Я выхожу следом и вдыхаю прохладный и свежий воздух. Чувствуется присутствие воды. В поездке меня немного укачало, и я проспала всю дорогу, поэтому сейчас не могу сориентироваться, где мы находимся: в городе или за его пределами.

— Мы в Займище, — поясняет Рома, подходя ко мне. Мы в черте города. Этот дачный посёлок действительно располагается рядом с водой.

— Зачем мы приехали сюда?

— Я же обещал показать тебе рай, разве ты забыла? Сейчас зайдем к Дэну, он со своей дамой тут прохлаждается, и пойдем в рай.

Я киваю головой, послушно двигаясь в сторону одного из дачных дворов. Боно уверенно открывает калитку и заводит меня внутрь. В ноздри бьет запах шашлыка, и я вижу Дениса с Августиной, сидящих рядом с мангалом. Ребята поворачиваются на звук, и девушка начинает радостно улыбаться. Я отмечаю, какая она счастливая. Все наши заметили, что Августина стала много улыбаться, и даже поговаривали, что она скоро уйдет, потому что у нее появились серьезные отношения. Сама коллега предпочитала не особо распространяться о личной жизни, но сейчас я своими глазами вижу, что это правда.

Дэн влюбленным взглядом смотрит на нее, то и дело прикасаясь или целуя. Девушка постоянно краснеет и прижимается к нему. Они хорошо смотрятся вместе. Если у них что-то получится, я буду за них рада.

— У тебя серьезно с Боно? — интересуется Августина, когда мужчины отходят на пару слов.

Видя мою заминку, она продолжает:

— Я вижу, как он на тебя смотрит. Это все заметили с первого дня. Он горел, когда смотрел на тебя, и сразу окружил своим вниманием.

— Он меня снял, — мне не хочется распространяться о наших отношениях, в которых сама ничего не понимаю.

— Он ни к кому из нас не ходил на приват и не забирал на ночь. Обычно всё заканчивалось быстрым перепихоном в гримерке или минетом в тачке. Думаешь, просто так на тебя все взъелись?

Мне приятно слышать эти слова. Я вижу, что Августина не врет, вино развязало ей язык и подтолкнуло на откровенность.

— А у тебя с Дэном что? — перевожу тему на неё.

— Мы встречаемся, и скоро он заберет меня из «Спектры». Я такая счастливая, Ника! — она мечтательно закатывает глаза.

— Я рада за тебя, — обнимаю ее. Она всегда хорошо ко мне относилась.

— И я за тебя тоже. Я слышала, как на днях Дэн ругался с Боно, что тот влюбился и не такой сосредоточенный. Наш одинокий волк поплыл от твоих чар.

Я не успеваю ничего ответить, потому что возвращаются мужчины. Дэн смотрит на вино, которое пьет Августина, и косится на меня:

— А ты что не пьешь?

— Не хочется, я мясо ем, — не нравится мне этот человек. Глаза противные, хитрые. Не знаю, друг он Роме или просто знакомый, но мне этот тип определенно не по душе. Есть в нем что-то отталкивающее и скользкое.

— Правильно, тебе нельзя. Ты драться будешь, — ухмыляется он и наливает себе коньяк. Потом косится на Рому, который тоже идет к нам, и наливает ему вторую рюмку.

— С чего бы это? — я непонимающе смотрю на мужчину.

— А то ты не знаешь, — скалится он, усиливая к себе отвращение.

— Поясни.

— Ты что, подруга, меня не помнишь? — в глазах Дэна мелькает удивление.

Видя, что я смотрю на него непонимающе, он обиженно обращается к Роме.

— Твоя мадам мне чуть сотряс сумкой не устроила и ещё не помнит!

— От тебя не убудет, — машет рукой Рома, утягивая меня за собой, — одним больше, одним меньше. Я на пару часиков отлучусь с Никой. К 21 вернемся, — он игнориует рюмку коньяка и ведет меня к выходу. Как только мы выходим на улицу, я набрасываюсь на него с расспросами.

— Я ударила Дэна на проспекте?

— Ага, — подтверждает Боно, — странно, что ты его не узнала. Он у нас парень колоритный. Такого грех забыть. Не знал, что у тебя проблемы с алкоголем.

Он хитро щурится и снова закуривает сигарету. Рома много курит.

— А кого я поцеловала? — я торопливо семеню за ним к машине. Меня распирает от любопытства.

— Люцифер, я ужасный собственник, — он поворачивается ко мне, сжимая талию, шепчет на ухо, — и мне очень не нравятся разговоры о том, что ты с кем-то, кроме меня, целовалась. Мне бы хотелось, чтобы я как стал твоим первым мужчиной, так и остался последним. Ты понимаешь меня?

По телу бегут мурашки от его шепота. Четыре года назад Рома стал моим первым мужчиной, пленив своей харизмой, желанием и страстью. Он стал тем, в кого я влюбилась с первого взгляда, растворившись и отдавшись полностью. И сейчас он заявляет на меня свои права, не желая ни с кем делить. Мне приятно.

— Мы уезжаем? — я замечаю, что он включает автозапуск на автомобиле и открывает передо мной дверь.

— Мы сейчас немного отъедем, я же обещал показать тебе рай, ты помнишь?

