– Он сильно разозлился, когда узнал?

– Какое-то время он сердился, – сказала Венеция, осторожно выбирая слова. – Но постепенно мы поняли друг друга, и теперь он смирился с моим присутствием.

– Ты хочешь сказать, безумно любит тебя? – усмехнулась Мэри.

Венеция только улыбнулась.

– Не хочешь говорить? – спросила Мэри.

– Я тебе вот что скажу: все закончилось хорошо, – ответила Венеция. – Это все, что тебе нужно знать.

Она снова улыбнулась, но в ее загадочной улыбке проскользнуло нечто такое, благодаря чему Мэри все поняла.

– А как вы тут поживали? – спросила Венеция. – Твой отец уже узнал правду?

Мэри покосилась на Дэвида и сказала:

– Пока тебя не было, мы осторожничали. Пока что никто из моей семьи не знает, что мы здесь.

– Но вы счастливы?

– Счастливы, очень-очень счастливы, – ответила Мэри. – И я могу еще кое-что тебе рассказать. Дэвид завел здесь практику, и к нему ходят люди со всей округи.

– Чудесные новости! – воскликнула Венеция.

– Мы подыскиваем себе небольшой дом, – продолжила Мэри, – чтобы жить там и ни от кого не зависеть. Это важно, потому что, когда папа узнает, что мы поженились, он наверняка так рассвирепеет, что о его помощи можно будет забыть.

– Я подозревала, что так будет, – ответила Венеция. – Поэтому придумала небольшой план. Я хочу, чтобы вы остались здесь и жили в этом доме. Вряд ли он будет мне нужен в ближайшее время, и мне бы очень не хотелось, чтобы этим домом пользовались не вы, а кто-то чужой. Мне он понадобится только тогда, когда мой старший сын, если у меня будут дети, женится. Мне бы хотелось, чтобы он жил здесь, в доме, который так долго принадлежал моей семье.

Мэри уставилась на нее.

– Ты хочешь сказать, что мы можем здесь остаться? – спросила она.

– Да, именно это я и хочу сказать.

– Это было бы здорово! – восторженно воскликнула Мэри. – Ты не представляешь, сколько раз мы повторяли, как мы счастливы здесь, после того как переступили порог этого дома!

– Теперь я замужем за Айвеном, – ответила Венеция, – и буду жить в его доме.

– Ты хочешь сказать, в домах, – сказала Мэри. – Все знают, что у него есть Маунтвуд-хаус в Лондоне и замок Маунтвуд в деревне и что оба они роскошны.

– Они могли стать твоими, – лукаво обронила Венеция.

– Нет уж, спасибо, – твердо ответила Мэри. – Ты получила графский титул, я получила Дэвида, а он дороже любых титулов.

Дэвид улыбнулся – такой ответ явно пришелся ему по вкусу.

– Но у меня есть еще одна важная новость, – взволнованно добавила Мэри. – Я правда ношу ребенка, у меня будет двойня. Мне очень хотелось написать тебе об этом, но нужно было дождаться твоего возвращения.

– Это же чудесно! – воскликнула Венеция. – Надеюсь, я стану крестной для обоих.

– Я Дэвиду так и сказала, – рассмеялась Мэри. – Думаю, когда папа об этом узнает, он перестанет сердиться, а захочет просто возиться с внуками.

– Уверена в этом, – согласилась Венеция. – Я так рада, что ты тоже, как и я, счастлива!

– Ты по-настоящему счастлива, – спросила Мэри, – или просто так говоришь?

Венеция улыбнулась.

– Я так говорю, и это истинная правда, Господь меня благословил. Я нашла мужчину, которого полюбила всем сердцем, и он любит меня так, как не любили еще ни одну женщину.

Произнесла она это так, что Мэри наклонилась вперед и поцеловала ее.

– Я так за тебя рада, дорогая, – сказала она. – Ты всегда мне помогала. Дэвид говорит, что каждый день мысленно благодарит тебя за то, что ты сделала наш брак возможным.

– Тогда чего еще нам желать? – спросила Венеция. – Мне пора возвращаться в Лондон – муж скоро приедет домой и будет меня ждать. Он сегодня встречался с королевой, и мне очень хочется узнать, что сказала ее величество.

Мэри прикрыла рот ладошкой.

– Ах, она, наверное, страшно рассердится!

– Не волнуйся, – успокоила ее Венеция. – Если она и рассердится, Айвен пустит в ход свое очарование и успокоит ее.

Всю дорогу обратно девушка в уме уговаривала поезд ехать быстрее, чтобы она могла поскорее встретиться с возлюбленным.

Радости ее не было предела, когда, вбежав в дом, она узнала, что граф уже вернулся из Букингемского дворца. Венеция бросилась в гостиную, и, едва распахнула дверь, он протянул к ней руки.

– Вы вернулись! – воскликнул он. – А я уже испугался, что потерял вас.

– Вы никогда не потеряете меня, – ответила Венеция.

Он поцеловал ее, и они сели на диван.

– Я скучала, – тихо произнесла она. – Как прошло с королевой?

– Она осталась очень довольна моим докладом. Кажется, лорд Литтон уже успел написать ей о том, какая у меня замечательная жена. Она говорит, что мне необычайно повезло жениться на такой отважной и находчивой девушке.

