И Лиза хорошо справлялась, пока в один прекрасный момент я не заметил, что она считает Игоря своим ребенком. С одной стороны, это хорошо, а с другой — от этого могут быть дополнительные проблемы. И они начались, наваливаясь на меня, подобно снежному кому, как только я приехал в этот гребанный город и начал работать на Хмурого. Девка не только начала активно ко мне клеиться, но и закатывать ревностные скандалы. Я начал думать, что няню ребенку нужно менять, но не успел.

— Всё слишком быстро завертелось, как в моей жизни снова появилась ты, — цежу, прокручивая в голове встречу на СТО, — девочка, которая поверила в то, что сможет арестовать Романа Боно, — ухмыляюсь, вспоминая свои эмоции в тот день, — из-за тебя я чуть не провалил дело. Из-за твоей жажды меня накрячить начались все проблемы.

— Прости, — Люцик виновато опускает глаза в пол и начинает ломать свои пальцы, а я готов рычать от негодования. По идее, она должна была уже как минимум, один вопрос задать и мне было бы легче. Но девка витает где-то в своих мыслях, заставляя меня продолжать процесс покаяния.

— Ты не должна просить прощение, Люцифер, — протягиваю руку, чтобы сжать ее ледяную ладонь, — я сам виноват перед тобой. Хотя бы потому, что не уберег.

Лиза до жути ревновала меня к Доминике. Я не знаю, каким боком, но девчонка выяснила, кем является Люцик и начала выносить мне мозг на тему того, что я собираюсь вернуться к Нике. Она сразу почувствовала соперницу. Женщины чувствительны на такие вещи. И Лиза начала переживать, что я отберу у нее ребенка и уйду к Люцику. Если бы не тот факт, что за ней и сыном начали следить, а я потерял башню от Доминики, и слишком резко начался шантаж, у меня бы получилось раскидать проблему с няней еще на зачаточном уровне.

— Ты попросил Волкова похитить мальчика? — догадывается Доминика. — И меня специально к нему отправил?

— Я не знаю, как вы встретились так быстро. Изначально был уговор, чтобы он вывез и тебя и сына. Но та встреча в степях случайна, — сам не верю в случайность, но добавить мне нечего.

— Мне Назар сказал, что он везет мальчика в детский дом….

— Нужно было сыграть на твоем материнском инстинкте, Люциферушка. Прости, — с каждым предложением мне становится сложнее, но пути назад уже нет, — мне нужно было, чтобы вас не было в городе, чтобы никто не смог причинить вам вред. Пойми, я бы не пережил, если с тобой или Игорем что-то случилось. И так чуть не потерял тебя, — наблюдаю за загруженным выражением лица девчонки и готов волком выть.

Перемещаюсь со стула на пол, присаживаясь перед своей зеленоглазой бестией на пол и поддеваю большим пальцем ее подбородок, заставляя посмотреть на меня. Когда сталкиваюсь с застывшими слезами на глазах, не выдерживаю:

— Б@ть, Люцифер! — рычу на нее. — Скажи мне, что ты знаешь, что я хочу тебе сказать. Черт! — смотрю на нее взглядом побитой собаки и впервые испытываю желание разрыдаться, как сучка от отчаяния или уйти в панцирь, но не продолжать этот разговор. Я столько раз хотел ей признаться, но не мог. Не находил подходящего случая, откладывая на потом, а теперь слишком сложно решиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты сможешь достать с кухонного гарнитура кое-что? — Ника меня удивляет своим вопросом и сбивает с настроя. Видя мой ступор, она поясняет. — Я закинула одну вещь под потолок, чтобы не достать. У меня рост же маленький, даже со стула не дотянусь, а ты высокий. Достанешь?


Ника


Знаю, что он считает меня идиоткой, но после его длительного монолога, мне как глоток воздуха нужно, чтобы он достал эти гребанные бумаги из-под потолка. Я еще никогда не видела Рому таким затравленным, с бегающими глазами и до меня начало постепенно доходить, что он желает мне сообщить. Но для этого мне нужен конверт, который Боно уже достал со шкафчика, чихая от количества пыли наверху.

— Отдай сюда, — вскакиваю на ноги, выхватывая из его рук конверт и отворачиваюсь к угловой раковине, чтобы разорвать цельную упаковку. Дрожащими руками вытащила документ изнутри и впилась глазами в строчки.

«Родство установлено».

Осторожно положив листок на столешницу я развернулась к Боно и пристально уставилась на него. Он напряженно смотрел на меня, стоя на расстоянии вытянутой руки и ждал мои комментарии. В его уставших глазах цвета серого моря читалась обреченность. Он не дурак и догадался, что было внутри этого конверта и терпеливо ждал, когда меня бомбанет.

Мне бы хотелось накричать на него, но сил уже не осталось. Всё, что я могу, это замахнуться для пощечины, но в процессе передумать и сложить руки на груди. Для него это будет слишком просто и ожидаемо.

