– Дворецкий объяснил нам расположение комнат, и мои дочери уже там. Я же рассчитывала воспользоваться моментом, чтобы до церемонии поговорить с Ноэль.

– И я тоже рада подобной возможности, – заверила ее Ноэль. – Вы можете остаться и наблюдать за тем, как Уинни будет одевать меня.

– Пожалуй, я так и сделаю.

– Дорогая… – Уинифред многозначительно улыбнулась. – Всего одну минуту…

– У нас нет времени, – перебила ее Ноэль и повернулась к миссис Престли: – Сейчас вы увидите, какое замечательное платье изготовила Уинни.

– Если оно столь же необычно, как и ваша коллекция кукол, я заранее потрясена, дорогая.

Ноэль вздрогнула, ощутив насмешку в тоне пожилой дамы. Она даже в самой смелой фантазии не могла себе представить, что миссис Престли нанесет визит в ее спальню, иначе обязательно убрала бы кукол…

Хотя почему? Разве свекровь не должна знать, что собой представляет ее невестка? И чего она, собственно, стыдится?

Почувствовав внезапный прилив уверенности, Ноэль улыбнулась и пояснила:

– Я люблю каждую из этих кукол. Некоторых из них подарили клиенты отца – они здесь со всех концов мира, – другие достались от матери. А вот эта фарфоровая малышка принадлежала бабушке. Когда-нибудь ими будет играть ваша внучка. Представляете, какое она получит удовольствие?

Миссис Престли посмотрела на Ноэль так, словно та лишилась разума:

– Вы нервничаете, дорогая?

Ноэль невольно вздохнула:

– Разве есть невесты, которые не нервничают? – Не получив ответа, она добавила: – А как Адам?

– Вот об этом я и хотела с вами поговорить. Он без ума от вас, и я еще не видела, чтобы он был так счастлив. Как его мать… разумеется, мне приятно видеть его счастливым.

Обменявшись изумленным взглядом с Уинифред, Ноэль лучезарно улыбнулась:

– Вот что нас с вами объединяет – искреннее желание сделать Адама счастливым.

Миссис Престли кивнула:

– Он утверждает, что я была не слишком сердечна с вами, и теперь я намерена это исправить.

– О, благодарю!

– Конечно, мне потребуется ваша помощь, но если вы будете искренни со мной, проблемы не возникнет.

– Я согласна.

– Ноэль! – Уинифред положила руку на плечо невесты. – Теперь, когда вы и ваша свекровь все выяснили, я также должна поговорить с вами.

– У нас нет времени для сентиментального вздора, – заявила миссис Престли. – Гости уже наверняка занимают свои места.

Словно подтверждая справедливость этих слов, снизу донеслись звуки скрипки, которые затем сменились клавесином. Ноэль вскинула голову. Это был официальный сигнал. Через десять минут она уже должна спускаться по лестнице.

– В самом деле, Уинни, у нас нет времени…

– Ничего страшного. – Портниха собрала бесконечные атласные складки, образующие юбку свадебного платья. – За пятнадцать лет не припомню случая, чтобы невеста опоздала на выход. Мы выкроим минуту и задержимся наверху лестницы. Берегите прическу, потом поправлять будет некогда.

Ноэль выскользнула из халата, осторожно надела платье и застыла, стоя спиной к зеркалу. Пока Уинифред проворно застегивала тридцать девять крохотных жемчужных пуговиц и поправляла кружевной лиф на груди, она вспоминала о том, как зачарованно смотрел на нее Зак, особенно жадно разглядывая низкое декольте.

Не имея больше сил ждать, Ноэль вырвалась из цепких рук Уинни, повернулась к зеркалу и ахнула, пораженная красотой платья, белый атлас которого оттеняли изысканные серебряные нити.

– Ну, что я вам говорила? – воскликнула Уинифред. – Вы настоящая принцесса! Я бы даже сказала, ангел!

Ноэль ничего не оставалось, как только признать справедливость сравнения; она могла лишь догадываться, как это зрелище действовало на Зака, когда он смотрел на нее снизу вверх своими огромными зелеными глазами. А потом ее башмачок зацепился за оборку – и он поймал ее.

– Мои туфли! – простонала она. – Я не помню, куда их поставила.

– Господи, Ноэль! – Глаза Уинифред огорченно расширились. – Вам нужно быть внимательнее…

– Не надо на меня кричать, ладно? Поищите их. Наверное, туфли в гостиной – я примеряла их к розовому танцевальному платью.

– Только без паники. – Уинифред бросила на миссис Престли успокаивающий взгляд. – В последнюю минуту всегда что-то идет наперекосяк, но в конце концов все образуется.

– И вовсе не всегда, а только когда слишком много разговаривают, вместо того чтобы выполнять свои обязанности. – Миссис Престли недовольно поджала губы. – Пойдите и принесите туфли, пожалуйста.

Никак не отреагировав на откровенную резкость этих слов, Уинифред выбежала из комнаты.

– Пожалуйста, больше не разговаривайте с ней таким образом, – попросила Ноэль. – Уинни моя подруга; кроме того, я считаю, что ко всякому человеку, в том числе и к слугам, следует относиться уважительно.

В холодных голубых глазах миссис Престли сверкнуло презрение.

– Вероятно, мы по-разному понимаем вежливость. – Услышав, что дверь открылась, она повернулась и с преувеличенной радостью воскликнула, увидев своих дочерей: – Ах, это вы, дорогие мои! Наша маленькая Ноэль выглядит очаровательно, не правда ли?

