- Кира, я и не собирался тебя ни от чего отговаривать! - с уверенностью перебил мужчина.

В этот момент хотелось накричать на Киру. Рьяно и грозно. Используя далеко не самые цензурные выражения. За то, что она могла даже допустить подобную мысль. Что смогла предположить такое вслух. Но сдержался. Все еще памятуя о нежелательности лишних переживаний в её состоянии.

- Он ведь частичка нас с тобой, - словно и, не слыша слов Алексея, уже с нежностью в голосе, продолжала девушка. И легонько погладив еще совсем плоский живот, восхищенно выдохнула, - частичка нашей с тобой любви, - улыбнувшись, повернулась к мужчине, - ты хоть представляешь каково это? Я ведь даже подумать никогда не могла... Представить, что все так будет. Ребенок. Наш с тобой ребенок. Прямо как настоящая семья.

Еще одна фраза. Уже не просто больно резанувшая сердце. Разрывающая в клочья. От неожиданности и осознавая услышанное, Мартынов с силой ударил по тормозам. Да так, что автомобиль с визгом застыл на месте. К счастью, он уже успел подъехать к дому Киры... Вместе с этим мужчина повернулся к девушке, и, как на духу, выпалил тот самый, волнующий его вопрос:

- Кира, ты уверена, что это мой ребенок?

Встречаясь взглядом с янтарными глазами любимой. Несколько секунд глаза в глаза. В полнейшей тишине. Давящей со всех сторон и разрывающей насквозь. Несколько мгновений не моргая. Пытаясь осознать услышанное. Сказанное. Вникнуть в смысл фраз. А потом... Кира как-то резко поджавшись, машинально моргнула, и, расширив от ужаса глаза, глухо переспросила:

- Что ты имеешь в виду?

- Ты уверена, что это мой ребенок? - четко выговаривая каждое слово.

Можно подумать, что Кира не расслышала. Стоило ли это повторять? Стоило ли вообще спрашивать? Лёшка засомневался практически сразу, как только увидел в глазах любимой блеснувшие капельки слез. Как она, закусив губку, чтобы не взвыть от боли, вся вздрогнула, и отшатнулась назад, стукнувшись о дверцу. Как от удара хлыстом...

- Почему ты это спрашиваешь? - нашла в себе силы уточнить девушка, - ты во мне сомневаешься? Или ты...

- Кира я не... - хватаясь за голову и роняя её на руль, подбирая правильные слова, с болью попытался возразить Мартынов, - просто я... и ты... всего одна ночь. Столько времени врозь и...

- Ты во мне сомневаешься! - уже с уверенностью, не спрашивая, утверждая, повторила Слепцова.

- Господи, да нет же! - взвыл мужчина, зажмурившись, - но ты должна меня понять!

- Я понимаю, - чеканя каждое слово, проговорила Кира.

Не желая больше выслушивать претензии в свою сторону, и уж тем более оправдываться, поспешила схватить сумочку с заднего сиденья, и выскользнуть из автомобиля, громко хлопнув за собой дверь. Без слов. Без оправданий. Без убеждений. Без лишних вопросов. Поскорее сбежать от единственного мужчины, который мог подарить ей самое наивысшее блаженство, вознося до небес, и так же искусно и без предупреждения роняющий её с этой высоты, глубоко в пропасть...

И лишь когда хрупкий силуэт любимой девушки мелькнул где-то впереди, в направлении подъезда, Мартынов понял, что только что натворил. Разрушил собственными руками. Ведь мог промолчать. Более того, должен был промолчать! Ради Киры в первую очередь. Она могла ведь и не узнать ничего. А даже если бы и знала, но считала, что он ничего не знает, умолчала... Лёшка тоже умолчал бы. И... Это стало бы его маленькой тайной.

В конце концов, какая к черту разница, чей это ребенок? Главное, что он Киры. А остальное... Разве он не хотел счастья любимой женщине? Полноценного счастья? И вот оно, решение всех проблем! Самое подходящее и правильное. Шанс, о котором боялся и мечтать. Но он, как последняя скотина, не сдержался! В который раз вспомнил о самолюбии. В который раз приревновал! И чего только добился? Кому сделал лучше? Лишняя боль. Лишние проблемы... Снова сам разрушил то, что они с Кирой по крупицам бережно складывали воедино...

Идиот! Какой же он идиот! С силой стукнув руками по панели приборов, мужчина резко подскочил, выпрыгивая с машины, и бросился вслед за девушкой. Догнать! Все объяснить! Как можно скорее. Извинится! Вымолить прощение... Что угодно. Только бы она позволила ему быть рядом... И будь что будет! Остальное уже неважно!

- Кира! - позвал Алексей. Но металлическая дверь подъезда, захлопнулась у него почти перед носом.

На миг остановившись у дома, мужчина решительно набрал давно знакомый код, и, дернув ручку на себя, заскочил внутрь. Подъезд встретил его полутьмой, дезориентирую на короткие секунды. Но Мартынов тут же услышав шум закрывающегося лифта, бросился к лестнице. Перепрыгивая ступеньку за ступенькой. Только бы догнать. Перехватить у квартиры. Прежде чем Кира успеет спрятаться от него...

И вот, Лёша уже на нужном этаже. Именно в этот миг раздвигаются двери лифта. Именно в этот момент оттуда выходит Кира. Окидывает мужчину невидящим взглядом. Не плачет. Не дрожит. Не нервничает. Нет. Казалось, она впала в немой ступор непонимания. Живая и одновременно безжизненная. Одинокая. Несчастная. Потерянная...

