Нина Харрингтон - Не бойся желать

Марк сунул руки в карманы.

– Как к вам относиться, решать мне, – ответил он.

Лекси подняла чемоданы, закинула на плечо сумку и оглядела дворик, преступая с ноги на ногу.

– Я все сказала. Если найдешь какие-то вещи, спокойно бросай их в бассейн, если тебе от этого полегчает. За чемоданы не беспокойся, я найду выход сама, совсем не обязательно соблюдать правила приличия.

– Сделаю все, что угодно, только бы ты убралась из моего дома, – процедил Марк, с легкостью поднимая по чемодану в каждой руке. – Ручаюсь, что если мы еще когда-нибудь встретимся – хотя вряд ли, – прилично себя вести с тобой я не буду.

– Значит, мы друг друга поняли, – ответила Лекси. – Чем скорее я вернусь в Лондон, тем лучше. Удачи с биографией, а вот тебе подсказка. – Она поудобнее поправила сумку на плече и поглубже надвинула солнечные очки на нос. – Совсем неинтересно читать об абсолютно счастливых людях, которые живут со своими идеальными семьями в идеальных домах. Когда я приехала сегодня утром, я и не подозревала, что мой заказчик – ты, но я сделала глупость: понадеялась на то, что ты поступишь по справедливости и поверишь правде. Я даже подумала, что мы могли бы вместе написать биографию твоей матери, но, видимо, ошиблась. Ты не станешь верить правде, если она тебе не нравится. Видимо, ты именно такой, каким тебя описывают в газетах: бесчувственный, неразумный, упрямый и властный. Мне тебя жалко.

Лекси схватила саквояж и побрела через внутренний дворик. Марк придумал ответ, только когда она уже спустилась по ступенькам.

Марк, замерев, наблюдал, как разозленная девушка в тонком шелковом платьице, едва прикрывающем попу, пошатываясь, идет по двору. Как она смеет называть его бесчувственным и упрямым? Таким был отец Марка, но никак не он сам.

Он узнал ее сразу же, как только она сняла очки. Разве можно забыть взгляд ясных серых глаз, полный страха и слез?

Тем утром Марк напугал Лекси и очень сожалел об этом. Он вовсе не хотел показаться высокомерным и унижать ее. Он позволил гневу овладеть им, и это было оправданно. Он все еще сам себе удивлялся: оказывается, он был способен на физическую расправу. Марк много работал над собой, потому что не хотел быть похожим на отца и брата Эдмунда, который бы не мешкал ни минуты – тут же повалил бы на землю фотографа и убил его.

Брат погиб в возрасте двадцати пяти лет – упал с лошади во время игры в поло.

Тяжело дыша, Марк наблюдал за тем, как изящная, причудливо одетая девушка пыталась справиться с дверной ручкой автомобиля. Наконец она забралась внутрь, громко взвизгнула от того, что сиденье нагрелось на солнце, и захлопнула дверцу.

А что, если она не лгала? Да и разве у Марка есть выбор? Он знал, что скажут его отец и сестра, если узнают, что он делился дорогими семейными воспоминаниями с дочерью того самого журналюги, который испортил последний день жизни их матери. Лучше забыть об этой бесстрашной сероглазой девушке, бросившей ему вызов.

Черт возьми!

Последние годы он только и делал, что пытался доказать отцу и брату свою состоятельность как главы «Белмонт инвестментс». А тут откуда ни возьмись появляется эта девица и говорит ему, что он бесчувственный и неразумный, и не желает слушать правду.

Марк бросил оба чемодана на землю. Идеальные семьи с их безупречными жизнями. Так вот что она думала о семье Белмонт.

Ну нет!

Марк посмотрел на машину, которая еще не сдвинулась с места. Как Лекси смогла заставить его чувствовать себя беспомощным?

Марк был на пороге принятия потенциально опасного решения.

Лекси уселась на водительское сиденье и уже забросила сумки на пассажирское, как вдруг в машине что-то зашевелилось. Она замерла. Ей захотелось закричать и со всех ног броситься к Марку.

Но так ведут себя только трусихи.

Лекси медленно повернула голову и от удивления заморгала: на нее смотрели две белоснежные мордочки с розовыми ушками.

Один котенок широко зевнул, показывая очаровательный розовый язычок, выгнул спинку, закрыл глаза и поудобнее устроился на согретом солнцем пассажирском сиденье, чтобы поспать еще. Другой пушистый белый комочек лапкой тер мордочку, а потом свернулся калачиком.

Лекси тихо захихикала, стала смеяться как ненормальная, а потом и вовсе разрыдалась.

Она закрыла глаза, прислонилась головой к спинке сиденья и плакала. Слезы стекали по щекам, ее тело сотрясалось от всхлипываний. Как несправедливо! Это совсем несправедливо!

Лекси глотала слезы, горло болело. Она открыла глаза и крепко вцепилась в руль, как будто он был ее единственной надеждой вернуться к реальности.

Минуту спустя она услышала звук шагов Марка по гравию.

Лекси смотрела на оливковые и лимонные деревья. Марк медленно прошел вдоль автомобиля, наклонился к открытому окну, опершись о него длинными загорелыми руками, и заглянул внутрь, не говоря ни слова.

