— А ты видела, в каком она платье пришла? — наигранно закатила я глаза, десятую минуту подряд проходясь по недостаткам придуманной на ходу Алисы.

— Платье простить можно, — не уступала мне Ника. — Ты ее туфли видела? — усмехнулась она, оценив неодобрительный взгляд Краснова, который, кажется, тихо разочаровывался в своем идеале.

— Ника, тебе в самом деле это важно? — грустно спросил парень. — Ты же не такая.

— А какая я? — отточенным движением откинув волосы за плечи, обернулась Ника к Егору.

— Добрая, — смутился тот под прицелом наших взглядов.

— То есть, ты хочешь сказать, что сейчас я злая?

— Нет-нет, — совсем растерялся парень, опустив глаза, и мне вдруг стало стыдно за нашу выходку. С другой стороны, Ника несколько раз старалась объясниться с ним по-человечески, но вместо ожидаемого понимания, Краснов только больше ей увлекался.

Скосив взгляд, я с любопытством посмотрела на Лекса, стараясь оценить, какой эффект произвел на него наш диалог.

«Никакой», — поняла я с досадой. Парень спокойно вел машину, улыбался краешком губ, а затем обернулся ко мне и подмигнул. — «Вот же ж, гад непробиваемый. И красивый такой, зараза».

— Лекс, — решила я перейти в наступление, — а как ты к некрасивым девушкам относишься?

— Никак не отношусь, — усмехнулся тот.

— В смысле?

— В прямом. Я вообще-то парень, Дашенька, — снова подмигнул он мне. — И к девушкам не отношусь, ни к красивым, ни к некрасивым. Хотя, — вдруг широко улыбнулся он, — если бы я был девушкой, то точно красивой. — Рассмеявшись собственной шутке, он взял меня за руку, переплел наши пальцы, и поцеловал мою ладонь. — И все равно запал бы на тебя. Пришлось бы тебе стать лесбиянкой, Даш.

— Ты ненормальный, да? — изумленно рассмеялась я.

— Какой ответ тебя устроит?

— Все, веди машину! — застонала я, вырвав руку. Закрыв ладонями лицо, я качала головой, недоумевая, как так выходило, что у меня не получалось его вывести. Нет, это именно он надо мной издевался. Тонко и изящно, так что мне даже предъявить нечего было.

Остаток пути мы проехали в полной тишине. Припарковавшись, Лекс снова открыл для меня дверь, помог выйти из машины, и, так и не отпустив моей руки, пошел вслед за мной в парк к живописной лужайке недалеко от речки. Послушно достав из корзинки покрывало, парни расстилали его, а мы с Никой стаяли в паре метрах от них.

— Он непробиваемый, — возмущенно прошептала я подруге.

— Такое ощущение, что это он тебя тролит, — согласилась со мной та.

— Тебе тоже так показалось? Зато твой Егорка, кажется, дрогнул, — немного завидовала я.

— Не «мой», — нахмурилась Ника. — Но да, хоть с кем-то наш план работает. Ладно, Дашка, не паникуй, раз сплетни и опоздание не помогли, пора переходить к тяжелой артиллерии.

В тихом предвкушении веселья, я легко опустилась на покрывало, чуть поморщившись: несмотря на удивительно теплую погоду, которой нас радовала середина мая, земля еще прогреться не успела.

— Ох, — видимо подумала о том же Ника, опустившись вслед за мной.

— Что такое? — абсолютно искренне поинтересовался Лекс, вот только я ему не верила, очень уж выразительно блестели его глаза.

— Все прекрасно, — улыбнулась я, потянувшись к корзине, откуда стала выкладывать приготовленные сэндвичи, термос с чаем, салфетки и походные чашки. — «Посмотрим, каким ты невозмутимым будешь через пару минут».

Под моим пристальным взглядом Лекс взял сэндвич, но разворачивать его не стал. Вместо этого он задумчиво посмотрел на нас с Никой, перевел взгляд, на поморщившегося Краснова, который успел откусить небольшой кусок, а затем очень внимательно посмотрел за наши спины.

— Ежик, — удивленно выдохнул парень, чуть приподнявшись.

— Где? — тут же обернулись мы с Никой, заранее умилившись.

Внимательно вглядываясь в траву, сколько я не искала, ежика не заметила, и печально вздохнув, снова обернулась к парням. Лекс с безмятежным видом снимал обертку с сэндвича, и улыбался.

— Убежал, — пожал он плечам, наблюдая за мной. А я каждой клеточкой своего тела чувствовала, что он что-то задумал, но никак не могла понять что именно.

Чуть прищурив глаза, я глотнула горячего чая, мысленно застонав от удовольствия, и поверх чашки с замиранием следила за тем, как парень откусил первый кусок нашего с Никой деликатеса, от души сдобренного солью перцем и горчицей. Остановившись на мгновение, Лекс усмехнулся, и, не дрогнув, проглотил кусок.

— Вкусно, — с иронией отметил он, снова кусая. — Даша, я покорен.

«Какого?», — изумилась я, потянувшись к своему сэндвичу, который, в отличие от угощения парней, был нормальным: мы с Никой специально наши пометили маркером, чтобы не перепутать. — «Вот это выдержка», — изумлялась я, наблюдая за тем, с каким аппетитом ел Лекс. — «Вот это стойкость», — чувствовала я легкое восхищение от его безмятежного вида, особенно на фоне Егора, у которого даже слезы на глазах выступили. Впрочем, надо было отдать ему должное, пусть и с трудом, но Краснов продолжал есть, заверяя Нику, что она молодец, и ему очень приятно, что сама Семенова готовила для него.

