— У меня еще где-то была маска и эмблема летучей мыши — такая блестящая, хочешь, поищу?

Лиз скорчила гримасу, и Джо заулыбался еще шире.

— Вам с братом пора в школу. А я на электричку опаздываю.

Лиз смахнула с туалетного столика косметику, расческу, духи, чековую книжку и кошелек в большую деловую сумку на ремешке, которую хранила еще с тех пор, как мальчики ходили в подгузниках. Взглянула на часы: за двадцать минут она должна успеть отвести детей в школу и сесть на электричку до Эли. Потом, в электричке, можно будет расслабиться, на станции Эли пересесть в поезд до Норвича, потом на автобус до центра, на выставку Сандфи и бегом в отель «Флаг», брать интервью.

Если все пройдет по плану, она приедет в отель раньше назначенного времени, займет хороший столик, сядет, закажет кофе. Она еще раз мысленно пробежалась глазами по списку, убедилась, что все успевает, и побежала вниз по лестнице вместе с Джо.


— Сделаете пересадку в Эли, — сказал контролер, отрывая корешок от билета Лиз, как будто думал, что она забудет. Лиз чуть не опоздала на электричку и нашла свободное место у окна.

Достав из сумки пресс-релиз выставки Джека Сандфи, Лиз положила его рядом с каталогом и еще раз внимательно прочитала. В нем говорилось, что Сандфи — современный скульптор, человек со сложным характером, который ведет затворнический образ жизни и редко появляется в обществе. Это его первая крупная выставка за десять лет. Лиз улыбнулась. Может, хорошо, что она все-таки решила надеть кардиган и плащ, как у домохозяйки?


— Вы не подскажете, с какой платформы отправляются электрички на Норвич? — спросила Лиз, доехав до Эли. Низкая узкая платформа была до отказа забита людьми, томящимися в ожидании утренней электрички.

Мужчина в униформе шмыгнул носом и расправил плечи.

— Сегодня, — произнес он и сделал драматическую паузу, — вместо поезда на Норвич идет автобус.

— Автобус? Вы уверены?

Можно подумать, он сомневается! Можно подумать, он все выдумал!

Мужчина смерил ее уничтожающим взглядом. Лиз съежилась, ощутив смесь разочарования, негодования и вины. Покосившийся телеэкран, на котором обычно появлялось расписание поездов, погас, и на нем возникло кривое изображение логотипа железнодорожной компании.

— Автобус?

Он кивнул:

— Да.

Лиз посмотрела на часы.

— А во сколько уходит автобус?

— Ровно во столько же, во сколько и поезд, — через пять минут, с остановки перед вокзалом, — протянул он нараспев, с мягким восточным акцентом. — Голубой автобус. Сразу увидите. Там на лобовом стекле табличка картонная «Эли — Норвич». На этой неделе проблемы с электричками, пришлось пустить автобус. Водитель скоро уже наизусть дорогу выучит.

Что ж, может, не все еще потеряно.

— Когда автобус прибывает в Норвич?

— На час позже электрички.

Лиз поняла, что первый пункт ее плана лопнул. К единственной телефонной будке у вокзала тянулась длиннющая очередь. Часы над платформой неумолимо отсчитывали минуты до отправления автобуса. Ее план трещал по швам.

Лиз еще раз взглянула на часы, рассчитывая время. Если бы все шло по плану, ей как раз хватило бы времени, чтобы добраться до Норвича, пробежаться по выставке Сандфи, взять интервью, рвануть домой и забрать Джо и Тома из школы. Теперь она едва успевает к началу интервью, да и то если повезет. «Едва успевает, если повезет» — не лучший способ заново начать карьеру, погребенную под грудой домашних забот.

Поблагодарив служащего в униформе, Лиз вышла на улицу и принялась искать голубой автобус.

* * *

Тем временем в Норвиче в маленькой, залитой солнцем квартирке над магазином деликатесов на Кингсмед-Террас Ник Хастингс посмотрел в зеркало, висевшее над каминной полкой, и изобразил свою самую лучезарную улыбку. Серебряная рама местами облупилась, но все еще не утратила былой красоты. Через несколько секунд застывшая улыбка приобрела какой-то зловещий оттенок, а еще через полминуты Ник стал похож на сбежавшего маньяка-убийцу.

Сколько лет прошло с тех пор, как он в последний раз ходил на собеседование? Ник развязал галстук, вытащил его из-под воротничка и расстегнул верхнюю пуговицу. Рубашка из мягкого хлопка вздохнула с облегчением. Ник тоже.

Интервью назначено на час, но выходить еще слишком рано. Ник снял пиджак, кинул его на жесткую спинку кухонного стула и включил чайник. Выпить еще кофе, мельком просмотреть газеты — прекрасный способ убить полчаса.

— Мне хочется, чтобы наша встреча была неофициальной. Может, поговорим за ланчем? — спросила Джоанна О'Хэнлон по телефону.

Ник искренне надеялся, что за ланч заплатит она. Ведь это она его пригласила, рассуждал он. Ему нужно было прояснить этот вопрос сразу, прежде чем согласиться, но он и без того слишком старался казаться вежливым, остроумным и уверенным в себе, и упустил это из виду.

Кроме того, они никогда не встречались, и это осложняло ситуацию.