Так они продержались несколько минут, пока Лекси не нарушила тишину.

– У меня кошки в машине. Я не ожидала. – Она всхлипнула, опустила заслон от солнца и посмотрела на себя в зеркало заднего вида. – О боже… Я целый час красилась в аэропорту, а теперь макияж размазался, он ужасный. Я чувствую себя ужасно.

Лекси пару раз постучала по приборной панели, котята проснулись и зевнули, словно жалуясь на нее.

– Теперь ты понимаешь, почему я не говорю об отце, когда я на работе? Только произнесу его имя, как сразу же… – Лекси помахала руками возле лобового стекла, пошевелила пальцами и уронила руки на колени.

– Я заметил, – пробормотал Марк, по его тону можно было понять, что он старается быть вежливым, но сдаваться не намерен. – Кстати, позволь представить тебе Снежка Один и Снежка Два. Они живут на вилле. И обычно устраиваются там, где тепло и мягко: подушки в машине, полотенца, перина. Имей это в виду, когда будешь работать на улице.

Лекси медленно повернула голову, и они с Марком оказались лицом к лицу.

– Работать?! – взвизгнула она. – Здесь?

Марк кивнул.

– Ничего не понимаю. Минуту назад ты мечтал о том, чтобы я уехала.

– Я передумал.

– Так просто?

Марк снова кивнул.

– Тебе не приходило в голову, что я могу не захотеть работать с тобой? Наш последний разговор был не из приятных. И мне совсем не нравится, когда меня называют лгуньей.

– Я обдумал то, что ты сказала, – верхняя губа чуть дернулась, – и решил, что ты отчасти права.

– Вот оно что. Тогда мне странно, что ты так долго думал.

Марк смотрел на нее в упор, Лекси не могла отвести взгляд от его ясных голубых глаз и впервые обратила внимание на то, что у него неприлично длинные ресницы, которым позавидует любая модель с рекламных плакатов туши.

– Я ни за что не стану извиняться, ты знаешь, – прошептала она. – Забудем?

– Странно, – ответил Марк, нахмурив брови. – Я как раз собирался попросить тебя о том же самом. Забудем?

– Ну не знаю, – протянула Лекси, прикусив нижнюю губу.

Пора принять решение. Остаться и выполнить работу или не усугублять положение и уехать.

Лекси барабанила пальцами по приборной панели, Марк неотрывно смотрел на нее, и она слышала, как он дышит все быстрее и быстрее. Марк нервничал, но не хотел это показывать, а Лекси так нужна эта работа!

– Хорошо, – прошептала она, не сводя с него глаз, – я дам тебе еще один шанс.

Марк медленно выдохнул.

– Вот что, – продолжила она, – для начала я достану оставшийся багаж и отнесу его в твой прелестный дом. Там я найду милую спальню с видом на море, а потом мы будем писать биографию твоей матери, чтобы оставить о ней светлую память. А когда закончим, получится совершенно изумительная книга. Ты будешь стоять в кругу семьи и рассказывать, что без помощи Лекси Слоун ни за что бы не справился. Вот тут-то все и закончится. Больше никаких упреков и обвинений. Ты просто поблагодаришь меня, и мы будем продолжать жить каждый своей жизнью. Как думаете, мистер Белмонт, справитесь?

– Мисс Слоун…

– Да? – пробормотала она, воображая, какие еще условия и доводы он мог выдвинуть в ответ на ее предложение.

– Мой кот пометил твою туфлю.

Лекси посмотрела вниз и увидела, как Снежок Один потряс левой лапкой, а потом снова полез на сиденье, нисколько не раскаиваясь в содеянном.

– Это значит «да»?

– Да.

Марк проснулся в тот самый момент, когда солнечный луч сквозь штору проник в комнату и, словно лазер, метко выстрелил по подушке.

Марк повернул голову, чтобы взглянуть на наручные часы, которые никогда не снимал. По будням к девяти утра он успевал принять душ, одеться, позавтракать, выпить кофе и поработать часа три. Годами он страдал бессонницей и надеялся, что на Паксосе сможет выспаться.

Он снова ошибся.

Марк приподнялся на скрипучей кровати, протянул руку к прикроватному столику, взял очки и планшет и просмотрел электронную почту, которую отобрал для него помощник. Хотя в Лондоне и раннее утро, финансовые рынки ждать не будут. Марк платил сотрудникам огромные зарплаты за то, что они превращали «Белмонт инвестментс» в одну из самых уважаемых компаний Лондона.

Через десять минут Марк отвечал на сообщения, требующие его личного внимания, другие пересылал начальникам отделов, чтобы те приняли решения.

Затем он перешел к самому сложному: пересмотрел планы по обеспечению долговременного стабильного развития и рентабельности компании. Ему предстояла непростая задача убедить отца в том, что необходимо принять определенные меры.

Марк разрабатывал собственный план, который до сих пор держал в секрете. Он работал над проектом ранним утром, когда не мог спать. Его расчеты гарантировали динамичное развитие.

Марк пробежал взглядом документы и приступил к графику выполнения работ в надежде перенести сроки на более раннее время, как вдруг услышал под окном звуки, похожие на воркование.

Определенно, эти звуки издавал человек.