— Вы не должны говорить об этом публично.

Себастьян улыбнулся:

— Почему же? Ваш муж постоянно рассказывает о своем грядущем отцовстве всем друзьям. Как будто ждет, что мы удостоим его громом аплодисментов или бросим ему шиллинг за то, что он такой ловкий малый.

— Картера радуют эти новости. — Доротея наклонила голову и очаровательно покраснела.

— Да, Этвуд в восторге, — заявил Себастьян, беря ее под руку. — Хотя его отец даже в большем восхищении. Я никогда в жизни не видел герцога таким оживленным. Клянусь, он сделает все, чтобы доставить вам удовольствие, перевернет небо и землю, если вы только намекнете, что это вас порадует. Советую напрячь воображение и попросить у него чтонибудь этакое. Личный остров, например. Или собственную страну. Он вполне может себе это позволить.

— Зачем ей собственная страна? — хихикнула Эмма.

— Какая глупость, милорд, — со смехом произнесла Доротея. — Полагаю, вы пытаетесь отвлечь нас, чтобы избежать ответа на вопрос относительно причины вашего появления в парке. Я не могу придумать никакого объяснения. Кроме…

— Только не говорите мне, что некая леди ожидает здесь встречи с вами, — сказала Гвендолин, изумленно глядя на него.

— Виконт Бентон должен встретиться с женщиной? Не могу поверить. — Эмма прижала руку ко лбу и театрально вздохнула.

— Боюсь, ваши аналитические способности пострадали от солнца, — усмехнулся Себастьян.

Тем не менее он был встревожен, что они так близко подобрались к истине. Ему не хотелось преждевременно афишировать свой интерес к дочери графа. Чтобы избежать любопытных взглядов, он повернул голову направо, ища малолюдную дорожку. На перекрестке он увидел то, что искал, и повел всех в том направлении.

Величественные дубы создавали желанную тень, гуляющих здесь было значительно меньше, поэтому Себастьян тут же заметил двух женщин, шедших навстречу.

Хотя они были еще далеко, он узнал дочерей графа. Леди Бьянка крутила над головой розовый кружевной зонтик от солнца, который соответствовал ее платью для прогулок. Видимо, уже прибыл ее модный гардероб.

Увы, туалеты леди Элинор скорее всего явно еще не были готовы. Ее тяжелое красноватокоричневое платье больше подходило для холодной погоды и сельской местности, резко контрастируя с легким весенним нарядом Бьянки. Должно быть, ей не очень приятно всегда находиться в тени своей младшей и более красивой сестры.

Хотя он предпочел бы не иметь свидетелей, но ведь ради надежды встретить Бьянку он и приехал сегодня в парк. Он махнул ей рукой, державшей поводья. Леди Бьянка восторженно помахала в ответ, зато леди Элинор на миг замерла. Он даже не предполагал, какое сильное впечатление произвел на эту женщину. Сильное, но, разумеется, отрицательное впечатление, судя по ее поджатым губам.

Проклятие! Очевидно, его репутация идет впереди него. В чем Себастьян убедился, когда они встретились на тропинке.

Леди Элинор приветствовала его без малейшего намека на улыбку, хотя немного смягчилась, когда он представлял ее сестрам Эллингем. Но, оставаясь вежливой, она продолжала смотреть на него так, словно он последний человек на земле, которого ей хотелось бы видеть.

Странное ощущение быть униженным некрасивой женщиной, рискующей остаться старой девой. Себастьян поспешил напомнить себе, что это не имеет никакого значения. У него другая цель.

— Прогуляетесь со мной, леди Бьянка?

Игнорируя удивленные взгляды сестер Эллингем и явное неодобрение леди Элинор, он предложил девушке руку, и та с застенчивой улыбкой приняла ее. Хотя они прошли вперед, Себастьян тщательно держался на почтительном расстоянии, ведя лошадь слева по траве, чтобы перед идущими сзади женщинами не маячил конский зад.

— Прекрасный день, не так ли? — спросил он.

— Да, замечательный. Мне говорили, что в Лондоне часто идет дождь, но все время, пока мы здесь, погода очень хорошая.

— Вам нравятся лондонские развлечения?

— Мы редко бываем в городе, хотя здесь восхитительно.

— А светская жизнь? Какой вечер, бал или прием вам особенно запомнился?

— Все были одинаково приятными.

Себастьян с улыбкой ждал продолжения, но леди Бьянка лишь робко улыбнулась в ответ. Неужели это все? Не слишкомто разговорчивая молодая леди.

Несколько минут они шли молча, тема погоды и дебюта в свете была исчерпана. Хотя болтливые женщины порой забавляли Себастьяна, но все же чаще досаждали ему, он по крайней мере умел с ними общаться. С молчаливыми было намного сложнее.

— Вы любите верховую еду? — спросил он, выбрав тему, которую обычно обожают провинциальные девушки.

— Конечно. — Она вопросительно посмотрела на него. — А вы, милорд? Вы хороший наездник?

Слава Богу. Себастьян начал рассказывать, как мальчишкой учился верховой езде, и приукрашивал рассказ юмором, который женщины всегда считали неотразимым. Смеясь, леди Бьянка инстинктивно сжимала его руку.