– Но известно ли ей, на какой именно девушке вы женились? – осторожно поинтересовалась Венеция.

– Я рассказал ей, что произошло.

– Она рассердилась?

– Не уверен, – медленно произнес он. – Она была немногословна.

– Айвен, вы меня специально дразните? Ну что-то она должна была сказать?

– Она говорила: «Надо же!» Потом: «Боже мой!» И наконец: «Подумать только!» Ах да, и в конце прибавила: «Никогда не слыхала ни о чем подобном!»

– Но что все это означает?

– Я думаю, это означает, что она пытается решить, сердиться ей или нет. Она хочет, чтобы я приехал к ней еще раз в пятницу вместе с вами и обоими вашими друзьями.

Венеция ахнула.

– Значит, Мэри была права. Она подозревала, что это произойдет. Ой, что же делать?

– Выполнять повеление королевы, – ответил он. – Иначе и быть не может.

– Я-то думала, вы сумеете очаровать ее и успокоить.

– Вы переоцениваете мое обаяние, – сухо промолвил он. – Не все смотрят на меня вашими глазами. Королева любит, чтобы ей подчинялись.

– Но это совершенно бессмысленное приказание.

Он усмехнулся.

– Надеюсь услышать, как вы это скажете ей.

– Вы невыносимы.

– Предлагаю пригласить Мэри и Дэвида в Лондон, пусть погостят у нас пару дней. А потом все вместе отправимся во дворец.

На следующее утро она отправила письмо, и в четверг днем Мэри и Дэвид, оба в сильном волнении, прибыли в Маунтвуд-хаус.

Когда пришло время ехать к королеве, они сели в большую фамильную карету Маунтвудов, запряженную белой четверкой, и отправились в Букингемский дворец.

Величественные ворота отворились, пропуская их, и Мэри заметно заволновалась, но Дэвид взял ее за руку, и это, похоже, успокоило ее.

Венеция поняла, что тоже сидит как на иголках, хоть и старалась изо всех сил этого не показывать.

– Неужели боитесь? – насмешливо поинтересовался у нее Айвен. – Та ли это женщина, которая бросила вызов русским?

– С русскими было просто, – ответила она. – Королева – другое дело.

Он рассмеялся и продел ее руку в свою, согнутую в локте.

Вскоре они остановились, ступеньки кареты были опущены, и их повели во дворец.

Они долго шли по бесконечным коридорам, и всю дорогу Венеция убеждала себя, что волноваться не о чем. Вот только из головы никак не шла мысль о том, что она ослушалась приказания королевы Виктории, самого могущественного монарха в мире.

Она рисовала себе королеву взирающей на них с надменным видом с высоты огромного трона или испепеляющей их молниями гнева.

Венеция могла бы пойти на это сама, но ей была невыносима мысль о том, что она подведет любимого мужа.

Потом остановились перед богато украшенными двустворчатыми дверями. Два лакея раскрыли створки.

– Граф и графиня Маунтвуд, мистер и миссис Уиндэм, ваше величество.

Венеция впервые оказалась лицом к лицу с королевой Викторией.

И увиденное заставило ее ахнуть.

Не было никакого внушающего ужас монарха. За письменным столом сидела, взирая на стоявшую перед ней большую картину, маленькая женщина лет шестидесяти с печальным лицом и усталыми глазами.

На картине был изображен красивый молодой человек, и в нем Венеция узнала покойного принца Альберта, мужа королевы, которого та беззаветно любила и смерть которого восемнадцать лет назад сломила ее.

Наконец королева подняла на них взгляд.

– Это вы, Айвен. А это ваша жена. А это… – Она сделала Мэри знак подойти. – Это та девица, которая ослушалась моей воли.

– Ах, ваше величество, пожалуйста, не сердитесь на меня, – взмолилась Мэри. – Я не хотела ослушиваться, но мы с Дэвидом так любим друг друга!

– И вы полагаете, любовь оправдывает неповиновение королеве?

Мэри подняла голову.

– Да, ваше величество. Я так считаю.

Наступила холодная, как лед, тишина. А потом на лице королевы появилась улыбка.

– Вы совершенно правы. Настоящая любовь оправдывает все. Обретя ее, нужно за нее сражаться, пусть даже с самой королевой. И дары любви столь велики, что нужно хватать их, пока можешь. – Но потом улыбка ее погасла, она повернулась к Венеции. – Подойдите.

Венеция подошла и присела в глубоком реверансе.

– Ваше величество.

– Вы не могли быть влюблены, поскольку никогда не встречались с Айвеном до того, как обманули его.

Граф поежился.

– Вообще-то, ваше величество, это я обманул ее.

– Вздор, – неожиданно грубо произнесла королева. – Она вас одурачила, как последнего простофилю. Если бы я знала, что вас так легко обмануть, я бы не посылала вас в Индию.

– Да, ваше величество, – смиренно промолвил он, понурив голову.

– Так что вы скажете в свое оправдание? – Королева снова повернулась к Венеции. – На любовь вы ссылаться не можете. Вас прельстил его титул?

– О нет, ваше величество, – быстро ответила Венеция. – Мне показалось, что кому-то нужно сделать его лучше, и я решила, что справлюсь с этим.

У королевы дрогнули губы.

– Вот как. И вы полагаете, вам это удалось?

Прежде чем ответить, Венеция бросила на мужа лукавый взгляд.