— Плюшка, — пробормотала я.

— Ха-ха-ха! Какая плюшка? — заржал он. — Это клетка сосуда. Ха-ха-ха!

— А? — повернулась я к нему. — А мне откуда было это знать?

— Только она ни хуя не движется так как мне надо…

— Не ругайся матом, — развернувшись к нему, я прикрыла пальцами его рот.

Дима среагировал моментально. Перехватив мою ладонь, он не позволил мне убрать ее от себя, только лишь плотнее прижав к своим губам.

Улыбнувшись ему на это, я дождалась, пока он все-таки меня отпустит, и прижалась к нему спиной.

Наверное, в этот момент все и кончилось. Кончилась та вселенная, в которую я попала, испытав на себе его гнев и манеру… не знаю даже чего… воспитания?

Я вновь почувствовала, что все встало на круги своя. Он снова охотится на меня, а я, в который раз пыталась убежать от него. Или уже не пыталась.

— Сейчас покажу кое-что более интересное для тебя, — между тем произнес Романов.

Выбрав из списка другой документ того же формата, он запустил небольшую, в отличие от его курсовка, программу.

— Ого! Прикольно! — я наблюдала за движением разноцветной спиральки.

— Это такое, самое банальное.

— А еще что-нибудь? — прикусила я губу.

— Ну смотри… — прямо в том же документе он начал быстро что-то набирать.

Через некоторое время я с восторгом смотрела на танцующие фигурки.

— Ха-ха-ха! Прико-о-ольно…

После этого в отдельном окне Дима создал на моих глазах разноцветную розочку.

— Ого… блин, — для меня это было невероятно круто. — Так странно… что все это на самом деле буковки и циферки.

— Ну видишь… и за что тогда их можно ненавидеть? — усмехнулся Франк. — В нашем современном мире, большинство из красивого создано подобным образом. Вот тебе и математика с физикой.

Я ничего не ответила ему на это.

Поправив немного съехавший в сторону ноут, он вновь что-то застрочил.

— Так… — на экране в итоге изобразилась непонятная абракадабра. — А нет… ошибся.

Таким образом, он путался еще несколько раз, зато потом…

— У-у-у, — издала я нечто наподобие мурлыканья.

Смотреть на сердечко, которое билось, при этом меняя свой цвет, было очень приятно.

— Это мило, — прошептала я.

— Милая здесь ты, — раздалось у меня за ухом.

Я так сильно покраснела. Ну почему? Почему я всегда краснею, находясь с ним рядом. От его слов, прикосновений, поступков.

Отведя взгляд от экрана, я посмотрела в окно. На улице шел снежок.

Наверняка там было очень холодно. А мне было тепло.

Сложив ноут и пропихнув его между своей ногой и стеклом, Франк, видимо, последовал моему примеру.

— О, смотри-ка, да отсюда мой дом виден, — усмехнулся Дима.

— Знаю, — кивнула я.

— Ха-ха-ха! Да ты, наверное, только и делаешь, что сидишь и на него смотришь…

Улыбнувшись, я ответила ему:

— Мечтать не вредно.

— Ха-ха-ха! Так а что? Скажешь: я не прав?

— Скажу, что не прав, — нахмурилась.

— Ну вот… я даже расстроился.

Я тоже расстроилась. У меня очень сильно испортилось настроение. Очень. И это произошло буквально за секунду… после того как я подумала… зачем я об этом подумала? Ну вот.

— Ау! — спустя некоторое время тишины провел руками по моим ногам Дима. — Ты чего замолкла?

Пользуясь тем, что он не видит мое лицо, я прижала кончики пальцев к глазам.

Однако… судя по всему, Франк был способен чувствовать мои слезы на расстоянии.

— Натали? — попытался он повернуть меня к себе. — Эй? — опешил он оттого, что я всхлипнула. — Ты чего? Я что-то не то сказал?

— Не-а, — еле произнесла я, растирая по лицу соленую воду. — Нет…

— Что это за внезапные слезы тогда? — окончательно смутился он.

— Да просто… — закрыв глаза, я пыталась успокоиться. — Я не понимаю…

— Чего ты не понимаешь? — напрягся Романов.

— Не понимаю, — подняв на него взгляд, ответила ему. — Зачем я тебе нужна?

— В смысле? — прищурился он, склонив немного голову.

— Я чувствую себя какой-то идиоткой, — призналась ему. — Ты гораздо умней меня. Я вообще, такое ощущение, ничего не умею, а ты…

— Так-так-так, — перебил он меня. — Ты с ума сошла?

— Как тебе может быть интересно со мной… если я даже не могу разобраться с такими вещами, как эти…

— Серьезно? — переспросил он. — Ты хочешь, чтоб я оценивал тебя по твоим способностям решать интегралы? Ха-ха-ха! Ага… я же всех людей так оцениваю… ну кстати, — задумался он. — Вообще-то, я так и делаю…

Это заставило меня расстроиться еще больше.

— Я идиотка, — сделала вывод.

— Ха-ха-ха! С чего бы? — поправил он мне волосы. — Если бы ты такой была, я бы с тобой не водился.

