Закричав от боли, которая была вызвана тем, что мне безумно сильно сжали руку, я была вынуждена податься вперед, оказавшись рядом с Романовым.

— А-а-ай! — завизжала я. — Ай!

— А ну иди сюда! — услышала я его голос, пытаясь выдернуть руку.

— Ай! — в который раз выкрикнула я, когда мне сковали вторую руку. — Пусти! Ты больной?

— К твоему несчастью, — то ли он произнес, то ли я это додумала себе.

— Дима! — завопила я, не понимая, что происходит. — Больно! Он с силой тащил меня на себя.

— Сколько можно это терпеть? — раздалось у меня за спиной, когда Франк, умудрившись перехватить меня обеими руками, продолжил творить что-то неразумное.

— Да что за… — дергаясь как можно сильней, громко вопя, я пыталась вырваться из его железных объятий. — Пусти!!! Отпусти меня!

— Да я смотрю, в тебе слишком много глупости с детства осталось… Договорить у него не получилось, поскольку я умудрилась ударить его ногой почти в то самое дорогое место.

Вот только это его разозлило еще больше.

— Пусти!!! — завопила я, осознав, что в этой потасовке у меня ни единого шанса на победу. — Да куда ты… что ты делаешь?!

Прижав меня к себе так крепко, что я едва ли не задохнулась, он протащил меня почти по всей комнате.

Я не понимала, что происходит, не понимала ничего. Не понимала, что он творит, что ему от меня нужно.

— Как ты мне сегодня надоела уже…

— Ай! — свалившись на кровать, быстро перевернувшись на спину, я вдруг вся покрылась холодным потом.

В голову пришли самые что ни есть плохие мысли.

— Ты с ума сошел??? — завизжала, увидев, как Дима пытается поймать меня за ноги. — Пусти меня!!!

Стало уже совершенно не до шуток.

— Уйди! Уйди от меня!!!

Отбрыкиваясь от него ногами, я периодически попадала ему в грудь и по рукам, продолжающим тянуться ко мне.

— А ну заткнулась! — проорал он, после очередного моего попадания.

— Пусти!!! — заверезжала я, почувствовав, как меня тащат по одеялу.

Навалившись на меня сверху, Франк пытался перехватить обе моих руки.

— Нет! Нет! Нет! — вопила я. — Просто уйди!!!

Самое ужасное заключалось в том, что я не понимала, с чего вдруг… зачем? Почему? Почему он так себя ведет?

Неужели это была моя основная ошибка? Пригласить его к себе, когда никого нет дома. Боже мой, но я же…

— Отпусти меня!!! — заплакав, я старалась оцарапать его. — Пусти!!! Наконец-таки прижав мои ладони к покрывалу, он смог заблокировать все мои попытки ударить его.

— Заткнулась! — сидя сверху, прошипел Дима. — Ты меня и так знаешь как выбесила за сегодня? — тряхнул он меня. — Да почему я должен терпеть такое поведение с твоей стороны? Какого черта ты ведешь себя… сука!

Я все-таки ухитрилась выползти из-под него.

— А ну…

— Ай! — вновь почувствовав жесткую хватку, закричала я.

— Ты у меня сейчас получишь…

— Дима!!! — потеряв последнюю каплю надежды, я оказалась прижата к постели. — Нет! Нет! Нет!

Я еле-еле могла дышать. Перевернув меня лицом вниз, Франк явно не беспокоился о том, в состоянии ли я вдыхать в себя воздух или нет.

— Дима! Пожалуйста! — взмолилась, когда почувствовала, что он навалился на меня всем телом для того, чтобы я не смогла вырваться.

— Какая ты вежливая, — усмехнулся он. — Думать надо было раньше.

— Пусти меня! — взмолилась я. — Зачем… зачем…

— Затем! Затем, что надо вести себя нормально…

— Отстань!

Боже, какой же я была беспомощной. Только сейчас осознала… насколько это страшно… испытывать на себе агрессию мужчины. Когда ты наедине с ним, когда у тебя нет не единого шанса хоть как-то ему сопротивляться… когда ты не понимаешь… зачем… зачем он это делает…

Мне так стало страшно.

— Дима! — по лицу лились слезы. — Пусти меня! Отпусти меня, пожалуйста! Я даже сама себе не могла описать то, что происходило у меня внутри в данный момент. Насколько мне было страшно. И противно. И… так много всего, но в тоже время так пусто. Пусто в душе.

Это был конец.

Заплакав, я пыталась предпринимать последние попытки хотя бы сдвинуться с места.

В момент, когда я почувствовала его руку, когда он коснулся моей кожи, внутри все вскипело от ужаса.

— Нет! Перестань! — это был уже визг. Предсмертный визг, раздавшийся из моих уст.

Каким-то образом оказавшись на краю кровати, я упиралась ногами в пол, при этом туловищем продолжая лежать, лицом уткнувшись в одеяло.

Давя на меня одной рукой, второй же он делал самое отвратительное, что когда-либо…

— Пусти!

Он не обращал на мой крик внимания.

Я чувствовала, как он пытается стащить с меня одежду. И хоть я пыталась оказать максимум сопротивления, у Романова это получилось.

Мерзко. Мерзко и пакостно.

И больно. Потому что, стаскивая с меня одновременно и шорты и нижнее белье, он не заботился о том, не режет ли мне ткань кожу.