— Девчонки, вам нужно открыть свой киоск, — мечтательно вздохнул Лекс. — «Сэндвичи от шефа», — провел он рукой над головой, словно подчеркивал название. — Вы точно будете иметь успех.

— Ой, ты так думаешь? — кокетливо улыбнулась Ника, накручивая прядь волос на палец. — Ты такой милый.

Стараясь скрыть улыбку, я посмотрела на подавившегося Егора, замершего в попытке незаметно отложить сэндвич. На удивление молчаливый парень с тоской посмотрел на Нику, а затем перевел хмурый взгляд на Лекса, который чуть насмешливо приподняв брови, подарил подруге очаровательную улыбку.

— Конечно, — хитро бросил он. — Грех такому таланту пропадать.

— Лекс, ты меня смущаешь, — включила все свое обаяние Ника, приступив к очередному пункту нашего плана: она флиртует с брюнетом, Егор окончательно разочаровывается в ветреной девушке, отбивающей парня у подруги, а я же закатываю такую сцену ревности, что Лекс еще десять раз подумает, нужна ли ему такая девушка.

— Ника, не хочешь прогуляться? — тихо спросил Егор, вздохнув, когда та его проигнорировала.

— Слушай, — вместо этого не отрывала «влюбленного» взгляда от Лекса Ника, — мне Даша говорила, что у тебя байк есть, может быть прокатишь меня как-нибудь?

— Прокачу, — усмехнулся парень, посмотрев на меня. — Если расскажешь, что тебе еще Даша про меня говорила.

— Что ты на ринге живешь, — сдала меня с потрохами подруга. — Это правда?

— Вообще-то я дома живу, — рассмеялся Лекс, — но на ринге часто бываю. В спортивном клубе. Хочешь посмотреть мою тренировку?

Он вроде говорил с Никой, но смотрел при этом на меня. Хитро, с доброй усмешкой в глазах, и у меня складывалось очень странное впечатление, что Лекс раскусил нас.

«Он не может быть таким проницательным», — думала я с беспокойством, мысленно успокаивая себя.

— Хочу, — тут же зажглась Ника. — Может даже к тренировкам присоединюсь, а то скоро лето, а я не в форме, — откровенно нарывалась она на комплимент.

— Ты чудесно выглядишь, — снова постарался привлечь ее внимание Краснов.

— Могу помочь подобрать программу, — одновременно с ним сказал Лекс, заставив меня подавиться чаем, а Нику замереть на мгновение.

«Он только что согласился, что она не в форме?», — мысленно изумилась я. — «Или это способ подката такой?».

— Ну, если меня тренировать будешь ты, — лучезарно улыбнулась Ника, и если бы Лекс знал ее так же хорошо, как я, то понял бы, что ступил на тонкий лед: подруга была недовольна.

— Вообще ты в отличной форме, — окинул внимательным взглядом ее фигуру этот Казанова, снова переведя на меня хитрый взгляд. — Но если хочешь, могу и я тренировать, — закончил он фразу, глядя мне в глаза, а затем подмигнул, пробудив что-то темное в глубине моей души.

Потому что если он нас не раскусил, и при живой мне, так откровенно флиртует с моей же подругой, я убью этого бабника, и закажу ему надгробье с надписью, что я была права.

А если все же раскусил… все равно убью, за то что издевается над моей нервной системой, лягушка такая.

Пока я придавалась мрачным мыслям, Ника продолжала упрямо игнорировать Егора, и кокетничать с Лексом, тот отвечал ей взаимностью, периодически кидая на меня ироничные взгляды, которые я «не замечала», мысленно готовясь к запланированной сцене ревности.

Предвкушая, с каким удовольствием совсем скоро я отыграюсь на парне, я взяла свой сэндвич, сняла обертку, и откусила, тут же закашлявшись от ужаса. Бедный Егор! Как он это вынес?!

— О боже, — выдохнула я, мечтая выплюнуть угощение, подготовленное для Лекса, и каким-то странным образом, оказавшееся у меня во рту, который в данную минуту нестерпимо жгло.

— Что такое, Даш? Невкусно? — наигранно удивился брюнетик, заботливо подав мне салфетку. И смотрел он так понимающе, словно…

Господи, какое «словно»? Этот гад знал! Понятия не имею как, но он обо всем догадался. Понял нашу затею, специально отвлек нас несуществующим ежиком, и подменил наши с ним сэндвичи. И теперь я была в западне: либо признаю, что намеренно подсунула им отраву, либо давлюсь этой самой отравой.

— Пересолила, — нашла я внутренний компромисс, выплевывая в салфетку откушенный кусок.

— Да? — усмехнулся Лекс. — Надо же какая жалость, — сочувствующе покачал он головой, бодро поднявшись на ноги. — Но не переживай, Дашенька, голодной я тебя не оставлю, тут недалеко есть прекрасный ресторанчик. Вам там понравится, — окинул он нас с Никой снисходительным взглядом.

— Как он это делает? — пораженно выдохнула Ника, спустя пять минут. Отстранившись от парней, мы шли чуть позади.