— Ты выяснил, кто такой кум и почему он приказал меня бросить в эту камеру.

— Это заместитель нашего начальника. Как ты понимаешь, я не могу впутывать в это дело полицию, — иначе о тебе сразу все станет известно. В неофициальной беседе он признался, что очень обязан начальнику полицейского управления, так как тот за небольшую услугу погасил его карточные долги. Услугой была ты. Заместитель начальника не знал, что ты — дочь Деменева, он чуть не умер от страха, когда я ему рассказал. Ему сказали, что ты — бедная сирота, помощница доктора, которая приглянулась Бате. Слава богу, что Батя был…

— Не надо о нем, прошу… — Слезы вновь навернулись ей на глаза.

— Ну не буду, не буду, а вот с господином начальником полицейского управления у меня свои счеты…

Юлия узнавала этот взгляд. Илья был страшен. Она поняла — случится непоправимое. Изо всех сил она обняла Юсупова:

— Не смей, слышишь, сумасшедший, не смей! Это страшный человек. Ты не понимаешь с кем связался…

— А я не страшный? Теперь его очередь бояться.

— Не надо, прошу! Не рискуй! Мы что-нибудь обязательно придумаем. Мы уедем…

— Нет, милая. Прости, но это только моё дело. Моя женщина и моё дело.

Юлия понимала, — спорить было бесполезно. Можно было только как-то держать его возле себя, чтобы он находился при ней неотлучно. Может быть время остудит его пыл. Или… вот еще…

— Я выйду за тебя, если ты откажешься от своей мести.

Юсупов смотрел на неё как на наивного ребенка, который торжествовал, полагая, что перехитрил мудрого взрослого:

— Конечно, родная, — он поцеловал её и прижал к сердцу, — конечно! Ты и так выйдешь за меня. Когда-нибудь обязательно выйдешь!

Номер не прошел. Юлия кипела от возмущения. Мужчина не попался на её такую замечательную уловку.

— Успокойся, я все продумал, это будет не сегодня и не завтра. И у него будет возможность защищаться. Поверь, я не убийца и не самоубийца, но я не могу оставить жить на этом свете человека, который хотел так поступить с тобой. Все, давай закончим на этом…


Открытие охоты праздновала вся знать Екатеринодара. Дамы щеголяли в охотничьих нарядах, сшитых специально для этого события, верхом на лошадях в сопровождении кавалеров, экипированных так, как будто они собирались на медведя, а не на зайца. Свора борзых рвалась с лаем с поводов псарей. Небольшая компания знати стояла отдельно, готовясь к утиной охоте.

— Бить только селезня! Утку не трогать! — Усатый егерь напоминал правила весенней охоты на птицу.

Юлия искала глазами Илью. Его нигде не было, как и Истомина. Она направила своего коня к раскинутому на поляне шатру желто- зеленого цвета, украшенному листвой и цветами. Дамы шептались, недоверчиво глядя на неё. «Неужели правда…», «Дочь самого Деменева работает в…» — обрывки фраз долетали до неё сквозь общий гул и шум ветра. Кавалеры снимали шляпы и кланялись. Она подъехала к Истомину — старшему, который беседовал с её матерью и Семеновым.

— Прошу прощения. Могу я спросить у Василия Семеновича…

— С удовольствием, сударыня, к вашим услугам, — Семенов кинулся к ней и помог спешиться:

— Вы Юсупова сегодня видели?

— А как же …конечно! Мы вместе приехали.

— Где же он, я не могу его отыскать уже почти час.

— Помилуйте, Юлия Григорьевна, верно чистит оружие где-то, он ведь на селезня собирался.

— Понятно… плохое предчувствие преследовало её с самого утра. Юсупов не заехал к ней, а просил о встрече прямо на месте сбора. Теперь его нигде нет.

— Со счастливым избавлением от тюремных приключений.

Юлия обернулась. Конечно! Кто еще мог так ехидно прошипеть у неё за спиной. Отец Натали. В кого дочь — такая же ехидна.

— Думаю, что больше не доставлю вам удовольствия так издеваться ни надо мной, ни над моими близкими. — Юлия с вызовом глядела на него. — Я намерена по возвращению отца рассказать ему все честно о ваших подвигах.

— Но помилуйте, — отец Натали смеялся ей в лицо, — ведь это надо еще доказать. И потом — не нужны вы мне больше, поверьте, у Натали все наладилось, она счастлива с мужем.

— Думаю, что отец поверит мне на слово, думаю, его связей в Петербурге хватит, чтобы лишить вас и власти и поддержки ваших благодетелей. Веселитесь! Недолго вам осталось!

Отец Натали расхохотался:

— Глупая, такая же, как и все женщины. — Он развернулся и пошел к месту сбора охотников на селезня. Затрубил рожок. Дамы и кавалеры на лошадях выехали в сторону большого оврага, за которым было поле. Охотники на дичь направились к речному берегу. Нужно было сделать засаду, чтобы подпустить дичь близко. Отец Натали отделился от остальных. Его собака нетерпеливо виляла хвостиком и рвалась с поводка.

— Идите, господа! Я присоединюсь к вам позже — хочу пройти на косу — там мои мужики вчера видели много утки.

