, она не понимает их, и они ее не любят.

— Мне пришлось выбирать между медициной и сценой. Наука победила, — сказала Лорна.

«Но почему из всех больниц она выбрала Св. Катерину? И я рада, что она уходит», — подумала Джин. А вслух спросила:

— Как вы думаете, вам понравится новая работа?

— Да. Это будет полная перемена. — Лорна грациозно опустилась в кресло. — Вероятно, сейчас мне не стоит отказываться от медицины. Этой новой лечебницей, куда я ухожу, управляет сэр Роберт Коньерс-Эванс, и это самое современное и роскошное заведение. Вероятно, придется ухаживать за старухами, но у меня будет больше свободного времени и не так много писанины.

Лорна замолчала. Нет необходимости объяснять, что она надеется встретить очень богатых пациентов, познакомиться с врачами, тоже богатыми, и все они, конечно, заинтересуются красивой и привлекательной сестрой! Лорна была реалистом до кончика пальцев; как ни раздражала ее потеря Блейра, она намерена была все равно перспективно выйти замуж. Сэр Роберт Коньерс-Эванс преуспевающий врач, и в свои сорок лет он еще холостяк.