три бакса за штуку, но это лучшие шесть долларов, которые я потратила.

***

– Твою мать, Кас, я ненавижу, когда ты творишь подобное дерьмо, – выплевывает През из–за стола.

Он так увлекся своим занятием, что не сразу заметил, как я прислонилась к дальней стене в его

кабинете, пока я не прочистила горло. Мне не сложно подкрадываться к людям, но обычно я не могу

проделать это с Презом. Могу сказать по тому, как его волосы торчат в шести разных направлениях,

что он прочесывал их своими пальцами. Темные круги под его глазами говорят о недостатке сна,

потому что обычно През не так тяжело смотрит.

– Что, блять, за долбаного кобеля я завел, раз ты можешь попасть сюда, а он и не заметит?

– Я же говорила тебе, не заводить эту дворняжку, – отвечаю я.

– Проклятье, Кас. Я знаю, что не самый симпатичный, но не обязательно называть мне «дворняжкой»,

– говорит Дикарь, ВицеПрез клуба, проходя в кабинет Преза и плюхаясь на диван. Не удивительно,

что они оба здесь сегодня. Дикарь никогда не ходит в бар, а През, похоже, никогда не покидает клуба.

Я знаю, что Дикарь никогда не покидает клуб, потому что у него есть проблемы. Они появились с тех

пор, как он ушел со службы в морской пехоте, когда самодельное, взрывное устройство отправило его

домой, слава богу, не в мешке. Тот день, когда с Эйбом произошел несчастный случай, все еще

выжжен в моей голове.

Иногда, самая худшая часть работы снайпера – что все, что ты можешь, это просто смотреть. Видеть

последствия хаоса, того, что он оставлял после себя. В тот день взрыв забрал Эйба и заменил его

Дикарем. Ушел спокойный человек, который мог часами говорить о женщине, которая осталась дома.

Он всегда говорил, что женится на ней, когда вернется в Штаты. Теперь же мы не можем произносить

ее имя, чтобы он не встал и не покинул помещение.

Что касается Преза, не уверена, почему он не мог вытащить себя из этого места, но сегодня я рада, что

он здесь.

– Я столкнулась сегодня с парочкой из «Пятерки Тузов», – оба, През и Дикарь, изучают мое тело на

предмет повреждений. – И агента Винсента Касано, – заканчиваю я.

– Да ну нахер, – рычит Дикарь.

– Пришла беда, отворяй, блять, ворота, да? – произносит През, вставая из–за стола. Он обходит его и

прислоняется спереди. Вытащив телефон, он нажимает несколько кнопок, и несколько минут спустя

Скрайб, клубный секретарь/казначей, входит в помещение, стреляя в меня быстрым подмигиванием,

перед тем как сесть рядом с Дикарем.

– Выкладывай.

Я рассказываю им практически все детали того, что произошло. Я опускаю количество раз, сколько

Винсент заставил меня кончить, но они итак достаточно узнали. Не время скрытничать. Всегда

намного лучше, когда твоя команда знает все, чтобы не осталось сюрпризов.

– Он хочет тебя, – говорит През, когда я, наконец, заканчиваю свой рассказ.

Я только киваю согласно. Не думаю, что Винсент хочет меня только из–за работы, кажется, он,

действительно, меня хочет. Я нахожусь среди мужчин всю свою жизнь, торчу в замкнутых

пространствах вместе с ними часами, поэтому я научилась читать их довольно хорошо.

– Но ты считаешь, что он и твое расследование ведет? – спрашивает През.

Я снова киваю. Он знал, кто я, когда вошел в тот бар. После того, когда я выяснила кто он, я

проиграла все в своей голове. «Я хотел попробовать тебя с того момента, как впервые увидел». Он

сказал так, будто ждал этого дольше, чем одну ночь. Потому что это так. Кто знает, как долго он

следил за мной. Мне казалось, что я ощущала что–то, какое–то жуткое чувство, но я списала это на

раздрай из–за краденого оружия.

– Не могу сказать, что виню парня, я пытался добиться от Кас пропуска между ее ножек долгие годы,

и все равно выполняю, все, что она говорит. Не могу представить, что она заставила бы меня сделать,

если бы, на самом деле, дала попробовать себя, – говорит Скрайб, стреляя в меня взглядом, от

которого мгновенно слетали трусики у всех женщин перед ним.

Скрайб чрезвычайно сексуален. Он тот, кого вы увидите, если GQ решит, что им нужен на обложке

татуированный байкер. Большинство женщин просто липнут к нему из–за внешности, но я люблю его

за то, что он всегда заставляет меня смеяться. Он так же может взломать практически все. Я

показываю ему «фак», перед тем как вернуться обратно к теме.

– Я беспокоюсь насчет Техаса, – медленно выдыхаю. – Не хочу, чтобы это ударило по клубу. И

поверь, я знаю насколько чертовски глупо было хранить ту пушку, которой я убила того ублюдка, но

по какой–то причине, я не могла избавиться от нее.

