Людмила Волок - Не грусти

– Куда?! – внезапно в Светкином лексиконе появляется новое слово.

– Да на улицу, – взмахиваю неопределенно рукой.

Наконец, Света прожевывает злосчастный салат, нервно сглатывает, откладывает приборы и, наконец, начинает говорить осознанно:

– Рассказывай.

Я рассказываю, и Света начинает вместе со мной хохотать.

– Знаешь, Макс мне никогда не нравился, – признается она.

– Мне тоже, – вздыхаю я.

Мы затихаем, поглощенные обедом, и постепенно переходим к десерту. Только теперь я вспоминаю о двух неприятных вещах. Во-первых, о диете. А во-вторых, что сегодня нужно обязательно сдать от нашего отдела материал на полполосы (то есть на половину страницы) в ближайший номер. Это четыре тысячи знаков. То есть 3 страницы сплошного текста. Забываю о первой проблеме (все равно уже все съедено, завтра, как обычно, начну худеть заново) и сосредотачиваюсь на второй.

– Свет, нам же материал сдавать срочно. У тебя есть какие-то актуальные письма читателей? Чтобы быстренько чей-то комментарий получить и статью сварганить? На полполосы?

– Не-а, – виновато мотает головой подруга. Ну да, она ж все утро в интернете просидела, выискивая рецепты кулинарных шедевров для Ивана.

– Так о чем писать будем? – пытаюсь овладеть ролью строгой начальницы я. Хотя, по хорошему, вспомнить о руководстве нашим отделом из двух человек мне надо было еще в конце минувшей недели, чтобы сейчас не горели сроки.

– Не знаю… Письма все такие скучные. Тем более, лето. Все более-менее нормальные в этот время года письма в редакцию не пишут – они отдыхают и резвятся.

– Так, может, придумаем? Письмо? – загораюсь внезапно прекрасной идеей.

– Супер! Давай!

Вообще-то, мы и раньше самые интересные вопросы и письма сочиняли сами. Иначе у читателей нашего и без того не слишком интересного еженедельника от скуки бы сводило скулы. В основном мы получали письма с жалобами на начальников, чтобы наша газета выяснила, когда же на предприятии автора письма выплатят зарплату сотрудникам. Про снежные завалы и ремонт канализации я уже упоминала. Еще пишут граждане о плохих дорогах и прочих неотъемлемых от отечественной действительности явлениях. Вот почему никому не приходит в голову спросить у уважаемой редакции, например, когда изобретут наконец эффективные таблетки для похудения? Или есть ли шансы у телескопа Хаббл сфотографировать инопланетян? Или нормально ли радоваться расставанию с мужем, если ты застукала его в постели с дылдой-брюнеткой?

Не бывает, короче, интересных вопросов. Но сейчас нужен был не просто вопрос, а целая тема «из письма». На три страницы же про телескоп отвечать не будешь. А если начать, то «Мой город» из не слишком интересного вообще превратится в скучный и унылый.

– Нужно что-то задорное, – словно прочитав мои мысли, сказала Света.

– Давай отвлечемся, пока кофе пьем, – предложила я. – Играем? Третий – твой, четвертый – мой!

Мы часто так веселились: смотрели на прохожих, отсчитывая мужчин, словно играли в святочное гадание. Третий прохожий мужского пола считался суженым Светки (неважно, что у нее Ваня есть), а четвертый, соответственно, – моим (я уже как раз, можно сказать, снова в поиске).

Третьим оказался потасканный мужичок под пятьдесят, в мятом пиджачке. Он с удивлением заметил, что мы, не скрываясь, на него пялимся. Я подняла чашку с капучино, приветствуя его, и подмигнула. Он улыбнулся, расправил плечи и гордо прошествовал дальше. Наверняка, счел себя неотразимым Аполлоном, и сейчас наверняка начнет клеиться к коллеге по работе. Ну что ж, удачи тебе, казанова!

Но нам нужно было срочно спасать ситуацию. То есть, писать статью.

– Свет, а давай вроде как создадим партию любителей мужчин.

– Давай, – легко согласилась подруга. А потом спохватилась: – То есть как это? Какую партию?

– Помнишь, на заре дикой демократии в нашей стране как-то была партия любителей пива? А потом партия любителей женщин. Давай напишем письмо в редакцию от каких-то тетенек, которые решили создать партию любителей мужчин. ПЛМ.

– Класс. Мне нравится, – одобрительно сказала Света. – И звучит хорошо. Почти как ПМС.

Потом она на минуту задумалась и спросила:

– Так ты действительно хочешь такую партию создать?

– Нет, конечно. Я просто хочу об этом написать.

Вот так и рождаются фейки в прессе!

Мы придумали основные пункты устава и начали сочинять тезисы материалов съезда.

Внезапно Светка отвлеклась:

– Смотри: вон, наконец, и четвертый.

– Кто четвертый? – не поняла я. Потому что тезисов мы успели сочинить только два. Трудная, надо признать, работа!

– Так мужчина четвертый. Который твой. И почему-то на тебя смотрит. Тинка, да он сама судьба! Интересный какой! – умилилась подруга.

