Больше её вопросами не мучили.

— Мисс Паркер, — вечером у ее кровати стоял доктор Тартон с ее картой-историей болезни. — Ваш отец настаивает на скорейшей вашей выписке. Вы готовы сегодня отправиться домой?

— Да, — девушка постаралась улыбнуться. Быть может, дома она наконец-то хоть что-то вспомнит. Еще одну ночь в больнице ей не вынести. Да и от успокоительного она уже на пределе.

— Хорошо. Просто я хотел уточнить Ваше мнение.

— Все в порядке, я чувствую себя значительно лучше. — Соврала Ким. На самом деле ей совсем не нравилось лежать весь день в постели. Больница и сама здешняя атмосфера угнетали её. — Я чувствую, что я уже в порядке. Честно.

— Рад это слышать. Вечером Ваша семья заберет Вас. Я приготовлю все документы к выписке.

Чуть позже к ней зашла красивая женщина — Линетт. Назвать ее «мама» язык не поворачивался. Снова театральный поцелуй.

— Дорогая, доктор сказал, ты стала чувствовать себя лучше.

— Так и есть, — Ким кивнула. — Думаю, вчера я просто была под воздействием шока. Сегодня я наконец-то пришла в себя окончательно.

Кимберли уже поняла, что если она будет делать вид, что все помнит, и со всеми соглашаться, и кивать, то это очень радует людей вокруг. И на неё перестают смотреть как на сумасшедшую. А последнее не маловажно.

— Я принесла твое любимое коралловое платье. То самое, помнишь? Что я забрала из салона.

— Конечно, — Ким снова закивала головой, впервые видя это платье. — Спасибо!

— Вот и отлично! Действительно, эта клиника не зря выписала нам такой огромный счет за твое лечение. Всего какие-то сутки, и ты снова в порядке. Ну, разве это не чудесно?

— Конечно, — повторила Ким. И еще раз закивала. Чтобы закрепить эффект.

К дому она подъезжала со всё нарастающим волнением. Сейчас она увидит место, где жила все эти годы. Ну разве можно забыть свой родной дом? Такое не забывается! Это место наверняка перенасыщено эмоциями. Ей надо хоть одно воспоминание. Хоть одно малюсенькое воспоминание! Хоть что-то, чтобы прояснить вязкий туман в голове. Нужна та самая ниточка, за которую можно будет потянуть, и моток ее воспоминаний распутается, и все встанет на свои места.

Кимберли безумно надеялась, что родной дом, это и есть та самая ниточка.

Линетт остановила машину у парадного входа в особняк.

Дом, это ты?

Красивое высокое трехэтажное здание с панорамными окнами на первом этаже, с ажурными балконами на втором и с эркерными выступами на третьем. С огромным садом и просторной подъездной площадкой для автомобилей, говорящей о статусе хозяев этого дома. Ничего из этого великолепия девушка не помнила. Ничего у нее внутри не шевельнулось, при взгляде на этот дом.

Ким поднималась по широким ступеням в холл, следом за Линетт. И не узнавала это место. Все это она видела впервые. Ни расположение комнат, ни шикарная внутренняя обстановка — ничего она не помнила. Глупо было надеяться на чудо. Но и лежать в той палате дальше она тоже не могла.

Возможно, ей просто нужно время. Не стоит расстраиваться, что переступив порог этого жилища, на неё не свалилась лавина видений из прошлого. Не все сразу. Доктор Фредди Костес предупреждал, что ей потребуется время.

И как только Ким переступила порог, навстречу ей, вместо лавины, кинулась пожилая полная женщина в переднике. И девушка отметила, что у этой женщины глаза покраснели от слез. И у нее не театральная скорбная гримаса, а настоящие слезы.

— Кимми, слава богу! — Обнимая её за плечи, всхлипывала женщина. — Слава богу! Ты цела! Я столько ночей не спала, я все это время молилась за тебя.

Так неловко. Ким не зала как зовут эту женщину, и испытывала такое сильное смущение. И чувство вины. Они наверняка раньше были близки с этой женщиной. Возможно даже ближе, чем с матерью. Точно, ближе.

— Мисси, — Красивая женщина с укором посмотрела на эту сцену и довольно резко произнесла. — Возьми себя в руки, соберись. Хватит разводить сырость. Отправляйся-ка на кухню и займись своим делом.

— Мисси, — повторила Ким, и это имя никак не отозвалось в её душе. И она невольно подумала, что эта низенькая полная женщина — единственная, кто искренне рад её видеть. — Мисси, я в порядке. Правда.

Женщина дрожащими руками вытерла слезы своим же передником.

— Слава богу, — повторила она, еще раз крепко обняла Кимберли за плечи и поспешила куда-то в недра дома.

— Мамочка, — Ким специально обратилась к этой женщине так. Пусть все думают, что она действительно помнит всё. Возвращаться обратно в больницу ей совсем не хотелось. А ведь ее могут туда упрятать, если раскусят. — Мамочка, пойдем со мой в мою спальню. Я хочу о многом с тобой поговорить.

— Конечно дорогая, — И Линетт подхватила ее под локоть и повела наверх, по лабиринтам незнакомого дома. Сама Кимберли эту комнату тут ни за чтобы не нашла. Пришлось идти на хитрости.

