– Ты не представляешь, деточка, сколь от многого приходится отказываться с возрастом, – вздыхает она, выпуская колечко ароматного дыма (приблизительно по доллару за каждое). – Я, например, не могу теперь себе позволить дешевые сигареты и плохой кофе. Это вредно для здоровья пожилых людей, – поучительно произносит она, и мы вместе смеемся. Во-первых, над тем, что она никак не может относиться к пожилым людям, несмотря на ее шестьдесят два года. А во-вторых – над тем, что даже самые хорошие сигареты и самый распрекрасный кофе в неимоверных количествах здоровья тоже никому не прибавляют, но при употреблении качественных продуктов это как-то мало волнует.


Разливаю кофе по чашкам и сажусь напротив тетушки. Она смотрит мне в глаза, театрально вздыхает и произносит:


– Я слышала, ты рассталась с Максом.


– Ага, – соглашаюсь я.


– Это хорошо, – кивает одобрительно тетя Ася. Она про Максика знала все с самого начала и постоянно пыталась меня предупредить, что не бывает хороших мужей-холериков. При этом перевирала цитату из песни группы «Агата Кристи». «Ты будешь с ним все время, «как на войне». Он же припадочный!» Тети Асина интеллигентность не мешала ей выражаться экспрессивно. Такая лексика помогала ей всегда быть исключительно точной в высказываниях.


– А еще я слышала, ты потеряла работу.


– Ага, – снова соглашаюсь я. Наверное, мама вчера рассказала новости всей родне. Зря я ей звонила вечером.


– И что планируешь делать?


– Искать новую, – уныло отчитываюсь.


– Что, опять будешь разбирать письма читателей? Или сочинять рекламные слоганы? – подозрительно интересуется тетя Ася. Рекламные слоганы – это она о моей предыдущей работе, с которой мы распрощались к взаимному удовольствию несколько лет назад. Венцом моей карьеры тогда стал гениальный текст о стиральных машинах эконом-класса: «Мы стираем грани между грязным и чистым». Что, в общем-то, выглядело весьма двусмысленным текстом. Но клиенту понравилось.


– Не нужно ждать. Не нужно искать такое же, как уже потеряла. Просто подними задницу и сделай что-то новое. Сделай сама.


Тетя Ася многозначительно смотрит мне в глаза – я знаю, что она имеет в виду. Но я никогда не потяну то, что она предлагает. Хотя и очень хочется. Она предлагает мне открыть собственное дело – мне, которая с трудом вспоминает таблицу умножения, и у которой от слов «бухгалтерия», «налоги» и «отчетность» начинает болеть голова.


– Я наделаю кучу ошибок. Я ничего не знаю. У меня не получится, – уныло лепечу я.


– Девочка, ты не в силах изменить прошлое, – серьезным тоном говорит тетя Ася. – Но будущее станет таким, каким ты захочешь.


– Тетя Ася, вы знаете, как я вас люблю, – медленно произношу я, глядя в чашку. – Но мне просто не по силам открыть свой журнал. Я не смогу. Сама.


– А ты и не будь – сама, – легко говорит она, закуривая очередную ароматную сигарету. – Будь с единомышленниками. С теми, кому доверяешь. И у тебя все получится, потому что ты талантливая и безумная. Именно у таких все всегда получается.


И я верю ей. Потому что тетя Ася тоже талантливая и немного безумная, и я ее люблю.


Когда она уходит, чмокнув меня на прощанье в щеку и обдав ароматом своих как всегда изысканных духов, я звоню маме.


– Мам, ну зачем ты тете Асе рассказала, что я теперь безработная? – спрашиваю немного обиженно.


– Затем, что больше никто тебе не вставит мозги на место, – грубовато парирует моя родная мать. И она, как всегда, права.


– Тетушка убеждает меня, что пора открывать свое дело, – вздыхаю я.


Она молчит в трубку. А потом спрашивает тихо:


– Ты помнишь, чему я тебя учила в детстве? Ну, главное правило?


– Не дать поцелуя без любви? – ухмыляюсь я.


– Нет, – коротко смеется мама. – Хотя, конечно, лучше бы все твои поцелуи были именно с любовью, – грустно добавляет. – Но я о главном правиле жизни…


И я вспомнила. Вспомнила, как мама, прочитав «Атлант расправил плечи», изводила меня, десятилетнюю сорвиголову, занудными поучениями:


– Валентина, запомни: что бы ты ни делала, делай это хорошо. Только так можно добиться успеха.


Я не хотела добиваться успеха. Я хотела играть, и новую куклу, и платье, как у соседской Леночки, и чтобы всегда лето, только один день зима, и чтобы это был Новый год.


А мама твердила, как заведенная, при каждом удобном случае:


– Ты почистила зубы, Валентина? Ты сделала это хорошо? Ты же помнишь, все нужно делать хорошо. Что бы ты ни делала.