Было крайне глупо с моей стороны держаться за нее, и не только поэтому, это было еще и краденое

оружие. Я забрала его из ВВС с единственной целью – убить. Мне нужно было оружие, по которому

нельзя было бы отследить меня, поэтому я прихватила одно. Я убила с его помощью, а затем

сохранила. Зачем? Я все еще, блин, не знаю. Но теперь он попал к «Пятерке Тузов» в куче пушек,

которые они забрали.

– Кто ж знал, Кас. Пушка может исчезнуть навсегда, – говорит През.

– Да, точно. Я не настолько, блин, везучая.

– Мы должны вернуть ее раньше копов. Если они доберутся до нее, то мне крышка. Они уже считают,

что я украла оружие для убийства, когда оно исчезло из ВВС. Это та же пушка, которой убили Чарли.

Если она попадет к ним, это станет самым коротким закрытым делом для них, – бормочу я, чувствуя,

как нарастает напряжение в моих плечах.

– Что ты думаешь насчет того, чтобы использовать его, Кас? Если он, действительно, занимается этим

делом и у него стояк на тебя, ты можешь поиграться с ним.

Я понимаю, что играть с Винсентом, это как играть с огнем. Не только поэтому, но и потому что это

будет слишком личное задание, а я не очень–то хороша в этом. Не помогает делу и то, что я, похоже,

сама не своя рядом с ним.

– Могу. Если ты считаешь, что именно это я должна сделать. Если это предотвратит удар по клубу.

– Я могу научить тебя искусству соблазнения, – встревает Скрайб.

– «Искусству соблазнения», да? В смысле, ты даешь уроки, как передернуть в дальней комнате под

старое порно Дикаря?

– Ты ранишь меня, Кас, – дразнит Скрайб. Можно подумать, что что–то ранит эго этого мужчины.

– Я могу подстрелить твою задницу через минуту, – говорю я, жалея, что не положила еще одну

резиновую пулю в свой пистолет.

– Это твоя прелюдия? Потому что это какое–то садистское дерьмо, Кас.

Закатив глаза, я перевожу взгляд на Преза, который пристально смотрит на Дикаря. Клянусь, они

могут общаться мысленно. През разрывает зрительный контакт с Дикарем и переводит глаза на меня.

– Я очень беспокоюсь за тебя, Каспер. Ты можешь сейчас многое потерять.

– Я сделаю все, что потребуется, – и я серьезно. Я не позволю ничему случиться с клубом. Это

единственная семья, что у меня осталась. Мне не удалось защитить свою другую семью, отказавшись

сделать это. Но в этот раз у меня есть все средства.

– Я знаю, что сделаешь, но не хочу, чтобы ты подумала, будто я прошу тебя это сделать из–за того,

что ты женщина, – я поднимаю руку, чтобы остановить его. Я знаю это. Он попросил бы этого у

любого.

– Черт подери, – говорит Скрайб. – Я бы соблазнил любого, чтобы вытащить твою задницу из

тюрьмы, Кас. Ты же знаешь, что мне нравится, когда она находится рядом, – я не могу не улыбнуться

на его комментарий.

– Что насчет «Пятерки Тузов»? Они искали меня сегодня.

– Думаю, твое общение с федералом вынудит их оставить на время твою задницу в покое, но всем

нужно прикрывать наши спины. Они не очень–то обрадовались твоей пуле в их ВицеПрезе, но еще

они знают, что мы, блять, не всегда рядом.

– Если я пойду на дно, я утащу их за собой, През. Скрайб может дать мне ориентировку на них, и я

уложу их в гробы в течение недели, – предлагаю я. Если они придут за нами в поисках крови, почему

я не могу просто остановить их начинания? Я потеряла достаточно братьев за несколько лет, и убрать

«Пятерку Тузов» не будет отличаться ничем, от убийства на задании.

– У нас ее пока еще нет, Кас. Давайте просто дождемся, как все обернется. Нет причины устраивать

большую заварушку, если нет необходимости. Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на федерале. Твое

задание – пушка.

Я согласно киваю. Я не могу пойти против приказов Преза, даже если моему пальцу нравится идея

убрать их всех.

– Я выясню все, что он знает, – произношу я, поворачиваясь к Скрайбу и ухмыляясь ему. – Итак, ты

хотел научить меня соблазнению? Когда ты сосешь член, ты используешь зубы?

Глава 4.

Винсент.

Я вижу, как она входит в дом, и жду секунду, чтобы выйти из своей машины. Я сидел у нее на хвосте

недолго, пока не понял, то она направлялась в сторону клуба, поэтому вернулся к ее дому, чтобы

дождаться. Я знаю, что она рассказала им обо всем, что произошло, и мне плевать на это. Я хочу ее,

что означает и клуб тоже. Это очевидно большая часть ее жизни, и я не хочу пытаться изменить это.

Она демонстрирует им верность своим рассказом обо мне. Я не могу ненавидеть это. Я просто хочу

какой–то верности и для себя.

Я не обхожу ее дом, где обычно слежу за ней. На этот раз я иду прямо к двери и стучу в нее. Я