Сара Джио - Назад к тебе

– Не может быть, чтобы это была она.

– Может быть, – сказала я. – Может быть.

– Хотя, возможно, ты права. Ведь мы наткнулись на этом острове на корабль, который наши власти не нашли до сих пор. Так что все возможно.

Я кивнула, а сама вспоминала Роуз, вспоминала, как она рассказывала о любви своей матери к отцу.

Грэй стал устраиваться поудобнее на нашем ложе из одеял с корабля и пальмовых листьев, нашел наконец удобное положение и с улыбкой взглянул на меня.

– Я бы сказал, что это не сказка на ночь, а скорее история трагической любви.

– Как печально, – вздохнула я. – Ты представляешь, что такое быть женщиной в 1918 году, беременной и мечущейся между двумя братьями?

– По-моему, это похоже на фильм, какие показывают по каналу «Лайфтайм».

– Я согласна с тобой, – сказала я. – Но такое не выдумаешь! – Я положила письма на подушку и бережно перевязала их бечевкой.

Грэй обнял меня за талию и прижал к себе, но через пятнадцать секунд его дыхание стало другим, и я поняла, что он заснул. А я не чувствовала усталости. Я лежала и думала про Иду и Макса, про их ребенка и про все тайны, которые хранил этот остров, в том числе и мою собственную.

21 августа 2007 года

Восемьдесят девять лет не самый подходящий возраст для первого круиза. Роуз это понимала. Ей придется иметь дело с ужасной морской болезнью, трапами и непрестанной качкой. К ее годам четыре подруги сломали шейку бедра, на похоронах одной из них она присутствовала месяц назад. Но все же Роуз решилась на это путешествие. Каждая косточка в ее теле просила об этом.

Ее сопровождали дочь Дебора и внучка Эми. Они будут ходить с ней на обед, помогать ей спускаться по трапу, чтобы посмотреть на какой-нибудь живописный остров.

– Боже, какой грандиозный лайнер! – восхитилась она, крепко сжимая руку Деборы. Эми была прелестна в сарафане, с длинными, волнистыми светлыми волосами, совсем как Роуз когда-то, в двадцать один год, и как ее мать.

Сейчас Роуз много думала о матери, которая умерла от сердечного приступа в шестьдесят восемь лет. Ее бедное сердце перенесло слишком много несчастий. Сейчас Роуз жалела, что не была рядом с матерью, когда та встретила старость. Но у нее была собственная семья, надо было растить детей. Роуз ждала второго ребенка, а Деборе едва исполнилось три года, когда мать серьезно заболела. Ах, если бы она могла ее тогда утешить. Никто не должен умирать в одиночестве.

Они нашли свою каюту. Дебора и Эми разместились на одной из двуспальных кроватей; на второй будет спать Роуз. Она зашла в ванную, чуточку попудрила нос и, раздвинув стеклянную дверь, вышла на балкон.

Дебора дотронулась рукой до ее плеча.

– Ты довольна, мама? – спросила она.

– Да, милая, – ответила Роуз.

Через час они вышли на пляжную палубу. Вдалеке играли на стальных барабанах музыканты. Пассажиры пили фруктовые коктейли и улыбались, подставляя волосы ласковому ветру. Роуз обратила внимание на прошедшую мимо нее молодую пару. Вероятно, у них был медовый месяц, судя по тому, как они держались за руки, как смотрели друг на друга. Ей не хватало любви. Фрэнк умер десять лет назад. Ей не хотелось признаваться в этом, но иногда она не могла вспомнить звук его голоса. И какой он любил пить кофе, черный или с сахаром? Или со сливками? Ужасная штука старость.

– Ты расскажешь нам, бабушка? – спросила Эми. – Почему мы здесь? Почему ты решилась на это путешествие?

Роуз кивнула, услышав гудок лайнера – сигнал отправления.

– Со временем, милая. Со временем.

* * *

Первые дни плавания выдались тяжелыми, и когда капитан объявил, что большой шторм еще впереди, Роуз пожалела о своей затее. Эми лежала с приступами морской болезни, у Деборы дела тоже шли не лучше. Вечером накануне прибытия на Бермуды Роуз отважилась пойти на ужин одна, а когда возвращалась в каюту, решила немного постоять на палубе.

Она узнала молодую женщину, которую приметила в первый день плавания. Молодую, красивую, влюбленную. Они обменялись несколькими фразами про аквамарин, красивый камень – талисман моряков, приносящий им удачу, – про отца Роуз, спаси Господь его душу. Держась за релинг, она смотрела на бескрайний простор океана, где закончил свою жизнь ее отец. Интересно, она сейчас близко от него? Узнает ли его, если увидит его во сне?

Она спустилась в каюту. Дебора и Эми уже спали. Она тоже утомилась, но все же сидела на балконе и слушала, как лайнер рассекал бурные бирюзовые воды.

* * *

На следующее утро Роуз проснулась поздно и решила заказать завтрак в каюту, чтобы посидеть с книгой на балконе, а не подниматься на пляжную палубу и стоять в очереди за лососем и булочками. Эми и Дебора пытались уговорить Роуз, чтобы она сошла с ними на берег и хоть чуточку посмотрела Бермуды, ведь они будут стоять в порту много часов. Но Роуз чувствовала усталость и решила остаться и дочитать роман Лори Колуин, узнать, чем все там закончится. Роман был о семейном счастье, о котором она всегда мечтала.