— То есть тебе не хватило сегодняшнего дня, чтобы полностью разочаро…

— Да о чем ты вообще говоришь? — поморщился Дима.

— О том, что ты думаешь, что…

— Вот давай все-таки я буду сам решать, что мне думать, — фыркнул он. — Тебе интересно узнать, что я думаю по поводу сегодняшнего скандала? Я тебе могу ответить. Вся эта ерунда произошла только из-за одного — из-за твоей дикой лени. Тебя не приучили работать. И мне сложно понять, почему твои родители не привили тебе желание трудиться. Хотя, может, при твоем, — развел он руками, — обеспе…

— Вот только не надо! — моментально разозлилась я.

— Ха-ха-ха! Ну ты же хотела по-честному, — улыбнулся он. — Меня воспитывали иначе. Меня всегда заставляли пахать. Поэтому я резко реагирую на тех, кто… склонен филонить. Хотя… с другой стороны, могу тебя понять, потому что сам вечно был в долгах и пересдачах. Но конкретно в этом случае я мог себе это позволить… и с самого начала это знал…

— Почему ты мог, а я не могу? — нахмурилась, постаравшись повернуться к нему как можно больше.

— Да потому что вся разница в факультетах. Я учусь там, где… конкурса вообще нет. И даже пускай я таскаюсь в долгах… скажем так… мое наличие имеет вес для кафедры. А у тебя… экономфак. У тебя конкурс бешенный. Загоны бешеные. У вас, я тебе гарантирую, совершенно иной подход в этом плане. И как раз тебе попадать в такую задницу, через которую проходил я — изначально нельзя. Тебя выпрут сразу же. Я гарантирую это. Так что… наверное, лучше чтобы ты прочувствовала это, как можно быстрей, нежели… довела все до… печального исхода. А он будет. Если дела будут обстоять так, как в данный момент.

Я молча переваривала его слова.

— А насчет того, что произошло… — усмехнулся Дима. — Ты довела до этого сама.

— До чего? — фыркнула я.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся он.

Мне же было совершенно не смешно.

— Чего ты боишься? — спросил Франк. — За что ты конкретно сейчас переживаешь? У тебя болит попа?

Моментально покраснев, я замотала головой.

— Не хочу об этом говорить, — конечно… я была морально не готова обсуждать это с ним.

— Прости. Прости, конечно, что так получилось, но… знаешь… это как говорится, тебя надо было привести в чувство…

— Что? — ахнула.

— Ну во-первых, ты меня доводила упорно, и я терпел это довольно долго, все-таки надеясь, что ты включишь мозг, — усмехнулся Дима. — Во-вторых, ты под конец впала в такое состояние, что выбора у меня было немного… либо надавать тебе по щекам, чтобы остановить эту истерику, либо по заднице. А я как-то не отношу себя к тем, кто поднимает руку на девушек. По крайней мере…

— Ха-ха-ха! — это было смешно. — То есть пятая точка у девушки, это…

— Это исключение из правила. Ха-ха-ха! — рассмеялся Франк.

— С чего бы? — удивилась я.

— С того что в итоге останется абсолютно невредимой. И то, что я проделал, не несет в себе ничего, кроме воспитательной процедуры.

— Не правда! — поморщилась я.

— Ну что ты… — покачал он головой. — Тебя просто изначально в детстве не воспитывали ремнем…

— Нет, конечно, — возмутилась я.

— Ну вот. А надо было.

— Что-о-о? — возмутившись, толкнула его.

— Тогда бы знала, что такое случается, — поморщился Дима после удара. — Меня в детстве колотили так постоянно.

— Да ладно? — мне даже стало его жалко.

— Ха-ха-ха! Ну так а что… вечно творил какую-нибудь хуйню. Ха-ха-ха!

Я лишь покачала головой.

— Это все издержки методов воспитания. Я отношусь к тем, кто считает, что если ребенок обнаглел, то его задница прямо напрашивается на ремень, — пояснил мне Романов. — Это гораздо более действенно, нежели распускать с ним слюни. Как нынче нам стараются навязать.

— Я не понимаю одного… — прищурилась. — С чего вдруг ты приписал меня к детям?

На этом мы с ним переглянулись.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся он. — Не знаю. Наверное, это последствия моего опыта преподавания. Я же занимаюсь с детьми. А знаешь, как некоторые себя ведут? Знаешь, скольких мне из них хотелось отхлестать, дабы включили мозги? А они лишь тратят деньги родителей, при этом садятся на шею, ленятся и, даже учитывая, что им нанимают помощь, не хотят ничего делать.

— М-м-м…

— Никого сейчас не напомнило? — прищурился он.

— Иди ты, — закатила я глаза, отвернувшись от него, но в тоже время прижавшись к его груди спиной.

Слушая Франка, я понимала насколько… насколько всегда ошибочным было мое представление о его подработке. Если честно, я с самого начала относилась скептически к его преподаванию. Зная его… представить Романова в роли учителя было как-то странно. Но вот… сейчас… сейчас я уже готова была поверить в то, что, как он говорил раньше, его не интересует на работе ничего способное отвлечь, и он делает все для того, чтобы грамотно объяснить тему. Дима действительно… в хорошем смысле болел этим. Я проверила это на себе.