– С середины зимы девяносто шестого – девяносто седьмого года?

– Да. Детектив по заданию губернаторского зятя прослушивал ее телефон. Там это не сложно было сделать – коммуналка, приплатил соседке немного. И вдруг в январе звонки из Москвы прекратились. А вскоре Саша потеряла работу и так бедствовала, что даже золото свое местному перекупщику продала. Все, что было на черный день… Одним словом, он хотел стать ее благодетелем.

– И стал?

– Нет. Даже не знаю, чем у них дело кончилось. Успел ли он предложить ей помощь или нет. Я-то от посредничества отказалась. Но у нее нашлись другие благодетели. Кандидат на пост мэра.

– Верхоланцев?

– Ну да. Уголовник, отмотавший срок, и рэкетир. Они раньше в одной коммуналке жили. Она стала его пресс-секретарем, а после победы на выборах они поженились.

– Стойте, когда это было?

– В июне девяносто седьмого года. А уволила я ее в феврале.

Елена вспомнила: декабрь девяносто шестого года – открытие совместного с голландцами предприятия. Муж ездил тогда в Голландию. Не придерешься – ездил по делам. А оказывается, он ездил туда с этой мразью. С подстилкой губернской элиты, которая замахнулась на элиту столичную… Из Голландии он вернулся такой счастливый! Она считала: его окрыляет успех их фирмы, а он… Одним словом, все из-за Ивиной!.. А когда они поссорились (в середине зимы нового, девяносто седьмого года), он начал киснуть. Елена сдуру боялась за его здоровье. А он просто переживал их ссору. По Ивиной сох…

– Теперь вы понимаете, зачем она пришла к вам в магазин в начале июня?.. Она хотела увидеть вашего мужа перед свадьбой, попрощаться или… А встретила вас. Ей ничего не оставалась – только взять у вас интервью.

…И все эти годы он скучал по ней. Да нет, скучал – не то слово. А она, Елена, была для него обузой. Она и ее любовь. И все ее попытки наладить семейную жизнь вызывали у него досаду и раздражение…

– У вас будут еще вопросы?

– Будут. Мне известно, что муж приезжал сюда летом девяносто восьмого года. У него была встреча с мэром Верхоланцевым…

– Я ничего не знаю об этом… Мой источник, губернаторский зять, вскоре после Сашиного замужества покинул город. Развелся с губернаторской дочкой и, говорили, уехал за границу. Не мог он постоянно видеть ее рядом с другими мужчинами.

«Наверное, мой Димка тоже не мог, – с горькой усмешкой подумала Елена. – И бизнес не захотел налаживать в этом проклятом Городе… Ведь именно тогда он стал еще грустнее, подавленнее».

– …Не думаю, однако, чтобы в новых условиях продолжилась их связь. Ивина чрезвычайно дорожила честью дома и репутацией. Она была не просто супругой, женой, куклой при мэре, нет, она была в курсе всех дел – его и его окружения… Поэтому, когда его прихлопнули…

– А его разве прихлопнули? – переспросила Елена удивленно. – Разве его убили? Я слышала, он погиб в катастрофе…

– Ну правильно! – Редакторша даже обрадовалась. – Катастрофу-то подстроила некая сила.

– Вот как? – Елена пожала плечами, удивляясь, что столь очевидный сюжетный ход до сих пор не приходил ей в голову. – Он мешал кому-то? Кому же именно?

– Ну, версии-то есть разные. По одной из них, мэр Верхоланцев и его супруга Александра Ивина (она особенно!) в последнее время стали слишком много на себя брать и это раздражало руководство либерально-патриотической партии, которая привела Верхоланцева к власти. По другой, гибель мэра – дело рук «Единой губернии». Но самое интересное знаете что?.. Когда только произошла катастрофа, все были уверены на сто процентов, что Ивина разбилась вместе с мужем. Но ей и тут повезло! Несмотря ни на что, она ведь очень везучая. Ей и на этот раз повезло – она в вертолет не села. На машине ехать собиралась. Как выяснилось впоследствии, была беременна…

– Но если ее хотели убить, значит, за ней все равно продолжали охотиться, если в первый раз она не погибла…

– Очень может быть! Все в Городе понимали: дни ее сочтены. И то, что ее не было на похоронах Верхоланцева, некоторые именно так и истолковали. И я, грешным делом, считала, что она уже того… Вы-то не ошиблись?

– Нет! – отчеканила Елена. – Все, что угодно, но ошибиться я не могла! Сегодня утром в Москве я видела женщину, которая приходила в «Мебель фараонов» в июне девяносто седьмого года и назвалась корреспонденткой журнала Bête noire Ивиной Александрой.

– Вы говорите: назвалась?.. Хотя какая нелепость – предположить, что некто живет на свете под ее именем. Лучше уж выбрать что-то побезопаснее. Скорее всего, это все-таки она. Экскурсии по городу – ее стихия… Вот, взгляните. – Ариадна Михайловна подошла к белому стеллажу и сняла с полки альбом с фотографиями. – Это коллективное фото редакционных сотрудников. Узнаете ее?

Узнаете? Хм! Вот она в первом ряду – росточком не вышла, вот и поставили в первый ряд! Белая льняная блузка расстегнута глубже положенного. На тот случай, если кто-нибудь заинтересуется ее тощими прелестями! Светло-русые волосы зачесаны гладко, и улыбается – как тихий ангел. А сама-то – змея, сучка, акула глубоководная!

