— И правильно сделала. Ладно, я в душ: грязный как сапожник. Дождешься меня?

— Нет, побегу. Вечером увидимся…

Переставив дорожную сумку в центр комнаты, Алексей вытащил чехол с туалетными принадлежностями, подхватил со спинки стула полотенце, сделал пару шагов, но остановился и вернулся к столу: надо было спрятать Тамарины письма. Мало ли кто заглянет в комнату в его отсутствие?

Грохот в двери заставил его обернуться.

— Чего гремишь? — хмуро спросил он у вновь объявившегося друга.

— Держи пригласительный, — слегка обидевшись, протянул тот открытку. — Забыл сразу отдать… Ты вроде и не рад, что вернулся? Давай выкладывай, чего там у тебя приключилось.

— Ничего хорошего, — задвинув ящик стола, куда спрятал письма, нехотя ответил Алексей.

— Лида приставала?

— Никто ко мне не приставал.

— Тогда что? И где были наши письма?

— Да ерунда какая-то! — вдруг словно прорвало Алексея. — В понедельник с самого утра полетел на почту, и там подтвердили, что были письма. Много писем! Они даже фамилию мою успели запомнить! Вахтерши, как только нас с почтальоншей заметили, засуетились, занервничали, ну а когда та пригрозила, что накатает на них «телегу», тут же признались: все мои письма одна девушка забирала. Назвали номер комнаты, я пулей наверх, подбегаю — это комната Тишковской. Дверь заперта. Я обратно. Почтальонши уже нет, а рядом с вахтершами Лида. Я прямо в лоб: она? Нет, ответили, письма забирала другая девушка, та, что на днях уехала. А жила она вместе с Лидой. В общем, заставил я ее открыть комнату, и прямо в тумбочке нашел пачку распечатанных писем… Твои тоже там были.

— А что за девушка?

— Да дело в том, что я ее почти не помню! Больше двух недель проболел! Дипломница из Москвы. Я даже не знал, что она жила с Лидой в комнате. Я-то и был там до этого всего раз!

— И что ты там делал?

— Что-что! — Алексей скомкал полотенце и швырнул его на кровать. — Мог бы догадаться.

— Сдурел, что ли?! — округлил глаза Артем.

— Обидно стало… Никто не пишет, рядом никого… Замкнутый круг: завод — общежитие, общежитие — завод. С тоски рехнуться можно! Пока болел, Лида за меня материалы собирала… Знаешь, что меня больше всего с толку сбило? Она даже не пыталась как-то сблизиться! Зато столько нарассказывала о своей жизни, даже жалко ее стало: оказывается, быть дочкой ректора совсем не мед. Как отверженная… Ну, в общем… ночью накануне моего тебе звонка все и случилось. Эх, прочти я письмо родителей чуть раньше!

— Да-а-а, история… А что Лида?

— Ничего. Получила, что хотела, и… хватит о ней. Если Томка узнает, — вздохнул Алексей, — никогда не простит. А ведь перед отъездом я объявил родителям, что женюсь.

— Я это понял, поздравляю. А с Тамарой поговорил?

— Пока нет, и как теперь сказать — не знаю… Вроде уже успел и обмануть.

— Кого? — не понял Артем. — Ненормальный, что ли? Пока она не знает, ты ее не обманывал! А если Тишковская что ляпнет, ей никто не поверит.

— Ты изменял жене? — неожиданно спросил Алексей.

— Никто никогда ничего не докажет, — уклонился от ответа Кушнеров. — С того самого последнего звонка я — исключительно верный муж. Пока, во всяком случае.

— Добегаешься когда-нибудь.

— Не переживай, — отмахнулся друг и, спохватившись, взглянул на часы: — Инка ждет, у нее пара закончилась. Что будешь делать? Тамара все равно раньше вечера не объявится.

— В душ и спать.

— Тогда — встретимся у зеркала…

7

…Каждое утро — с семи до восьми — мужская компания начинала с игры в теннис. Время Алексей зарезервировал заранее: нежарко, а организм продолжает жить по Москве, с разницей в два часа. К тому же, учитывая достаточно легкую адаптацию Артема к другому часовому поясу, можно было играть в парах. Вот только Владимир постоянно отвлекался, если к корту кто-то приближался, и частенько мазал по мячу.

…Тридцатиоднолетний Чернов оказался в службе безопасности холдинга случайно: демобилизовался после ранения, стал искать работу, обратился за помощью к однокашнику по военному училищу Николаю Дуброву, начальнику службы безопасности какой-то коммерческой конторы.

В тот день, когда Артем увязался сопровождать Джейн на встречу с чеченцами, Володя сдал смену и решил провести остаток дня в поисках съемной квартиры: дальше стеснять семью приютившего его Дуброва было неудобно.

Взяв с позволения начальства ключи от одного из служебных авто, он выехал за ворота вслед за Кушнеровым (в то время и Алексей, и Артем водили машины самостоятельно), а спустя пару часов с удивлением обнаружил его автомобиль в одном из глухих переулков.