Комната была на втором этаже. Большая, светлая спальня для девочки. Словно срисована с какого-то журнала по дизайну интерьера. Такая же милая и безликая. Персиковые обои и кремовый потолок. Кимберли отметила, что из ее спальни есть выход на балкон с видом на сад. И еще две двери. Одна вела в ванную комнату, другая в гардеробную.

— У тебя такой растерянный вид! — Женщина по-хозяйски уселась на широкую кровать. — Что такое? Что-то не так, дорогая?

— Я, — Ким действительно растерялась. Замерев у туалетного столика, заставленного косметикой, коробочками и парфюмерией, она смотрела на своё отражение в зеркале. Линетт права, она выглядела потерянной. И очень грустной. — Я так скучала по дому. — Выдавила Ким. И легко провела рукой по крышке шкатулки, надавливая на скрытый рычажок. Шкатулка открылась. Она знала, что нужно давить на рычажок. Хоть и не помнила эту шкатулку. Значит, это все-таки ее комната. Её шкатулка. Да и в глубине души Ким понимала, что эти люди не лгут ей. Что она действительно их дочь, и что это действительно ее дом. Её комната. И эти люди — ее родственники. — Мама, расскажи мне, как там поживает Джастин. Я думала, он приедет ко мне в больницу.

— Дорогая, ты же знаешь, у него очень много работы. — Линетт пожала хрупкими плечами. — Бедняга так переживал, когда ты пропала. На нем лица не было. Даже я расчувствовалась.

О, последнее видимо для этой женщины совсем не типично.

— Не волнуйся. Сегодня мы пригласили его на семейный ужин. — Линетт снова ей улыбнулась, выставляя напоказ свои белые ровные зубки. — И постарайся не расстраивать отца, моя дорогая. Он и так всё последнее время на взводе. Будь сдержаннее. Ты же знаешь, он не выносит, когда с ним кто-либо не согласен. Договорились?

— Все, что угодно, чтобы папа мной гордился, — тихо сказала Кимберли. Теперь она поняла, что значит эта фраза. И невольно поджала губы. Наверное, она очень изменилась за эти дни. Раз эта фраза больше не казалась ей единственно верной.

— Вот и умница. Готовься к ужину по случаю твоего возвращения. И я тоже пойду припудрю носик. — Красивая женщина поднялась с кровати, и оставила ее в спальне одну.

Ким молчала, разглядывая свою комнату. Симпатично, но ей здесь было не комфортно. Она зашла в ванную, рассматривая плитку и огромную мраморную ванну. Теперь понятно, почему её не впечатлила ванная в доме Коула.

Боже, она скучала по нему. По его взрывному характеру. По его резкому командному тону. И по тяжелому взгляду. По крайней мере, он вёл себя с ней без театральных манер. И никогда не говорил с людьми о ней так, как будто она пустое место.

И теперь Ким наконец-таки поняла, почему она решила сбежать из этого дома. Жить здесь совсем не выносимо. Для этих людей она чужая. Им все равно, помнит она что-то или нет. Главное, чтобы она делала то, что от неё хотят. Остальное им совсем не важно.

И ещё этот Джастин… Кто ты такой??? Так занят, что не нашёл даже времени навестить её в больнице? Этот тип ей с первого упоминания о нем не нравился. Возможно еще и по тому, что у неё уже есть жених?

Кимберли совсем запуталась.

Это свое теперешнее состояние она воспринимала сейчас по-новому. Когда-то Рей сказал ей, чтобы она наслаждалась своим неведением. Нет, Ким не наслаждалась. Но потеря памяти помогла понять, что же за люди раньше окружали её. Это как сбой в системе. И начинаешь смотреть глазами, а не чувствами. И замечать поступки. А не верить пустым словам. Наверное, ей нужно было сильно удариться головой, что бы понять все тонкости. Что бы увидеть истинные цели людей, окружающих ее. Сейчас, вернувшись в окружение, бывшее для нее привычным, она замечала, что все здесь не правильно. Все не так, как надо. Только это не люди изменились за ее отсутствие. Изменилась она сама.

Голова снова разболелась, и Ким оперлась рукой о раковину, и немного побрызгала в лицо холодной водой. Помогло.

Она вышла из ванной, и прошла в не менее громадную гардеробную. Боже, и это у неё столько вещей? Здесь точь-в-точь, как в каком-то магазине. Девушка проводила пальчиками по вешалкам. Вечерние платья, коктельные платья, деловые костюмы, брюки, юбки, блузки. И все идеально будут сидеть на ней. Каждая вещь была именно её размера. И именно её цвета. То же и с обувью. На полках любая обувь ей подходила. Ким взяла первые попавшиеся босоножки и примерила. Интересно, она уже обувала их прежде? Куда?

Ни одного воспоминания. Она все трогала и трогала вещи, в пустой надежде… Но нет. Память не желала возвращаться к ней.

У туалетного столика её привлекли духи. Ким перенюхала каждый флакончик, отмечая, что все эти ароматы действительно идут ей.

У полки с книгами она долго стояла и смотрела на тома. Она не помнила, когда читала эти книги, но некоторые истории были ей знакомы. Значит, все-таки читала… Когда-то…

Как можно забыть целую жизнь?

Разве так бывает?