Юлия развернула коня и поскакала в противоположную сторону, вместе со всеми остальными. Юсупова не было ни среди тех, ни среди других. Она остановилась и спешилась. Где он мог быть. Дурное предчувствие, которое мучило её, становилось все сильнее. Она решила не ехать, а ждать возле шатра. Расстелив покрывало, она села на траву и стала смотреть вдаль.


Отец Натали почти добрался до речной косы. Придерживая собаку, он шел осторожно, стараясь не хрустнуть веткой. Густые заросли плакучей ивы и кустарника мешали быстрому передвижению, и приходилось то и дело останавливаться, чтобы потихоньку проложить себе дорогу. Азарт охотника в нем был очень велик. Он издалека видел, как черно было от птицы в заливчике перед косой — большая, очень большая стая. В основном самки — самцов считанные единицы.

Он подкрался на расстояние выстрела. Сняв ружье с плеча прицелился…

— Бог в помощь! Что ж это Вы, господин начальник управления в самок целитесь — по правилам бить можно только селезня.

Советник обернулся. На него в упор смотрел Юсупов.

— Вы мне стаю спугнете, убирайтесь!

Выстрел, прозвучавший как щелчок кнута, отразился эхом и черная стая поднялась с воды, направляясь в сторону расположения остальных охотников. Через несколько минут оттуда зазвучали выстрелы. Несколько птиц упало в воду.

— Промах! — советник в сердцах плюнул.

— Ну что ж, значит удача сегодня на моей стороне!

— Вы еще здесь?

— Да и разговора у нас с Вами не будет. Живым отсюда вернется один из нас.

— Да вы что! Вы сумасшедший! — глаза советника округлились, он оглядывался вокруг, явно ища помощи.

— Никого — не так ли. Правосудие в нашем государстве зависит от того с кем ты водишь дружбу и как плотно набиты твои карманы. Я, собственно, просто ставлю вас в известность, что должен просить у вас сатисфакции за все те гнусности, которые в свойственной вам манере вы организовали против Юлии Григорьевны.

— Вытянувшееся от удивления лицо отца Натали, скорчилось в смешливой гримасе.

— Ромео! Подумать только! Какое благородство!

— Полно, сударь. Я предлагаю вам выбор.

— Интересно послушать!

— Стреляться здесь, сейчас …

— Или?

— Или русская рулетка. Что вам больше по душе.

— Вы болван, если вы думаете, что я соглашусь на эту глупость.

Илья подошел к нему вплотную и взял за грудки.

— Тогда я вас просто убью. Вы не вернетесь живым. Я просто даю вам равную со мной возможность.

— Как оригинально. Если вы меня застрелите, то свалите на несчастный случай, а если русская рулетка- самоубийство. Вы не учли одного. Я не так благороден. Валяйте, убивайте.

— Не сомневайтесь, моя рука не дрогнет, — он вытащил патрон с жаканом и вставил в ружье.

Делано отвернувшись, советник метнулся в сторону остальных охотников. Илья взвел курок. Мгновенно на этот звук отец Натали обернулся и выстрелил. Плечо Ильи окрасилось кровью. Ответный выстрел прозвучал практически сразу. Советник, с пулей в груди упал в камыши навзничь. Илья подошел ближе. Колючие серые глаза отца Натали смотрели в небо. Илья закрыл их и пошел прочь. Кровь тонкой струйкой стекала по плечу.

— Ну, вот и все! Ты получил свое! Прости меня господи! Сотни спасенных и первый убитый…

Плечо горело. Царапина. Ничего страшного, однако в ружье советника тоже была пуля а не дробь. Он убил человека…впервые…ради Юлии…


Гремевшая вокруг канонада выстрелов не привлекла внимания ни к нему, ни к месту происшествия. Илья, оглядевшись вокруг, быстро скрылся в своей палатке. Плечо ныло. Он забинтовал рану и снял окровавленную рубашку. Засунув её в охотничью сумку и надев темную куртку, Илья здоровой рукой забросил сумку далеко в камыш. Закрыв глаза, он полулежал в палатке. Семенов с утра его видел. Он сказал начальнику, что будет чистить оружие и готовиться к охоте на утку. Надо немного отлежаться. К вечеру надо будет вернуться, чтобы и остальные увидели его…


Юлия сидела у шатра и безуспешно пыталась высмотреть Илью. Все разъехались, кто на реку, кто в поле, остались только лакеи и слуги, которые суетились, накрывая перед шатром деревянные наскоро сбитые столы к вечернему сбору охотников. Белоснежные скатерти обильно уставлялись графинами с водкой и клюквенной наливкой. Белое виноградное вино в кувшинах и графины с перцовкой стояли в великом множестве. Хрустальные фужеры и китайский фарфор были накрыты салфетками, чтобы мошкара и сухой прошлогодний лист, случайно упавший с ветки, в них не угодил. Тут же повара чистили картошку и потрошили рыбу. Рядом горели два больших костра, над одним из которых повесили большой котел под шурпу. Ее очень любил Истомин старший и есть и готовить, он привез рецепт еще с первой войны с Кавказа. Правда приехав, он переделал его под местные условия и вместо говядины в шурпу стали класть птицу, ну а название прижилось. Над вторым костром расположили жаровню с вертелом.