Осмотрелся — ни приличного жилья, ни увеселительных заведений кругом. Заглянул в пустой салон — никого. Пожав плечами, он достал из кармана листок с адресами и поднялся на третий этаж панельной пятиэтажки. В квартире с разбитой раковиной, текущим унитазом, хозяином, от которого за версту несло алкоголем, он пробыл недолго. Связываться с такой категорией людей желания не было.

Сбегая вниз по лестнице, Владимир бросил взгляд в окно и замер от удивления: кто-то спешно затаскивал машину Кушнерова на эвакуатор. Ситуация выглядела более чем странной: автомобиль новый, следовательно, поломка исключена, да и в офисе имелась своя техническая служба помощи…

В душе шевельнулось дурное предчувствие, и на всякий случай он решил связаться с Дубровым: благо служебная машина была оборудована радиотелефоном. Кратко описав обстановку, он получил указание проследить, куда повезут машину Кушнерова, и, не включая света, последовал за эвакуатором. Примерно через полчаса, когда он был уже на выезде из города, с Черновым связался сам Радченко.

До логова бандитов, с виду неухоженного, обнесенного колючей проволокой здания, Володе удалось добраться незамеченным. Внутрь он тоже проник незаметно (не зря командовал разведротой). Каково же было его изумление, когда под землей он обнаружил оборудованное по последнему слову техники жилище, длинные лабиринты которого напоминали командный пункт!

В одном из помещений он и нашел связанных Джейн и Артема. Без шума разобравшись с охранником, он освободил пленников, стал выводить их наверх — и тут все завертелось: неожиданно погас свет, сверху послышалась пальба, прямо на них побежали какие-то люди. Он и не понял, кто и как пырнул Кушнерова ножом. Заметив, что тот стал отставать, а затем и вовсе медленно осел на землю, Чернов взвалил его на себя, рявкнул на Джейн, чтобы поторапливалась, толкнул какую-то дверь, неизвестно как выбрался наружу, дотянул раненого до оставленной за углом машины и почти сразу столкнулся с Радченко и Дубровым. Кто штурмовал здание и какие там шли разборки — никто понятия не имел, но все чувствовали, что надо побыстрее уносить ноги.

Погрузив раненого Артема в «БМВ» шефа, Владимир сел за руль и погнал в располагавшийся неподалеку военный госпиталь к знакомому микрохирургу, благодаря которому год назад сам не только выжил, но и не стал инвалидом. Видимо, Кушнерову, как, впрочем, когда-то и Чернову, умирать было рано: доктора они застали прямо на ступеньках здания.

Пока шла операция, Владимир сидел вместе с Радченко в коридоре. Слегка подзабытый госпитальный запах навевал воспоминания…

…Горная тропинка, цепочка бойцов, засада. Очнулся он спустя сутки в госпитале. Потерявшего сознание командира разведчики оттащили в заросшую бурьяном воронку, засыпали хворостом, опавшими листьями… Это его и спасло: бандиты добили всех, кого нашли… Часа через два неподалеку от места боя опустился вертолет, в который погрузили тела. Обшарив напоследок окрестности, бойцы чудом наткнулись и на Чернова. Вторым чудом было то, что в госпитале оказалась бригада московских микрохирургов: те не стали ампутировать висевшую на волоске кисть левой руки, а пришили ее заново. Благо разведчики успели сделать перевязку и в горах поздней осенью нежарко… Справиться с остальными ранениями было делом техники.

Спустя неделю хирурги забрали раненого в Москву, и в этом госпитале он провел почти полгода… Даже если бы его не комиссовали, к моменту выписки Чернов твердо решил уйти из армии. Устал воевать, осознал наконец, что после того как погиб муж сестры (его лучший друг), он остался один мужчина на всю семью. Матери и сестре, кроме него, помочь некому, а надо еще погодков-племянников поднимать… Но где и как заработать на жизнь, если нет мирной профессии?

И тут он вспомнил о Дуброве. Из-за внезапно открывшейся язвы того списали в запас сразу после окончания училища. Из родной Перми Николай перебрался в Москву, устроился охранником сразу в несколько мест, женился на такой же приезжей девушке, снял комнату в коммуналке, родилась дочь. Тут ему улыбнулась удача: прошел отбор и попал в службу безопасности быстро развивающегося холдинга, а через пару лет сам же ее и возглавил. Отказать в трудоустройстве прошедшему все круги ада однокашнику он просто не имел морального права.

И Владимир не подкачал — фактически спас от смерти Артема и Джейн. А шеф после того как отправил беспокойную парочку за океан, оценив опыт, верную реакцию и умение быстро принимать решения, оставил нового сотрудника службы безопасности при себе.

Можно сказать, Радченко и Чернов пришлись по душе друг другу с первой минуты знакомства, когда спасали Кушнерова. Алексей Ярославович никак не вписывался в растиражированный образ толстосума. В нем не было снобизма, напыщенности. Спокойный, умный взгляд за стеклами очков, ни суеты тебе, ни лишних слов, бывший спортсмен и, что особо приятно, земляк. Сам Владимир родился и вырос в поселке Ратомка под Минском. И чем больше времени он проводил подле Радченко, тем больше тот ему нравился, чего нельзя было сказать о его жене.