Я подняла глаза и неожиданно встретилась взглядом с Димой – моим пляжным спасителем. От удивления даже рот раскрыла. Откуда он тут взялся?!

Герой стоял на аллейке, идущей вдоль кафе, смотрел на меня и улыбался. Но потом, видно, успел прочитать всю игру чувств на моем лице и улыбаться перестал – наверное, решил, что ошибся, и я – это не я. Ну да, я почти голая (купальник не считается), мокрая и утопшая несколько отличаюсь от меня в цветочном костюме, с прической и макияжем.

Я помахала ему рукой, показывая, что все-таки нет, не ошибся.

Он подумал мгновение и свернул с аллейки ко входу в «Лакомку».

– Здравствуй, Тина, – радостно произнес он, подойдя к нашему столику.

– Привет, – ответила я. – Куда направляешься?

Светка воззрилась на нас с недоумением.

– Это Дмитрий, – представила парня подруге. – Он меня спас.

– От чего? – удивилась Светлана.

– От воды, – серьезно разъяснила я. – Ну, помнишь, я тебе рассказывала, что чуть не утонула недавно.

– Направляюсь на собеседование, – сообщил Дмитрий. – Можно присесть с вами?

– Давай, – почему-то обрадовалась я. Можно подумать, мне чего-то такого от него хотелось!

Дима сел с нами за столик, заказал стакан сока подошедшему официанту, и уточнил:

– «Интерьер плюс» закрылся, так что ищу новую работу. В «Моем городе» появилась вакансия арт-директора. Это, правда, газета, но в глянце сейчас с вакансиями вообще туго.

– Этого можно было ожидать. В смысле, закрытия «Интерьера». В кризис мало кто интерьерами интересуется, – заявила вдруг Светка.

– Не скажите, – вступился за честь почившего издания его бывший дизайнер. – Прекрасное – оно всегда прекрасно. Даже в кризис.

– Ну, не знаю, что прекрасного ты сможешь создать в нашем еженедельнике, – фыркнула я.

– В вашем? – недоуменно спросил Дмитрий.

– Ну да, я же там работаю. Со Светой вместе. Кстати, это Света, – запоздало сообщила я. – А еженедельник так себе. Главный редактор не слишком профессиональный, и еще меньше творческий. Так что арт-директору придется несладко. Кстати, у нас его и не было никогда! – вдруг вспомнила я важный факт.

– Мне говорили, планируются какие-то приложения… – начал оправдываться Дима, и мне стало неловко от того, что чуть ли не отбираю у человека кусок хлеба.

– Ладно, ни пуха тебе, – великодушно сказала я и предложила Диму довести до редакции, чтобы он не потерялся. А то вдруг у него, как и у меня, топографический кретинизм, и он тоже способен заблудиться в трех соснах? А я ведь за него теперь в некоторой степени отвечаю! В смысле, у него в долгу. За свою спасенную жизнь.

Нам тоже пора было уходить. Обеденный перерыв давно закончился, мы выпили со Светланой по четыре чашки капучино и решили, наконец, вернуться в офис. Светке предстояло сфабриковать коллективное письмо от читательниц о создании ПЛМ, а мне – писать саму статью (это чтобы не терять времени зря).

В редакции я первым делом бодро настучала на клавиатуре заголовок: «В столице создана партия любителей мужчин» и озвучила его Светке.

Она засомневалась:

– Надо уточнить, что ее именно женщины создали. А то по нынешним сексуально раскрепощенным временам непонятно, кто их любить собирается – женщины или свои же, то есть мужики.

– Если рассуждать здраво, то нам, бабам, и любить-то некого, – вздохнула я. – Мы уже не верим, что нормальные особи встречаются…

– Не скажи, – возразила Светка. – Вот я же Ивана встретила!

– Ну разве что, – проворчала я и изменила заголовок: «Жительницы столицы создали партии любителей мужчин».

– Не годится, – категорично заявила коллега. – …Цы и…цы идут друг за другом. Плохо. Думай, ты ведь лучший журналист нашей газеты!

– Не могу, – печально созналась я. – У меня творческий кризис. На фоне личной драмы.

– Тю, так гениальные вещи создаются именно на фоне личных драм! – патетически заявила Светлана. – Думай давай. А то мое письмо от нашего воображаемого автора Марии Савельевой и ее боевых подруг уже почти готово.

– Так что мы решаем: будут в партию мужчин принимать или нет? – задала я мучивший меня вопрос.

– Ну… – неопределенно протянула Светка. – Теоретически… Мы ведь не можем воспрепятствовать зову природы? Если их друг к другу природа зовет?

– Не можем, – согласилась я. – И правда, мы же не какая-нибудь средневековая инквизиция… Запрещать вступать мужчинам в воображаемую партию…

– И, кстати, сколько членов озвучить? Сто? Или двести?

– Этого мало, – я отрицательно замотала головой. – Напиши: «Наша партия уже насчитывает тысячу шестьсот семьдесят два члена».

Светка радостно кивнула:

– Гляди-ка, а наше сообщество растет восхитительно стремительными темпами!