- Кира, постой! - нагоняя и хватая за руку, Алексей разворачивает девушку к себе. Она даже не сопротивляется. Лишь пронзает насквозь леденящим, убивающим взглядом.

- Отпусти, пожалуйста, - окатывая холодом голоса, - я устала и хочу отдохнуть.

- Кира, выслушай меня, пожалуйста, - умоляюще попросил мужчина, пытаясь заглянуть в любимые глаза.

- Если ты хочешь еще больше меня унизить своими упреками, лучше не стоит, - отворачиваясь и глотая одинокую слезинку, - уходи, Лёша. Просто уходи.

- Да не в этом же дело! - почти зарычал Мартынов, - совсем не в этом!

- А в чем тогда? - с вызовом выпалила девушка, уставившись на Алексея, - если ты не хочешь этого ребенка, если ты жалеешь, что снова связался со мной, то не нужно придумывать отговорки. Можешь сказать об этом напрямую. Я пойму. Поверь, я далеко не такая дурочка, как можно предположить.

- Кира, я люблю тебя! Какие могут быть отговорки! - не раздумывая, признался мужчина.

- А что тогда? - не дожидаясь ответа, резко отвернулась, и, доставая ключи из сумочки, проговорила, - хватит с меня, Мартынов. Ничего не меняется. Даже спустя годы. Все так же находиться отговорки и причины для сомнений. Мне надоело это. Можешь даже не пытаться оправдываться, - проворачивая ключ в двери, - я уже и так поняла, что напрасно навязалась тебе.

- Кира, ну что ты говоришь? Ведь все совсем не так! Совсем! - закричал Алексей.

Как же неприятно было слышать подобные обвинения в свой адрес. Неправильные. Несправедливые. Не настоящие. Только он и здесь не имеет права обвинять Киру в чем-то. Виноват он сам. Он и никто другой, заставил её засомневаться в нем...

- Как тогда? - на удивление спокойно переспросила Слепцова, открывая дверь и оборачиваясь на Лёшу, - ответь мне на один единственный вопрос - почему ты считаешь, что ребенок не твой?

Около десятка секунд Алексей стоял молча, в упор глядя на Киру. Решаясь. Признаться, или потерять навсегда? Хотя... глядя на исказившееся болью лицо Киры, он в любом случае её теряет... Отступать поздно и бессмысленно. У него и так не осталось не единого шанса... Почти не единого...

- Так почему? - не моргая, переспросила.

- Да потому что я не могу иметь детей! - с силой ударив кулаком в стену перед собой, не раздумывая, выпалил мужчина. Лишь потом принимая смысл сказанного. Осознавая, что все то, что мучило его не один год, смогло вылиться в одну единственную фразу. И Алексей мог ожидать какой угодно реакции, но только не последовавшей спустя доли секунды...

- Мартынов, ты мог бы придумать более правдоподобное объяснение, - четко и спокойно проговорила Кира. И вместе с этим повернувшись на каблучках, скрылась в собственной квартире, осторожно прикрывая за собой дверь...

Около минуты Лёшка неверяще смотрел вслед девушке. Около минуты в сомнениях. Заставить Киру его выслушать, стучать в дверь, ломится, только бы выслушала... Или...

Еще раз, что есть мочи, ударил кулаком в стену, окончательно разбивая костяшки в кровь, и развернувшись, бросился вниз по лестнице... Прочь...

Глава 26

- Вы бесплодны, Алексей Владимирович... Мне очень жаль...

В ушах, оглушая колокольным звоном, звучали роковые слова, воскрешая в памяти недавние события. В который раз, возвращая мужчину в стерильный, заслепляющий глаза белизной выкрашенных стен, кабинет врача. В те самые дни, когда Мартынов, сдаваясь и подчиняясь уговорам Евы, отправился в этот чертов Центр Планирования Семьи. Когда вернулся за результатами, которые его, по сути, не интересовали. Которые ему были не нужны, потому как разве мог он и предположить подобное? Разве мог даже подумать, что так бывает? Что после этого похода его жизнь окончательно расколется на "до" и "после"?

Только бы в очередной раз удовлетворить самолюбие Евы. Только бы избавится от её навязчивых идей. Только бы потянуть время, дабы убедить жену в нелепости её предложений... Но знай мужчина, к чему это приведет? Пошел ли? Решился? Или оттягивал момент до последнего, прячась в незыблемой неизвестности?

Каких-то несколько дней назад, Лёшка считал, что хуже быть не может. Что все самое плохое с ним уже произошло. Казалось, что нити его жизни запутались дальше некуда... Ошибся... Сам того не понимая. Так непростительно и грубо ошибся... Ошибка, ценой в целую жизнь... Ценой в жизнь его, не родившегося ребенка. Его и Киры...

- Простите... - ошарашенный и разбитый, до конца не осознавая смысл услышанных фраз, находит в себе силы переспросить, - я видимо чего-то не понимаю? Вы говорите, что я... что?

- Алексей Владимирович, - прокашлявшись, врач машинально поправляет съехавшие на нос очки, и тяжело вздохнув, поясняет - я понимаю, что подобное слышать... кхм... как бы это помягче выразиться, не очень приятно, но мы ведь с Вами изначально договорились быть предельно откровенными друг пред другом. И потому, я считаю необходимым сразу расставить все точки над "i", не ходить вокруг да около, и уж тем более не давать ложных надежд. - Еще раз вздохнув, мужчина утыкается глазами в медицинскую карту с результатами анализов, которые все это время держал в руках, после чего растерянно признается, - скорее всего, Вы не сможете иметь детей.