Я готова была умереть.

— Дима, отпусти, пожалуйста! — взмолилась я. Слез у меня уже не осталось.

— Поздно, слишком поздно, — услышала я от него. — Сама напросилась!

— Я не…

И тут…

— А-а-а-а-ай!!! — завизжала я, не понимая, что происходит. — А-а-а-ай! Это была дикая боль. Ужасная! Неописуемая!

— Раз тебе по-нормальному не понятно, может быть, так ты поймешь!

Почувствовав мое сопротивление, он посильней прижал меня к кровати.

— А-а-а-й! Больно! Пусти!!!

— Если тебя в детстве не воспитали, значит, хотя бы сейчас пора это сделать.

— Прекрати!!! — завизжала я.

Кожа горела. Безумно. Больно. Больно! Я понимала, что еще чуть-чуть и у меня взорвется голова. От боли… и от испытанного унижения.

— Для начала прекращай выпендриваться, — раздалось у меня над ухом. — Ты поняла?

После трех ударов прикосновение его руки к моей попе вызвало у меня безудержный страх.

— Хватит! Пожалуйста! — взмолилась я. — Прекрати!

— Ты все поняла?

Я чувствовала дыхание Романова. И даже его запах. Не зная, что ответить я…

— Видимо, нет… значит…

— Все! Все! — закричала я. — Хватит!

— Тогда я тебя еще раз спрашиваю…

— Да! Поняла!

— Значит, ты сейчас же закончишь этот цирк и сядешь работать! Ты поняла? — в который раз произнес он прямо мне на ухо. — И чтобы я больше не видел этих капризов. Тебе ясно? Иначе твоя задница будет гореть так долго, что ты месяц на нее не сядешь, — резко отпустил он меня.

Получив долгожданную свободу, я моментально съехала на пол.

— Ай, — было так больно.

Не имея возможности сдержать слез, я так и осталась сидеть возле кровати, закрыв руками лицо.

А когда случайно заметила, что Дима присаживается возле меня на корточки, в ужасе отползла подальше.

— Кончай рыдать, — произнес он уже совершенно нормальным тоном.

Смотря на него сквозь слезы, я хотела только одного — чтобы он исчез. Исчез из моей жизни. Навсегда.

— Ты меня поняла? — едва повысил он голос. — Или тебе все-таки еще что-то осталось неясным? Так я повторю, может быть? — склонил он голову, пристально следя за тем, как я вновь пячусь от него. — Раз тебя в детстве, видимо, не воспитывали нормально, дурь из тебя не выбивали… может… сейчас подействует? А? Как думаешь? — усмехнулся он.

Забившись в угол, я только тогда заставила себя подтянуть одежду, все это время тянущуюся за мной, зацепившись за ноги. При этом я вновь почувствовала, как сильно горит кожа на моей попе.

— Успокоилась? — подождав немного, спросил Дима. — Давай тогда, садись, — указал он на стул.

До сих пор заливаясь слезами, я в ужасе перевела на него взгляд.

— Что? — приподнял он брови. — Ты думала на этом все? Я что, зря тебя спускал на землю? Нет, дорогая моя, — приблизился он ко мне.

— Не подходи! — пригрозила я ему, растирая слезы и подбирая под себя ноги.

— Чтобы я не подходил, тебе надо встать и начать работать, — ядовито ответил Франк. — Иначе я приду к выводу, что мне надо еще раз тебя выдрать.

— Не смей! — у меня началась истерика, когда Дима приподнявшись шагнул в мою сторону.

— Вставай! — протянул он мне руку. — Хватит на полу высиживать. Задницу свою пожалей, ха-ха-ха! — рассмеялся он. — Сядь на мягкое хотя бы.

Сжав крепко челюсти, я осталась сидеть на месте.

— Тебя никогда по заднице не шлепали? — подойдя ко мне вплотную, присел Франк возле меня. — Нет?

Резко переведя на него взгляд, я попыталась сделать так, чтобы он загорелся.

— И что? — усмехнулся он, заметив это. — Ты уверена, что хочешь еще повыпендриваться и получить добавку? Я могу тебе это устроить. Тем более, поверь, с моей стороны это смотрится великолепно. Ха-ха-ха!

Побагровев от стыда, я отвернулась от него. Ненавижу! Просто ненавижу!

— Слушай, поверь мне, я не твой отец. Я тебя мигом перевоспитаю, — от этого обещания мне стало не по себе. — Если он не брался за ремень, значит, я возьмусь.

— Да кто ты такой… — сорвалась я, вновь повернувшись к нему, пытаясь сквозь слезы рассмотреть Димино лицо.

— Я кто? — переспросил он. — Тот, кому не по фиг, — его спокойствие… убивало.

— Да я заметила… — захлебываясь, фыркнула я. — Ненавижу тебя!

— О-о-о… — повел он бровями. — Ничего, потом оттаешь.

— Не-е-е-на-а-а-а-ви-и-и-жу! — прошипела я. — Уйди, — тихо попросила его.

— Не-е-е-т, — издевательски ответил он мне в той же манере. — Пока ты не разберешься со всем этим завалом и не будешь готова к понедельнику, я не-е-е-е уй-ду-у-у, — пропел он, улыбаясь. — Хочешь от меня избавиться, начинай работать.

Между нами повисла тишина. Только мои всхлипы. И сорвавшееся после истерики дыхание…