Виконт был доволен.

— Ваше платье восхитительно, — мурлыкал он. — Этот оттенок розового очень вам к лицу.

— Благодарю, милорд.

Себастьян повернул голову, чтобы посмотреть на нее, и встретил ее взгляд, полный искреннего восхищения. Победа.

Добытая, пожалуй, слишком легко. Несколько льстивых слов, знойный взгляд, соблазнительный поцелуй, и девушка последует за ним куда угодно. Ее без труда можно вести по дороге к гибели, к его дуэли. И его мести.

Беседа продолжалась. Вскоре Себастьян понял, что младшая дочь графа вовсе не легкомысленная, невежественная провинциалка, которая нуждается в столичной позолоте, как он решил после их вчерашнего танца на балу. Перед ним просто милая, неиспорченная, совершенно бесхитростная девушка. Он даже почувствовал нечто вроде угрызений совести. Леди Бьянка так молода. Всякое физическое желание близости с ней показалось ему нелепым, почти извращенным.

Когда они остановились, чтобы поздороваться с его знакомым, остальные женщины воспользовались случаем и присоединились к ним. Себастьян их представил. Уолтер Броммер был весьма привлекательным джентльменом, вежливым, остроумным, какие обычно имеют успех в женском обществе, а кроме того — утонченным кавалером. Не прошло и минуты, как все дамы улыбались его преувеличенным комплиментам.

Себастьян глядел на круг женщин, продолжая изучать леди Бьянку. Смущала ее очевидная невинность. Он никогда не понимал влечения к неопытной женщине, даже мысль о поцелуе заставляла его чувствовать себя худшим из распутников. Но ему придется хотя бы поцеловать ее, чтобы вызвать скандал. Как же иначе?

— Милорд, вы не уделите мне пару минут?

Он посмотрел на руку, касавшуюся его сюртука, затем на леди Элинор. Ее лицо не выражало никаких эмоций, но Себастьян почувствовал тревогу и насторожился. Увы, отказать ей — значит проявить очевидную невоспитанность. Они удалились от шумной группы.

— Наслаждаетесь хорошей погодой, леди Элинор? Гуляете в парке, дышите свежим воздухом? Или общество интересует вас больше, чем трава и деревья?

Никаких эмоций. Видимо, леди Элинор не из тех женщин, кто ценит пустые разговоры.

— Меня интересуете вы, милорд. Точнее, мне бы хотелось знать, почему опытный человек ваших лет и репутации так внимателен к моей сестре.

— Разве это не очевидно?

— Не для меня.

Себастьян нахмурился.

— Боюсь, вы оказываете сестре плохую услугу этими расспросами, — сказал он с чуть большим пылом, чем намеревался. — Леди Бьянка необыкновенная, замечательная девушка. Мужчина был бы слепым дураком, если б упустил шанс завоевать ее сердце.

Она безучастно взглянула на него.

— Вы пытаетесь уверить меня, что искренне привязались к моей сестре после единственного танца?

Себастьян очаровательно улыбнулся, но отвел глаза.

— Вы забываете мою недавнюю прогулку с ней. А это уже две встречи.

— Уверена, многие найдут ваше остроумие восхитительным, милорд. Не могу сказать этого о себе.

Итак, она поставила его на место. Себастьян знал, что обман был неотъемлемой частью его плана, но все же надеялся по возможности избегать прямой лжи.

— Кто может помешать сердцу человека сделать выбор?

— Но как может сердце выбрать то, чего не знает?

Упорный взгляд леди Элинор вызывал у него желание повернуться и уйти. Не было способа ответить на ее вопрос, не выставив себя влюбленным глупцом.

— Людей всегда поражали тайны сердца, — неопределенно пожал он плечами. — Боюсь, я не в состоянии это объяснить.

— Все так внезапно, так неожиданно. Я хочу для Бьянки только лучшего и сделаю все, что в моих силах, чтобы она была счастлива.

Конечно, преданность леди Элинор достойна похвалы, а вот ее упорство вызывало тревогу, оно могло стать большим препятствием к осуществлению его мести.

— Простите, леди Элинор, но как вы можете знать, что сделает леди Бьянку счастливой?

— Я знаю, что сделает ее несчастной, лорд Бентон. Известный повеса, чуждый приличий, верности, не заслуживает доверия.

— И какое отношение все это имеет ко мне? — спросил он.

Леди Элинор покраснела, но взгляда не отвела.

— Судя по тому, что я слышала, это ваша сущность, милорд.

Ее оскорбительные слова, должны были вызвать его гнев, однако Себастьяна восхитила женщина, имевшая смелость противостоять ему.

— Да, моя репутация не безупречна, и вряд ли я живу как монах. Но я не такой негодяй, каким вы хотите меня изобразить. Часто говорят, что у распутника нет шанса на исправление, пока любовь и руководство добродетельной женщины не удержат его от падения в бесчестье. Вы отказываете мне в этом шансе?

— Исправление мужчины — труднейшая задача для любой женщины, а тем более для молодой, впечатлительной леди.