Младшая сестра Адама, Констанция, сложила губы в улыбке.

– Очень красивое платье, Ноэль, и волосы у вас сегодня гораздо лучше уложены, чем обычно. Познакомьтесь, это моя сестра Донна Харрингтон.

– Мы уже встречались на Рождество, – напомнила с улыбкой Ноэль. – Рада вновь вас увидеть. Вы обе замечательно выглядите.

– Так всегда случается, когда я приезжаю в Чикаго, – призналась Донна. – Слишком много новых лиц – трудно всех запомнить. Кстати, если говорить о лицах. – Она лукаво улыбнулась. – Кажется, я никогда не видела такого количества кукол в одном месте, если не считать магазина игрушек. Я думала, мой брат преувеличивает, но вон их сколько! Это просто ошеломляет.

– Ноэль любит каждую из них, – заметила Виктория Престли.

– Адам говорил, что вы каждой дали имя.

Ноэль внимательно посмотрела на Констанцию:

– А почему бы и нет?

– Простите и не воспринимайте это как критику и, пожалуйста, не говорите Адаму – мы поклялись, что будем вести себя с вами наилучшим образом.

– Вот как?

– Да-да, Адам битых два часа давал нам наставления и еще час говорил о вас с Гарри, моим мужем. Это произвело такое впечатление на него, что я даже испытала ревность.

Ноэль вздохнула. Адам счел необходимым проинструктировать весь свой клан. По крайней мере хорошо уже то, что он не стыдится ни коллекции, ни ее.

– Адам сказал Гарри, – продолжала Констанция, – что вы – воплощенная мечта каждого мужчины.

Ноэль заставила себя улыбнуться:

– Весьма любезное высказывание со стороны Адама, хотя и слегка преувеличенное.

Донна явно сдержалась, хотя ей страшно хотелось захихикать.

– Мы из-за этого даже поссорились вчера вечером!

– О!

Голубые глаза девушки шаловливо блеснули.

– Как дочери банкира соперничать с вами? Это совершенно несправедливо. Адам не может устоять против того, что должно было бы отвратить порядочного джентльмена. Очевидно, что и Гарри тоже.

– Донна, прекрати! – тихо предупредила Констанция. – Адам придет в ярость.

– Почему? – Старшая сестра повернулась к Ноэль и небрежно улыбнулась. – Ноэль понимает, что я просто шучу. – Она с любопытством посмотрела на хозяйку дома. – Вы ведь знаете, чем занимается ваш отец?

– Да, устройством браков.

– Именно! – Донна с победоносным видом взглянула на Констанцию: – Разве я не говорила тебе?

– Адам всегда восхищался деловой сметкой отца…

Донна пожала плечами:

– Это как бы часть его фантазии. Погодите! Вот что он сказал: фантазия каждого мужчины, а не воплощенная мечта каждого мужчины, правда же?

– Да, так, – подтвердила Констанция-.

Ноэль нахмурилась:

– Вы хотите сказать, что Адам фантазирует на темы устройства браков?

– Разумеется, нет. Он утверждает – и повеса Гарри с ним соглашается, – будто каждый мужчина мечтает прийти в бордель и обнаружить в постели девственницу…

– Донна Харрингтон! – В голубых глазах Виктории Престли обозначилось подобие упрека. – Я не собираюсь терпеть подобные разговоры!

– А что тут такого? – пробормотала Констанция. – Если ты хочешь кого-то обвинить, то обвиняй своего любимого Адама – он первый привел такой пример.

Ноэль в изумлении переводила взгляд с одной женщины на другую, словно не веря услышанному.

– Бордель? – прошептала она. – Что все это значит, черт возьми?

– Он не имел в виду ваш дом, – поспешно заверила ее Констанция. – Просто речь шла о бизнесе вашего отца. Но у вас Адам никогда не видел ни проституток, ни преступников, так что…

– Констанция! – Миссис Престли шагнула к дочери и подняла руку, словно собираясь ее ударить, но в итоге лишь громко вздохнула. – Почему мы не даем Ноэль возможности спокойно найти ее туфли? Я уверена, все уже задаются вопросом, отчего мы задерживаемся так долго…

– Погодите! – проговорила Ноэль с чувством, в котором угадывался не просто гнев, но ненависть. – Вы утверждаете, будто Адам употребил такие слова, как «бордель» и «проститутка», в связи с бизнесом моего отца по устройству браков?

Донна хотела что-то ответить, но мать взглядом заставила ее замолчать и повернулась к Ноэль:

– А чего, собственно, ожидал ваш отец? Воспитывать дочь под сенью столь пикантного заведения и надеяться, что при взгляде на нее не возникнет ассоциаций с оборотной стороной дела? Вам следует быть благодарной моему сыну, который находит в этом нечто привлекательное. Вам очень повезло…

– Замолчите! Замолчите – и вон из моей комнаты! Все вон! Впрочем, – холодно добавила она, – можете оставаться. Уйду я!

Застывшие в молчании женщины ошеломленно наблюдали за тем, как Ноэль, подобрав юбки своего роскошного платья, выбежала в коридор.

«Девственница в борделе…» «Это добавляет особую прелесть нашим отношениям…» «Мой красивый маленький парадокс…» «Я женюсь на тебе, и значит, мне никогда больше не понадобится любовница…»