Неужели она имела в виду полноценный обед? С аперитивами и закусками, хрустящими свежеиспеченными булочками, первыми блюдами, льняными салфетками, альтернативным вегетарианским меню и прочим? Если да, то (будем реалистами!) ему вряд ли удастся просидеть весь обед, зная, что его кредитная карточка аннулирована, и всем станет известно об этом в ту самую минуту, как придет время расплачиваться? Ему нужна была эта работа.

Ник взял галстук и принялся перебирать его пальцами, как четки. Может, еще не поздно отменить встречу? Но он знал, что не сделает этого. Компания Джоанны искала производственного менеджера, и все, что от него требовалось, — это убедить ее, что он именно тот, кто им нужен.

Компания «Мебель О'Хэнлон» набирала обороты, особенно после большой статьи в воскресной «Таймс». Попав под крылышко Джоанны, Ник получит все, что ему нужно: хорошую работу, коттедж за счет компании, свободное время и возможность разрабатывать собственные идеи. Он слишком долго был не у дел. Но она не должна понять, что он в отчаянии.

Ник взял пиджак. Джоанна сказала, что планирует заглянуть на новую выставку Джека Сандфи в галерее «Ревью», а потом встретиться с ним. Может, ему выпить кофе в баре отеля «Флаг»? Свыкнуться с обстановкой. Расслабиться. Ник свернул газету трубочкой и засунул ее под мышку.

Дорога от дома до отеля рядом с вокзалом шла под горку, и Ник приободрился. Стоял яркий солнечный день, и у него было хорошее предчувствие.

Добравшись до отеля «Флаг», Ник сообщил девушке у стойки регистрации, кого он ждет, — на всякий случай, вдруг Джоанна его не найдет, — и занял столик у окна, с видом на реку. Мимо проходил официант, и Ник заказал кофе. Он пришел слишком рано.

Напротив, в затененной нише, устроилась компания алкоголиков. Они были пьяны с раннего утра, и вид у них был грубый, колоритный и дико неподобающий. Смотреть на них было одновременно неловко и невероятно весело. Они нахохлились и надулись как воробьи: пятеро мужчин и женщина средних лет. Передавали по кругу бутылку «Гленфиддича» по часовой стрелке и чашки кофе — против часовой, в противоположном направлении. Это было похоже на искусную хореографическую постановку, и Нику удалось отвлечься от мыслей о Джоанне. Поразительно: эти люди никуда не опаздывали, никуда не торопились.

* * *

— Говорю же вам, мы можем уйти. Мне никто не смеет приказывать. Сейчас встану и уйду, что мне тут сидеть… — возмущался мужчина в льняном пиджаке цвета вареной сгущенки. Ник заметил, что пиджак был поношенный, но дорогой. Принесли кофе, и алкаши стали кричать громче, — хотя, возможно, он просто уже прислушался. Он будто смотрел мыльную оперу, постепенно втягиваясь в сюжет и собирая подсказки: что это за люди и что их связывает.

Ему удалось понять, что все они друзья льняного пиджака, собрались здесь из-за него и напились. Некоторые до этого уже побывали в других местах, и Нику это показалось отвратительным, но чего можно ожидать, учитывая, кто организовал эту встречу? Раздался взрыв хохота. Они или сам льняной пиджак должны были встретиться здесь с кем-то или с целой компанией, которая опаздывала или, наоборот, явилась слишком рано. Разобраться было трудно, но Ник был уверен, что ему удастся выяснить, что к чему, нужно еще немного времени.

Женщину, хорошо сохранившуюся блондинку с пышной грудью и козлиными зубами, звали Гермиона. Она все время хватала льняной пиджак за рукав и что-то шептала ему на ухо. Судя по всему, ее слова то веселили его, то приводили в бешенство.

— Черт тебя дери, Артуро, пойди и вызови мне такси! — проревел пиджак, махнув в сторону одного из алкашей. — Скорей, будь ты проклят, пока я еще могу передвигаться, а то эта сука высосет из меня последние соки. С меня хватит. Прошу тебя, иди. Иди немедленно.

Женщина снова схватила его за рукав. На этот раз льняной пиджак не попытался ее стряхнуть. Вместо этого он уставился на своего собутыльника, который медленно поднимался на ноги. Гермиона сжала пальцы.

— Артуро, я тебя уважаю, ты хороший человек… — Льняной пиджак встряхнул головой, чтобы прочистить мозги. — Черт, я слишком стар для этого. Проклятье, я совсем старик…

По изящному фойе отеля рассыпался поток красочных ругательств, будто кто-то выпустил стайку скворцов из клетки. От трехэтажных проклятий даже стекла зазвенели. Остальные посетители бара делали вид, что ничего не замечают.

Ник надеялся, что Артуро, который теперь, пошатываясь, шагал к стойке, перепутает дорогу, вернется или даже рухнет без сознания, прежде чем вызовет такси и все уедут, но девушка у стойки уже держала наготове телефонную трубку.

Тем временем льняной пиджак поднялся на ноги, обмотал шею шарфом и принял более или менее достойный вид, нахлобучив потрепанную шляпу, которую он раскопал из-под кучи вещей на столе, похлопал себя по карманам и ушел. После его ухода собутыльники как-то поникли и разбрелись кто куда. Осыпав друзей воздушными поцелуями, Гермиона и Артуро поторопились к выходу, взявшись под руки. Внезапно бар опустел.