– Вот. – Елена безжалостно ткнула в Ивину алым ногтем.

– И вы говорите, она водит в Москве экскурсии?

– Да, экскурсоводом работает. В туркомпании.

– А что за компания? – как бы невзначай спросила редакторша.

– Информация платная, – сообщила Елена не моргнув глазом.

– Вот оно что! Ну ладно – как будет угодно. Время уже позднее, если хотите, могу подбросить вас до гостиницы.

– Отвезите меня на вокзал.

Глава 7

С этой ночи Еленина душа превратилась в выжженную пустыню. Буря негодования, паники и отчаяния, захлестывавшая ее в редакторском кабинете, отбушевала, оставив после себя сухое холодное жжение. Елене – человеку импульсивному, горячему, но отходчивому – это чувство не было знакомо. Она переживала его впервые. И если вы предположите, что это неподвижное новое состояние ее души полностью переродило ее и превратило в злого демона, окажетесь недалеки от истины.

Через призму этого чувства она видела вокруг себя совершенно иной, новый мир, который с головой и потрохами опрокинул, разрушил и поглотил мир старый, привычный. И этот новый мир жег теперь ее отовсюду, подгонял на неведомые пока действия. Куда ни обращался отныне ее взор, буквально все, даже самые безобидные, нейтральные предметы выражали едкую насмешку, ядовитое напоминание о ее трагедии и провале. Она обманута, предана, брошена, попрана. Попрана вся ее сущность, вся жизнь. Все вокруг жгло этим холодным адским синим огнем. Но посреди этого пожара она была на удивление трезва, холодна и расчетлива.

Отчаяние, злоба, ненависть, обида, негодование, ревность, жалость к себе – все это вместе перекипело, перебродило в ней и превратилось в единый цельный состав, пропитавший ее насквозь. И этот состав сделал из нее абсолютно нового человека, существующего в новом мире по его законам.

Елена прекрасно выспалась в поезде. Ее мозг был ясен и трезв. В Москве, на вокзальной площади, она поймала такси и отправилась в турфирму «Дух праздника».

Сидя на заднем сиденье, Елена внимательно, с любопытством разглядывала себя в зеркале заднего вида. И – о чудо! Она себя совсем не узнавала. Вместе с внутренним преображением она изменилась и внешне. Что изменилось конкретно? Елена всмотрелась в зеркало, но понять не смогла. Те же волосы, тот же овал лица, глаза и нос… Но она была совершенно другим человеком. Не узнать!.. Та Елена, мятущаяся, резкая, гневная, импульсивная и наивная, навсегда осталась в Губернском городе. А этой, новой, единой, цельной, отринувшей за ненадобностью веру, надежду, любовь, весь мир стал враждебен. А она враждебна миру. Но зато она получила тайную силу. И сейчас хорошо чувствовала ее.

Елена одними глазами улыбнулась своему отражению. И отражение улыбнулось Елене холодной улыбкой. Новая Елена нравилась себе самой. Нет, отныне она уже не Елена, а… Элина. С ударением на втором слоге. Имя – выразитель сущности. Новая сущность – новое имя. Элина. Но его никто не должен узнать, потому что знать имя сущности – значит иметь власть над ней. Элина теперь будет властвовать сама, одна, безраздельно. Потому как нового, истинного ее имени не узнает никто.

В турфирме «Дух праздника» ее встретил женоподобный молодой человек.

– Я вчера была на вашей экскурсии, и мне очень понравилось. – Элина мило улыбнулась. – Хоть я и москвичка, но узнала много нового. Ваш экскурсовод – просто чудо. Ходячая энциклопедия.

– У нас сегодня сразу две экскурсии. – Молодой человек расплылся в блаженной улыбке.

– Вы мне не дали договорить, – заметила Элина мягко, но молодому человеку отчего-то сделалось нехорошо, в желудке образовалась какая-то тяжесть. Он проглотил набежавшую слюну и пролепетал извинения. – Мне хочется повторить экскурсию с Александрой Ивиной.

– Это невозможно. Сегодня не ее день.

– Завтра?

– И завтра тоже. Дело в том, что Ивина у нас не работает…

– Уволилась?

– Нет. Она не работает у нас в штате. Ее экскурсии действительно нетрадиционны, необычны. И нечасты поэтому. К тому же сейчас Ивина работает по поручению руководства холдинга, в который входит и наша фирма, над составлением неформального путеводителя по старой Москве. То есть нового путеводителя по неформальной Москве. И поэтому количество проводимых ею экскурсий на данный момент значительно сокращено. В связи с чем…

Молодого человека заклинило на канцеляризмах, он не мог остановиться. Элина уже покинула помещение турфирмы, а он все продолжал говорить.

Самолет на Амстердам отправлялся поздним вечером. В запасе у Элины оказывалось много времени. Она успеет отыскать Ивину, надо только уметь искать.

Элина приехала в небольшую частную гостиницу, недавно открытую, пахнущую всем новым, с непомерно услужливым персоналом. Гостиница стояла на берегу Обводного канала, при его впадении в Москву-реку. Называлась она «Элизабет».