Но судьба словно хранила гиганта для Екатерины. Граф Шувалов не успел дойти до кузена с жалобой, а слег от какой-то болезни и скоропостижно скончался. Более того, словно в насмешку над покойным Григорию досталась не только его любовница, но и его место при дворе - весьма доходная должность адъютанта и казначея при генерал-фельдцейх-мейстере, то есть начальнике всей гвардейской артиллерии. Теперь в распоряжении Григория появились казенные деньги, причем весьма солидные. Простой поручик Измайловского полка снял роскошные апартаменты прямо напротив Зимнего дворца и стал блистать на придворных балах.

Это была судьба. Екатерину и Григория словно бросило навстречу друг другу. Какая там красавица Куракина! У Григория кружилась голова, сама великая княгиня с ласковым интересом выслушивает его плоские солдафонские шутки.

Орлов не умел и не хотел держать в секрете свои любовные победы, и весть о том, что любимец всех полков поручик Орлов удостоился внимания великой княгини быстро облетела весь Петербург и Москву.

* * *

Между тем Елизавета тяжко болела, она почти перестала интересоваться делами своей семьи. Петр запил окончательно, выгнал жену в Петергоф и жил с Елизаветой Воронцовой, как с законной женой. Французские дипломаты в Петербурге с ужасом ожидали кончины императрицы Елизаветы Петровны и восшествия на престол Петра III, который уже не скрывал, что первым делом заключит мир с Пруссией и предоставит своему кумиру Фридриху русскую армию, а сам пойдет к нему под командование простым полковником. И тогда они вместе с Фридрихом Великим завоют проклятую Данию.

В окружении умирающей императрицы тоже уже сложился заговор с целью не допустить Петра до престола. Заговорщики из высшей знати во главе с графом Паниным боролись за себя, понимая, что новый император окружит себя своими любимцами, и многие из нынешних высших сановников пойдут в Сибирь. Целью заговорщиков было провозглашение наследником сына Екатерины малолетнего цесаревича Павла, а сама Екатерина будет объявлена формальным регентом, но править бал будут они. На переговоры к великой княгине заговорщики отрядили молодую княгиню Екатерину Дашкову, младшую сестру Елизаветы Воронцовой, фаворитки Петра.

Екатерине Дашковой было всего восемнадцать лет, самый возраст авантюр, о каких пишут в романах. Она, бедняжка, была не очень красивой, поэтому недостаток любовных приключений возмещала участием в придворной интриге. Здесь ее окружали мужчины, а некоторые из них были даже очень ничего. И пусть они пока не видели в ней женщину, придет время и они разглядят в ней новую Жанну д'Арк - верхом на коне в гвардейском мундире.

Екатерина встречалась в Петергофе с Екатериной Дашковой почти ежедневно. Они даже подружились, несмотря на разницу в возрасте. Великой княгине импонировала увлеченность юной воительницы придворной интригой, ведь и сама Екатерина с недавних пор стала задумываться, что будет с ней, когда ее полоумный муж станет императором. Екатерину тоже захватила эта авантюра, ведь это была настоящая жизнь, а не прозябание. Буйная головушка Григория Орлова покоилась на ее подушке по ночам, а днем юная амазонка Дашкова скакала с ней по окрестностям Петергофа, рассказывая о том, как они вместе поведут гвардию на завоевание трона. Впрочем, по версии самой Екатерины, она была в заговоре уже более полугода, когда в замысел посвятили юную княгиню Дашкову.

* * *

В начале января 1762 года Елизавета Петровна скончалась, и худшие опасения Екатерины подтвердились. Сановные заговорщики раболепно присягнули новому императору Петру III. Петр стал готовиться к отъезду в действующую армию завоевывать Данию, а пока велел нарядить русскую гвардию в тесные прусские мундиры. Кроме того, он выписал себе три тысячи голштинских солдат - дисциплинированных, боеспособных, своими штыками надежно защищавших его от любого заговора. Свою жену Петр уже открыто на придворном приеме назвал "дурой", грозился арестовать ее, постричь в монахини и жениться на Елизавете Воронцовой.

Потом сама Екатерина удивлялась, с какой легкостью удалось свергнуть Петра с престола. Но удивляться тут было нечему, судя по ее письмам того периода никакого страха перед будущим она не испытывала. Она вся была захвачена своим новым романом с Григорием Орловым и видела, что не вельможные заговорщики, не юная дурочка Дашкова спасут ее. Спасет ее явно безумное поведение ее мужа и ее верный возлюбленный, все больше и больше напоминавший ей героев античности. Екатерине казалось, что это только ради нее он совершает "тысячи безумств".

А Григорий Орлов действительно напоминал в эти дни разъяренного льва. С воцарением Петра он терял все, что имел. В лучшем случае он снова отправиться в армию, нюхать запах грязной солдатни, месить пудовыми ботфортами окопную грязь, кланяться ядрам и пулям. Но скорее всего, его ждет суд за растрату казенных артиллерийских денег и ссылка. Лучше смерть, чем такая жизнь! Счастьем для Орлова было то, что свергнуть Петра не представляло большого труда, слишком многим в Петербурге новый царь стоял поперек горла. Возмущение было стихийным, для переворота достаточно было одной искры. И Григорий, наплевав на предостережения сановных заговорщиков, высек эту искру, послав брата Алексея за Екатериной и представив ее гвардейцам как новую императрицу. Вечно пьяный Петр даже не сопротивлялся. И дальше Орлов поступил вопреки всем советам, а по-простому: велел брату удавить низверженного Петра, что Алексей и сделал с помощью своих офицеров.