– Валентина, ты убрала в своей комнате? Хорошо убрала? Тщательно? Ведь нельзя стать успешным человеком, если не делать все максимально качественно…


– Ты сделала уроки? Хорошо все выучила? Вспомни, о чем мы с тобой говорили…


Я искренне недоумевала, как от качества чистки зубов и уборки зависит будущий успех. Вообще-то, я собиралась стать актрисой. И даже в малолетстве знала, что дома у актрис убирает прислуга, а за актрисиными зубами следят лучшие стоматологи. Уроки, кстати, актрисам тоже ни к чему. Тут главное – красота! А я собиралась быть красивой. Такое вот приняла решение.


Мама же была под впечатлением монументальной книги около месяца, и все это время вдалбливала мне в голову свое железное правило. Надо сказать, кое-чего она все же добилась: я стала параноидальной блюстительницей порядка в быту. Меня как замкнуло где-то на уровне домашнего хозяйства, так до сих пор разомкнуть не может. Что-что, а квартира моя всегда вылизана до блеска.


– Да, мама, я помню, – после паузы наконец отвечаю я. – Что бы ты ни делала, старайся все делать хорошо…


– Вот именно, – подхватила мама. – Так что иди и открывай свой журнал. И сделай это… идеально!


Совершенно неожиданно мамины слова вдохновили меня.


Да.


Черт возьми, может, я и в самом деле в состоянии добиться чего-то сама!

Глава 10

– Блин, Тинка, ты спятила?! – Светка прямо задыхалась в трубку, так была возмущена.


– И тебе здравствуй, – зевнула я и посмотрела на часы: ух ты, полдесятого! А я еще в постели, потому что полночи промаялась бессонницей.


Вчера мне звонил Дима. На работе я умудрилась с ним не встретиться; а на несколько его звонков я попросту не отвечала. Причем это не в моих правилах – игнорировать звонки, даже если знаю, что они несут с собой вопросы и сложности. Я же не ребенок, чтобы прятаться от проблем. И все-таки на Димины звонки не отвечала – просто не знала, что сказать ему. И страшилась того, что он может мне сказать.


Но вечером, когда одиночество стало таким тягучим и тоскливым, как сырой ноябрьский дождь, я сдалась. И при первых аккордах Калифорникейншз, то есть моего рингтона, сразу сняла трубку.


– Алло, – произнесла я строгим голосом.


– Привет, – сказал Дима и просто добавил: – Я очень хочу тебя снова увидеть.


– Увидеть? – начала по привычке язвить я.


– Да, – даже по его тону было понятно, что он улыбается. И что моя язвительность совсем его не ранит а, наоборот, забавляет. Наверное, он сразу понял, что она лишь защитная реакция на жестокость внешнего мира. Так сказать, превентивная мера.


– Прости, – расслабилась я. – Сейчас у меня сложный период. Я позвоню тебе сама – через некоторое время.


– Завтра? – уточнил он.


– Не знаю, – честно призналась я. – Может, завтра. Может, через неделю. А может, через месяц. Когда буду готова – я позвоню. И если ты к тому времени все еще будешь желать… меня видеть, то мы встретимся. Ты согласен? – очень тихо спросила я.


– Я согласен, Тина. И можешь быть уверена: я все еще буду желать этой встречи, когда бы ты ни позвонила.


– Почему? – поразилась я.


– Потому что ты необыкновенная. А я так мало тебя знаю. И не успокоюсь, пока не узнаю тебя ближе. Так близко, как могут знать друг друга только родные люди.


Его искренность меня поразила. Поразила так глубоко, что почти ранила. Мне даже показалось, что из глаз вот-вот потекут слезы.


Мы попрощались, словно пассажиры «Титаника», и я решила немедленно отправиться спать. Но сон не шел, в голове крутились печальные мысли, и я все время думала о том, правильно ли поступила, оттолкнув хорошего парня, который мне нравится. Уснула только под утро. Мне снился Артем, который наклонялся ко мне и шептал: «Ты необыкновенная»… А когда он отстранялся – то странным образом превращался в Диму.


В таком кошмаре я провела несколько часов сна. Спала бы и дальше, если бы звонок подруги меня не разбудил. Я же свободна с сегодняшнего дня, на работу идти не нужно. К счастью, Игорь не начал настаивать на двухнедельной отработке. Наверное, понял, что работничек из меня в этот период будет еще тот. Испугался, что напишу какую-нибудь остервенелую ложь, а его потом учредители отругают. Правильно испугался: в гневе я страшна!


– … Эй! Ты еще там? – испуганно поинтересовалась Светлана. – Тина!


– Да тут я, тут. Сплю еще, – пришлось признаться.


– Ага, – успокоилась подруга и приступила к пыткам угрызениями совести. – Так, значит, ты вчера уволилась, поставила всю редакцию на уши, а мне, своей лучшей подруге, ничего не сказала?! И давно ты это планировала?!


– Да не планировала я ничего, – нехотя призналась я. – Просто Игорь начал навешивать на меня дополнительные обязанности. Копирайтера. И, как всегда, бесплатно. Ну, мне это надоело, и я уволилась.


– Так просто – взяла и уволилась?! – Изумилась Света.


– Ну да. Оказывается, экспромт, как говорит моя другая подруга Вита, – святое дело, – хохотнула я. – Экспромтом избавилась от мужа, потом от работы – и оп-ля! – я свободна!


– Таа-а-ак… – с подозрением в голосе протянула подруга. – И ты точно ни о чем не жалеешь?