Ирина Золочевская - Не было бы счастья… (СИ)

— Прости, я должен ответить.

— Да, конечно.

— Я не прощаюсь, Настя.

— Это радует. Пока.

— До встречи.

Наверное, через чур сильно сжимая кожаный руль, я свернул с главной дороги в сторону дома Насти. На часах 21:18, и я переживаю, что она уже отдыхает или готовиться ко сну. Поэтому даю себе мысленное обещание не тревожить ее и тут же отправиться домой, если в ее окнах не будет гореть свет.

После нашего разговора, который состоялся, кажется, целую вечность назад, я долго не мог сосредоточиться, но все, же доделал всю запланированную работу в офисе. Признаюсь, я спешил, даже несколько раз превысил допустимую скорость и, слава Богу, не попал на патрульных. Теперь же, припарковавшись у дома Насти, я вышел из машины и обогнул дом, так как окна квартиры девушки выходили на другую сторону. Убедившись, что она еще не спит, я направился к подъезду и поспешил подняться на ее этаж. Не дав себе возможности передумать, как только подошел к двери, я позвонил в звонок. Меня переполняло приятное волнение и чувство предвкушения перед встречей с Настей, но увидев, я понял, что все, же разбудил ее. Сонная она выглядела не менее красивой, я бы сказал очень милой. Девушка потерла глаза.

— Богдан? — спросила она хрипловатым от сна голосом.

Во мне проснулось чувство вины.

— Прости, что разбудил. Я думал, ты еще не спишь, ведь свет еще горел, — сказал я, действительно сожалея.

— Ем, я смотрела телевизор и уснула.

— Наверное, я зря пришел. Иди, ложись. Увидимся завтра? — спросил я отступая, собираясь уйти.

На ее губах появилась улыбка.

— А зачем ты приходил?

Я остановился.

— Хотел увидеть тебя.

Я окинул всю ее взглядом. Только сейчас отмечая, что на ней был надет тонкий хлопковый халат, открывая ее стройные ноги до средины бедра. Настя отступила к стене.

— Тогда проходи, — сказала и жестом указала внутрь квартиры.

Я покачал головой, опуская взгляд в пол. Не стоит торопить события, мысленно сказал я себе.

— Я сделаю чай. Сегодня я испекла торт. Давай же. Не зря же ты ехал через весь город.

Снова посмотрев в ее улыбающиеся глаза, я кивнул.

— Хорошо.

Я вошел в квартиру и скинул обувь. Настя предложила мне тапочки. И пошла на кухню.

— Я поставлю чайник, — сказала она.

Все еще стоя в прихожей, я оглянулся кругом в поисках Тошки и не увидел его. Наверное, он спит сейчас в гостиной на кресле.

Этот песик давно уже считает меня своим, как и я, его своим другом. Я бросил взгляд на себя в зеркало. Видок еще тот. Темные круги под глазами подчеркивали мой усталый вид. И зачем я только приехал сюда? Глупый вопрос.

Я медленно вошел на кухню и остановился в дверях. Наблюдая, как Настя достает со шкафа посуду и ставит на стол, после идет к холодильнику и нагибается, чтобы достать торт. В этот момент я смотрю, как задирается ее халат и открывает еще больше ее красивого тела. Я чувствую, что возбуждаюсь. Во рту пересыхает. Я приехал, чтобы сделать то, о чем говорил по телефону. Весь день я представлял, как увижу ее, коснусь ее, притяну в свои объятия и страстно поцелую. А еще я думал о продолжении… точнее мечтал. Очень много мечтал.

Словно почувствовав мой взгляд, Настя оборачивается, а заметив направление моего взгляда, немного теряется, но лишь на мгновение. Она выпрямляется с тортом в руках и ставит его на стол. Снова смотрит на меня.

— Это сметанник. Надеюсь, ты любишь. Отрежу себе небольшой кусочек, а тебе?

— Люблю. Поэтому не откажусь от кусочка чуть побольше.

Она кивнула и сосредоточила внимание на нарезании десерта. Когда чайник закипел, она выключила плитку и разлила кипяток по чашкам, а после аккуратно разложила кусочки торта на тарелки. Я мог смотреть на нее вечно, мне никогда не надоест это делать. Стою и как завороженный наблюдаю за тем, как она подносит ко рту палец и облизывает его, наверное, испачкала его кремом. Я закрываю глаза и прерывисто вздыхаю, а когда открываю их, то вижу Настю стоящей в полушаге от меня. Она внимательно и немного обеспокоенно смотрит на меня.

— Что случилось? — задает она вопрос.

— Ты, — говорю я, не узнавая собственного голоса.

Настя хмурится, не понимая. Тогда я беру ее руки в свои, так как очень хочу хотя бы просто касаться ее.

— Я не перестаю думать о тебе. А после сегодняшнего разговора я весь день представлял, как воплощу в жизнь все свои слова.

Я погладил кожу ее рук, отмечая, как та покрывается мурашками. Заметил, как она тяжело сглотнула. Не говоря ни слова, Настя встала на цыпочки и поцеловала меня, от чего я тут же испытал облегчение. Словно жаждущий, который припал к источнику, я притянул ее к себе как можно ближе, мечтая, чтобы между нами не было одежды, желая почувствовать ее кожа к коже, но, не решаясь на этот шаг, боясь быть отвергнутым. Проведя руками по моим плечам, она обхватила мою шею и углубила поцелуй. Мне понравилось, что она вела, но я хотел взять все под свой контроль. Ох, как хотел.