— Ты украл моего сына? — решаюсь уточнить, прежде чем наброситься на него. — Почему он оказался у тебя, а я оплакивала своего мальчика, приезжая к нему на могилку?

— Я своими глазами видел отказную от Игоря, — Боно достает телефон и показывает мне экран, на котором я могу ознакомиться с отказной от ребенка. Читая строки с незнакомой подписью о том, что я отказываюсь от своего малыша, у меня начали дрожать руки и Рома успел поймать телефон, который чудом не упал на кафельный пол, — прости, Люцик. Я не мог сказать сразу, потому что ты бы захотела его увидеть, а тогда не было такой возможности.

— Папа, — шепчу себе под нос, вспоминая, как отец уговаривал меня сделать аборт, но я отказалась. Он сильно изменился после роддома, стал более внимательным, будто пытался искупить свою вину передо мной. Тогда мне казалось, что это жалость. Но теперь понимаю истиную мотивацию его состояния. Никогда не прощу этого человека. Ни за что…

— Забудь и отпусти, Люцик, — Рома делает то, что мне сейчас больше всего нужно: прижимает к себе, начиная гладить волосы, — ты же помнишь, что месть до добра не доводит. Главное, что сейчас твой сын рядом с тобой и никто его у тебя не отнимет. Слышишь меня?

— Даже ты? — поднимаю взгляд, робко смотря на него. — Ты тоже не отберешь?

— Дура, — грустно ухмыляется и делает то, что я от него больше всего не ожидаю — опускается передо мной на колени, — прости.

— Тебе не нужно извиняться, — растерянно бормочу, бегая глазами из стороны в сторону, — наоборот, спасибо за то, что не отказался от нашего мальчика. Мне нужно было догадаться, но я поверила отцу. Безоговорочно. Какая же я дура…

Меня переполняли странные чувства: облегчение вперемешку с усталостью на фоне всех навалившихся проблем. Все мои мечты, как по щелчку пальцев стали реальностью — Боно и мой ребенок жив и они рядом, но беспокойство не покидало. Казалось, что еще не все испытания мною пройдены. И дело в Лизе, которая тоже бьется за Игоря.

— Ты же знаешь, что это Лиза звонила тебе с шантажом?

— Она совсем обезумела, — с горечью протянул Боно, — я так и не нашел эту мразь. Как сквозь землю провалилась.

— Она постоянно была рядом со мной. Руслан сказал, что она звонила из квартиры, где я жила с девочками или откуда-то рядом. Он даже думал, что это я звонила. Эта Лиза была постоянно рядом со мной и мне страшно, что она попробует отобрать у меня Игоря, — делюсь переживаниями и добавляю, — Каспер не смог сказать, что за мужчина помогал ей.

— Что за мужчина? — Боно напрягся.

— Не знаю, Никита не смог ничего толкового сказать. Весь в черном, среднего роста, темные волосы. Представился Кириллом, но не факт что имя настоящее.

— Кирилл и весь в черном, говоришь, — Боно задумался, медленно поднялся на ноги и почесал свою обросшую щеку., — я проверю кое-что. Ты еще кому-то говорила про то что знаешь? — я молчу, он берет мой подбородок и тянется к губам с поцелуем, но замирает в предельной близости. — Говорила?

— Нет, — сокращенная дистанция опьяняет и я не могу отвести взгляд от чувственных губ, которые не торопятся меня целовать, усиливая желание самой совершить на них нападение. Но Рома не дает этого сделать, отстраняется от меня, о чем-то думая и уходит к окну.

Видя, что он загрузился, решаюсь подойти и подобно кошке, прижимаюсь к нему сбоку, обнимая накачанный торс и блаженно закрываю глаза, когда родные руки в ответ обнимают меня.

— Останешься сегодня здесь? — замечаю, что он играется брелоком от авто. Мне не хочется, чтобы он уезжал. Сейчас, мне как никогда нужна поддержка и ласка. Хочется просто закрыть глаза и чувствовать его тепло. Мне сложно переварить полученную информацию, кажется, будто всё это нереально или я просто сплю.

— Одно твое слово, и я весь твой, — повторяет он сказанные возле аэропорта слова и поворачивается ко мне, чтобы в очередной раз захватить в свои объятия и прижать к своему горячему телу. В ноздри бьет его пьянящий парфюм с нотками мускуса и цитруса, которыми хочется затянуться, как первой сигаретой после напряженного дня. Рядом с этим чертом я слабею. Все условности и правила канут в бытие, потому что главное, что он со мной, я могу прижиматься к такому родному и желанному телу, как завороженная проводя по нему подушечками пальцев. И меня жутко заводит то, как дыхание Боно становится более глубоким, стоит мне только попросить:

— Ром, поцелуй меня?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 84

Они сказали, что ты моя пропасть.

Что с тобой я сгорю, как в аду.

Но уже завертело нас в лопасти

И не с тобой, а без тебя пропаду.

По мне лучше сгорать и до пепла,

Но от ласк и твоих серых глаз.

Чем рыдать, хороня рядом с кем-то