Так Екатерина впервые уверовала в свое божественное предназначение. Стоило ей один раз забыть об осторожности и очертя голову броситься в смертельную авантюру, как судьба, словно ждавшая все долгие годы от нее этой решительности, вознесла ее на самую вершину.

Отныне и впервые в жизни на четвертом десятке лет Екатерина наконец могла жить так, как хотелось ей, а не кому-то другому. Друг сердечный Гришенька, в сапогах развалившийся на скрипевшем под ним диване в покоях Екатерины, лениво перебирал донесения министров и посланников, потом бросал этот мусор на пол и ласкал Екатерину, которая, по свидетельствам очевидцев, в это время словно светилась вся изнутри.

Через несколько месяцев после переворота и восшествия Екатерины на трон, она родила мальчика. Всем было ясно, что это сын Григория Орлова.

* * *

Москва и Петербург неделю праздновали коронацию императрицы. Для народа под окнами царского дворца был установлен фонтан с вином. На площадях жарили быков, разливали мед и пиво, а каждый час глашатаи раскидывали серебряные монеты в ликующие толпы. Екатерина объявила свою первую монаршую волю:

- Своей милостью жалую Григория Орлова графским достоинством и произвожу его в генерал-адъютанты.

А спустя некоторое время Екатерина поинтересовалась у своего канцлера, графа Панина:

- Скажите мне как верный друг, как отнесется двор к моей свадьбе с Орловым?

- Государыня, вы вольны в своем выборе, императрице Екатерине Алексеевне никто не вправе противиться. Но графиня Орлова потеряет это преимущество, - ответил канцлер.

Больше этот вопрос Екатерина не задавала. А их общий с Григорием Орловым сын получил имя графа Бобринского и большую часть своей жизни провел на границей.

Для Екатерины началось отрезвление от эйфории авантюрного периода ее любви. Было оно нелегким и длилось долго - целых десять лет. Императрица чувствовала в себе силу продолжить то, что не успел сделать Петр I. Все сбылось, словно в сказке, и ее ждали великие дела. Но целых десять лет потребовалось Екатерине, чтобы наконец понять: авантюра давно закончилась, а для по-настоящему великих дел гвардейский поручик Орлов не годится, как его ни назови - хоть фельдмаршалом. Он так и остался забубенной головушкой, пьяницей, картежником и бабником, разве что покрупнее размерами и поскандальней, чем остальные персонажи такого рода.

Тем не менее Екатерина еще долгие годы прощала ему измены и осыпала золотым дождем из своей казны. Но все это время ее точил червь сомнения, стоит ли ее Гришенька тех надежд, которые она на него возлагала. Вероятно, она довольно скоро поняла, что не стоит. Во всяком случае, придворные анекдоты того времени говорили, что иногда Григория заменял в постели императрицы его брат Алексей. В этих анекдотах правды было на грош, но они отражали настроение и положение Екатерины. Едва освободившись от постылого мужа, она, сама того не чая, оказалась заложницей братьев Орловых, контролировавших каждый ее шаг. Никого постороннего они к Екатерине не подпустили бы, порвали бы на месте на мелкие кусочки голыми руками. Не зря же ходил другой анекдот, как Григорий Орлов при посторонних избил канцера графа Панина прямо на лестнице Зимнего дворца, когда тот осмелился отказать светлейшему в деньгах.

Вместе с тем Екатерина видела, что как раз Алексей Орлов больше годится на роль того мужчины, который был ей нужен. Вероятно, когда чары Григория Орлова начали рассеиваться, Екатерина не могла не вспомнить, что, пока ее Гришенька все больше пил и орал во все горло, всю черновую практическую работу по возведению ее на престол проделал Алексей Орлов. Это он приехал за Екатериной в Петергоф в день переворота и увез ее в Петербург в казарму Измайловского полка. Это он, не думая о последствиях, убил несчастного дурачка, ее мужа. Но тогда Екатерина видела только уродливый шрам на лице Алексея и херувимский лик своего любезного Гришеньки. И лишь спустя годы в душе Екатерины происходит переоценка Орловых.

Возвышение и падение при дворе Екатерины Алексея наблюдали дипломаты. Сабатье писал: "Граф Алексей Орлов самый важный человек в России. Его фигура совершенно заслонила собой всех других, Чернышевы почти не смеют головы поднять. Екатерина его почитает, любит и боится. Его можно считать правителем России".

* * *

Увы, на свое несчастье, Алексей Орлов застал лишь самый последний момент авантюрного периода любви Екатерины.

Другой французский агент в Петербурге Дюран пишет: "У графа Алексея Орлова есть только сила и ни капли чувства. Благоприятные обстоятельства выдвинули его вперед, но он совершенно не в состоянии создать собственными силами какой-нибудь большой проект и еще менее провести его в жизнь. Он менее предан и полезен императрице, чем она до сих пор думала о нем. С некоторых пор он сам стал говорить об этом с какой-то утрированной развязностью".