Целовать Богдана было безумно приятно, как и чувствовать на себе его руки. Я не ожидала его позднего визита, а его признание… я ведь тоже думала о нем весь день и мечтала, представляла, как поцелую его, вновь почувствую тепло прикосновения. Чувство возбуждения, которое вызывал во мне Богдан, становилось все сильнее с каждым прожитым днем. И сейчас я хотела его каждой клеточкой и не сомневалась в его желании, ведь доказательство тому упиралось в мой живот. И пока я целовала его, все гадала, а пойдет ли он дальше, понимала, что позволю ему это.

Богдан нежно гладили мою спину сквозь ткань халата, в то время как я хотела, чтобы его руки касались моей обнаженной кожи. Сама отчаянно хотела коснуться его. Было очень заманчиво забраться под его бледно-голубую рубашку и провести по коже груди руками, ощутить твердые мышцы под своими ладонями.

Они такие твердые, подумала я. И только сейчас поняла, что мои руки уже сейчас на его прессе. Охваченная страстью, я решилась на то, чего при иных обстоятельствах никогда бы не сделала, я медленно провела руками вниз. Я только лишь миновала пояс брюк, и уже касаюсь его твердой плоти сквозь тонкую ткань. Руки Богдана замирают, и он стонет мне в рот, что только поощряет меня двинуться дальше. Нежно, я провожу рукою еще ниже, по всему члену к его основанию, сжимаю его. Богдан стонет громче, а после хватает меня и разворачивает спиной к стене. Его руки спускаются на мою попку и сминают ее, он приподнимает меня и я, для лучшей поддержки, обхватываю его бедра своими. Он оставляет мои губы, но только лишь, чтобы проложить дорожку жарких поцелуев от уха к скуле и ниже к шее. От наплыва чувств я тихо постанываю, не желая, чтобы это когда-нибудь прекращалось. Мои руки гладят его, а когда Богдан спускается еще ниже, погружаются в волосы на его голове. Я чувствую, как его руки оставляют мои бедра, и он разводит в стороны ткань халата на моей груди, слышу его довольное бормотание, ведь под ним я совершенно обнаженная. А когда, в следующий миг его рот обрушивается на мой правый сосок, я откидываю голову назад и, прикрыв глаза громко стону. Левой груди касаются его пальцы и это сводит меня с ума, что бы ни было под моими руками, я впиваюсь в это ногтями. Я снова стону, так как чувства охватывают меня с головы до ног, а от груди прямиком к низу моего живота устремляются импульсы наслаждения, такого интенсивного, что кажутся почти чрезмерными. Еще чуть-чуть, еще немного и я взорвусь. Богдан, словно услышав мои мысли, развязывает пояс халата свободной рукой и уже секунду спустя касается меня именно там, где я нуждаюсь больше всего. Его пальцы скользят по моим влажным складочкам, и он снова стонет, а после касается моего напряженного комочка нервов и легонько его потирает, одновременно с тем еще сильнее посасывая одну мою грудь и сжимая в руке вторую. И я взрываюсь от наслаждения, громко выкрикивая его имя.

Когда же открываю глаза, а я не заметила, когда их закрыла, то вижу затуманенный желаниям взгляд Богдана. Его рот приоткрыт, и он тяжело дышит, взгляд спускается по моему телу вниз и мой следует за ним. Он все еще одет, а мой халат нараспашку и открывает ему всю меня. Одна рука Богдана придерживает меня за бедро, а вторая все еще находится между моих ног, но не движется. А в следующий момент, его палец снова скользит к моим складочкам и погружается внутрь. Я испускаю тихий стон, а Богдан поднимает свои глаза к моему лицу.

— Я хочу тебя, Настя, — говорит он очень хриплым голосом, от которого я еще сильнее возбуждаюсь.

— Я тоже хочу тебя, — шепотом проговорила я.

Не успеваю моргнуть, как он обхватывает меня второй рукой и несет в мою спальню. Войдя в которую, бережно опускает меня на кровать, выкладывает содержимое карманов на тумбочку, где включает ночник, снимает часы и начинает раздеваться. Сначала галстук, за ним рубашка. По мере того, как он избавляется от одежды, я все больше воспламеняюсь. Богдан снимает ее с себя и бросает на стул, его руки тянутся к ремню и расстегивают его, снимают брюки. Я вижу очертание его члена сквозь ткань боксеров, которые он оставил напоследок. Зацепив резинку, немного медлит. Бросив взгляд на его лицо, я вижу, как он напряжен, поэтому нежно улыбаюсь и медленно скидываю халат.

— Иди сюда, — говорю я, и он заметно расслабляется. Снимает трусы и подходит ко мне.

Он очень возбужден, но не спешит. Взбирается на кровать и нависает надо мной, снова пристально смотрит.

— Ты передумал? — шепчу с подозрением.

— Никогда. А ты?

Я отрицательно качаю головой, улыбаясь ему. Богдан накрывает мои губы и целует страстно, требовательно и властно. А его руки опять исследуют мое тело, которое дрожит от напряжения. Уже скоро я начинаю стенать под ним, извиваться, хочу ощутить его в себе. Тянусь к его члену и беру его в руку, направляю в себя. От нетерпения подаюсь бедрами ему навстречу. Мы стонем в унисон. Ощущать его внутри просто божественно. Не останавливаясь ни на миг, он размеренно движется, заставляет неземные, никогда прежде не ощущаемые чувства расцветать не только в моем теле, но и в душе, в моем сердце. Я отчаянно хватаюсь за него в попытке удержаться здесь и не улететь в другую реальность, которая настойчиво надвигается на меня. Хотя нет, на нас. С каждым движением, мы удаляемся все дальше от этого мира и в определенный момент, оба разлетаемся на миллионы осколков, растворяясь в пучине чистого удовольствия.