— Что еще за рай, Ром? — подхожу к нему, отбирая сигарету.

— Самый настоящий, Ник. Ты там не была ни разу? Непорядок, — он обнимает меня одной рукой за талию, в то время как второй убирает волосы с лица.


Боно


Таймер останавливается, и кто-то заботливый нажимает на mute. Сын или Доминика. Мне предлагают выбор, который я сделать никогда не смогу. Я не могу рисковать и не воспринимать слова своего собеседника всерьез после увиденных фото. Везде, где речь идет о дорогих мне людях, нельзя быть легкомысленным. На сердце копится груз, добивая осознанием, что мы с Доминикой не можем быть вместе.

Я корю себя за слабость и инстинкты собственника, из-за которых подписываю своей любимой смертный приговор. Ненавижу себя, потому что в данной ситуации не могу ничего сделать. У Руслана есть запись разговора и номер, но отследить абонента не получается, он хорошо подготовился. У меня есть время до утра, чтобы попрощаться с моей девочкой и сделать выбор, который, возможно, никогда себе не смогу простить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— У тебя серьезно с Никой? — голос Дэна вырывает меня из размышлений. Вздрогнув, я поворачиваюсь к Люцику, которая о чем-то болтает с Августиной, трогая свои покрасневшие щеки. Меня обсуждают, кто бы сомневался.

— Секс можно считать чем-то серьезным? — я даже не замечаю, как сигарета дотлевает без единой затяжки.

— Хватит тебе, — хлопает меня по плечу друг, — я же вижу, как ты на нее смотришь. Я видел сегодня днем всё своими глазами, ты за нее убить готов.

— Знать бы, кого убивать, — грустно ухмыляюсь, доставая новую сигарету.

Дэн смотрит в сторону девушек, даря своей взгляд, полный тоски, и, тяжело вздохнув, протягивает:

— Тебе хорошо. Нашел ту, которую любишь. А я до сих пор не могу Таньку забыть.

— Прекрати, не стоит начинать, — устало отвечаю, — ты же любил свою, как её, стерву, которая сумела тебя окольцевать на несколько лет.

— Это всë не то, Ром. Это всë не то. В попытках забыть одну я пробовал многих, создавая иллюзию, но ни одна не заменила мне мою Танюху. Никто так и не смог заполнить пустоту.

Я знаю, о чем он. Точнее, о ком. Таня Цветнова, или Цветочек. Самый улыбчивый и добрый человечек, которого я видел в своей жизни. Девчонка, сумевшая растопить сердце Дениса и сделать его счастливым. Ребята встречались два года, но их отношения не имели шанса.

И к этому причастен я.

Как сейчас помню тот день: дождь, я с суток и звонок Дениса, который заставил меня развернуть автомобиль и рвануть за город. Тогда передо мной встал выбор: лучший друг или его девушка.

Я залетел в горящий дом, задыхаясь от дыма. У меня было несколько секунд на то, чтобы принять решение. Уши слышали, как за заклинившей дверью бьется девчонка, но помочь я ей не мог. С трудом у меня получилось вытащить Дэна, который находился в бессознательном состоянии, но за Цветочком вернуться я не смог. У нее не было шансов. Выбирая между гарантированным спасением лучшего друга и вероятным — девушки, я выбрал первый вариант, обретя себе таким способом врага на долгие шесть месяцев. Денис не общался со мной, считая, что я поступил неправильно. Один раз в палате он высказал мне, что нужно было спасать ее, а не его, и свел все общение на нет.

Сейчас мы общаемся, но всё равно я чувствую: он не забыл.

— Да нет, не начинаю. Ты тогда поступил правильно. По-своему правильно. Я бы сделал так же, — искренне отвечает друг, и я удивленно кошусь на него, проверяя правдивость сказанного, — я простил тебя.

— Спасибо, — усмехаюсь, прикусывая губу. Вселенная мне сегодня напоминает, что бумеранг возвращается и нужно делать выбор, только уже не за других, а за себя.


Паранойя. Она — моё безумие, которое граничит с блаженством. Причина злости и постоянных мыслей. Что в ней такого, что я думаю о ней неустанно? Что эта бестия делает со мной, что мне даже думать не хочется о других? В памяти только ее запах, а губы требуют ее снова и снова, как мозг наркомана — дозу.

Ведьма.

И сейчас она смотрит своими шельмовскими глазами, непонимающе хлопает пушистыми ресницами, а с губ срывается искренний вопрос:

— Что еще за рай?

— Самый настоящий, Ник, — голос садится и хрипит. — Ты ни разу не была там? Непорядок.

Обнимаю её за талию, притягивая к себе, и тянусь рукой к лицу, чтобы убрать мешающие волосы.

А губы уже тянутся к ней, набрасываются с жадностью на алый рот, срывая невинный стон. Руки сжимают талию с такой силой, что мне самому страшно, вдруг сейчас сломаю Люцифера. А Ника в ответ рвется ко мне поцелуем, закапываясь своими пальчиками в жесткие волосы.

Рядом с ней теряется контроль, и мне сложно противостоять единственному желанию: оказаться внутри нее, ощутить, какая она узкая и отзывчивая, хотя бы в последний раз. Моя девочка, которая создана для меня. Мое безумие, рядом с которым я напрочь забываю, кто я и зачем здесь.