– А вы ступайте и развлекайтесь, – сказала она дочери и внучке. – Когда вернетесь, я буду тут, и мы вместе пообедаем.

Она немного вздремнула, потом почитала роман. Эми с Деборой вернулись к пяти, щебеча, как им понравилось на Бермудах. Эми даже познакомилась в ресторане с мальчиком из университета Дьюка. Они обменялись телефонными номерами, несмотря на неодобрительные взгляды его матери. В конце концов, он ведь из «Лиги плюща».

В ресторане был торжественный ужин. Роуз надела синее платье с блестками, которое купила пять лет назад к свадьбе внука. Оно по-прежнему хорошо сидело на ней. Дебора выбрала простое, но классическое черное платье с вырезом под горло. Эми была, как всегда, красива в чем угодно, но в этот вечер она надела облегающее красное платье с асимметричным подолом.

Они сели за столик и заказали вино. Заиграл квартет, но ему помешало объявление по корабельному радио.

– Прошу прощения за беспокойство, – проговорил голос с сильным акцентом. – Говорит капитан. Двое наших пассажиров не вернулись сегодня с экскурсии на берег, и мы задержим наш лайнер еще на час и попробуем их найти.

В зале прозвучал хор ахов и охов.

– Будьте готовы к корректировке расписания. Мы планировали отплытие на 8 часов пополудни. Желаю приятно провести вечер.

Снова заиграла музыка.

– Как вы думаете, что с ними случилось? – спросила Эми.

Дебора пожала плечами:

– Вероятно, засиделись в баре и потеряли счет времени. Теперь мы все должны расплачиваться за их безответственность.

Роуз увидела мужа той приятной молодой женщины, как там ее звали – да, Шарлотта. Он расхаживал по палубе за окном, и она забеспокоилась.

* * *

Лайнер отбыл после полуночи. Роуз помнила, как ее разбудил рокот двигателя, и она посмотрела на часы. 0.35. Хорошо, подумала она. Шарлотта нашлась.

Утром они отправились завтракать на пляжную палубу. Весь лайнер гудел.

– Ты представляешь? – говорила мужу женщина средних лет. – Как это страшно. Муж на борту. Его не отпустили ее искать. Как он, должно быть, беспокоится.

Потом Роуз увидела постер с фотографией женщины, Шарлотты, и другого мужчины. «ПРОПАЛИ, – было напечатано крупным черным шрифтом. – С любой информацией, пожалуйста, обращайтесь к охране лайнера».

Роуз подошла к постеру и дотронулась пальцами до лица женщины.

– Я знаю ее, – сказала она.

– Ой, мама, откуда? – удивилась Дебора.

– Я знаю, – твердо повторила Дебора. – я разговаривала с ней позавчера, пока вы обе спали. Она была чудесная. И вот теперь она…

Дочь похлопала ее по плечу:

– Ее найдут. Не волнуйся.

– Постойте, – сказала Эми, удивленно качая головой, и показала на мужчину на постере, которого Роуз не узнала.

– Разве это не… тот парень, который убил свою жену и убежал из тюрьмы?

Дебора кивнула:

– Вроде он.

Лайнер качало на волнах, и Роуз схватилась за релинг. В это время мимо нее под полуденным солнцем пролетела бабочка цвета глубокой синевы, каких она не видела никогда в жизни.

Какая прекрасная и трагическая жизнь, подумала Роуз.

После того как мы прочитали письма Иды и Макса, меня мучили кошмарные сны – один за другим, про Грэя и про мою прежнюю жизнь. В одном Эрик снял со стены в гостиной мою синюю бабочку и отдал ее кому-то. В другом я вернулась с острова, а Габби меня не узнала. Но от самого жуткого сна я проснулась в холодном поту. Я как будто смотрела фильм, и там был Грэй; он смеялся, как психопат, а его руки были в крови. Я так громко заорала, что Грэй проснулся и успокаивал меня, пока я снова не заснула.

* * *

– Доброе утро, – поздоровался Грэй, когда я вышла.

Я посмотрела на солнце, оно стояло уже высоко. Вероятно, было 11 часов или даже ближе к двенадцати.

– Привет, – сонно поздоровалась я.

– Ты помнишь, как проснулась ночью от кошмара?

– Да, – ответила я и содрогнулась, когда в памяти всплыли детали того сна.

– О чем он был?

Я нахмурилась:

– Тебе лучше не знать.

– А все же попробуй рассказать, – сказал он.

– Даже не знаю…

– Шар, это всего лишь сон. Почему ты не хочешь мне рассказать?

– Ну ладно, – вздохнула я. – Ну… ты был в каком-то медицинском заведении вроде больницы.

Грэй удивленно раскрыл глаза.

– И, кажется, в середине операции или чего-то, потому что на столе кто-то лежал. – Я покачала головой, словно прогоняя от себя ту картину. – На твоих руках и повсюду была кровь. А ты… смеялся…

– Перестань, – сказал Грэй, вставая.

– Но ты же сам сказал…

– Не знаю, что я сказал, но я больше не хочу это слушать. – Он бросился от меня прочь и скрылся за изгибом берега. У меня упало сердце.