Хайди Маклафлин - Навсегда моя

Ведя Джози сквозь толпу людей, я со всех сторон слышу свое имя: женщины глядят на меня с вожделением, мужчины хлопают по спине. Видимо, кто-то пустил слух, что я здесь обитаю. Для Ральфа хорошо, но плохо для меня.

Наша кабинка располагается в темном углу, что мне очень нравится. Первая усаживается Джози, я — следом за ней, усаживаясь как можно ближе. Обнимаю рукой ее за плечи и запускаю пальцы под верх ее платья. Ее ладонь поглаживает мое бедро. Если она поднимется чуть выше, то надолго мы тут не задержимся.

Она выжидающе поглядывает на меня. Мне не нравится то, что я собираюсь с ней сделать, но она сама этого просит.

Я склоняюсь к ней, проводя носом вдоль линии ее подбородка к уху. Нежно прикусываю его. Ее вздох лишь раззадоривает меня. Я втягиваю губами мочку ее уха. Рука скользит вверх по ее ноге, слегка раздвигая бедра.

— Так вот, что ты делаешь на свиданиях? — страстно шепчет она.

— Я не хожу на свидания, — быстро отвечаю я.

— Никогда? — спрашивает Джози и осекается.

Прежде чем ответить, я прокладываю дорожку из поцелуев к ее губам.

— Я трахаюсь.

Я ловлю ее губы своими, прежде чем она успеет что-то сказать. Ее губы и язык незамедлительно реагируют. Мои пальцы уже добираются до ее трусиков. Шелковые. И влажные. Я убираю руку и прерываю поцелуй.

Не могу я в этой кабинке обниматься с ней у всех на виду. Поэтому тяну ее за руку в сторону танцпола. Пока мы снова вместе, мне хочется большего для нас.

— Я сделала что-то не так? — возле моего уха спрашивает она. Ей приходится перекрикивать музыку.

Я качаю головой.

— Не знаю, могу ли я рядом с тобой быть Лиамом Пейджем. Он не очень хорошо обращается с женщинами.

В ответ она лишь трется об меня, чем подначивает и показывает мне, что ей все равно. Боже, как же я люблю ее, но так не может продолжаться.

Вдруг звучит песня «Пурпурный дождь», под которую мы впервые танцевали на выпускном балу. Для нас она идеальна. Я кладу руки ей на талию, ладони покоятся на ее ягодицах. Она запускается пальцы в мои волосы. Закрывая глаза, я позволяю музыке направлять нас. Хочу, чтобы она почувствовала, как влияет на меня. Ей нужно знать, как я хочу ее, как мое тело жаждет ее.

Я открываю глаза и вижу на женщину, хранящую все мои фантазии. Пальцем она обводит контуры моих губ, а потом наклоняется и показывает, как сильно меня хочет. Мы целуемся, словно озабоченные подростки, которыми были когда-то, в баре, полном знакомых нам людей.

В этих руках мне хочется жить. В них чувствуешь себя в безопасности, любимой и нужной. Его руки не блуждают. Они по-собственнически крепко прижимают меня к телу. Сквозь похотливое переплетение кружащихся бедер он ведет меня к танцполу. Его темные глаза обольстительны. Мне надело, что он все время спрашивает о моих чувствах. Клянусь, он будет моим.

Песня сменяется, но мы не двигаемся с места. Диджей как будто знает, что мы хотим побыть вместе. Мы, конечно же, не остановимся. Я кладу голову ему на плечо, мое тело следует за ритмом его тела. И как я могла забыть, что значит быть с ним рядом? Раньше я буквально считала дни до нашего следующего танца, чтобы просто обнять его.

Я покрываю его шею легкими поцелуями. Он крепче сжимает меня и проводит носом вдоль моего уха. Я тереблю пуговицу, пока та не расстегивается. Но его ладонь останавливает мою руку, отводя ее прочь от рубашки. Если бы ему было видно мое лицо, то он заметил бы, что я надула губы. Потом он кладет мою руку себе на грудь, поверх сердца, и так ее там и держит, нежно касаясь в поцелуе моих губ.

Но тут он резко отстраняется и оглядывается через плечо. На глаза мне попадается какая-то женщина. Ее волосы собраны на самой макушке в небрежном пучке. Из плотно облегающего красного платья чуть ли не вываливаются груди. Лиаму даже не нужно их себе представлять. Она облизывает свои вишнево-красные губы и смотрит на него так, будто сегодня он провожает ее домой.

— Может, потанцуем? — нагло спрашивает она.

Она что не видит, что он не свободен?

— Вообще-то я занят. — Он снова поворачивается ко мне, на его лице читается сожаление, что нам помешали.

— А как насчет автографа или фото?

Лиам закатывает глаза. По-моему она так ничего и не поняла. Дама выуживает телефон из лифа своего платья и протягивает мне. Вскинув брови, я гляжу на Лиама. Если он думает, что я притронусь к этому телефону, то он рехнулся, не говоря уже о том, чтобы сфотографировать их.

— Сегодня никаких фотографий. У меня свидание.

— Может, мы сможем встретиться попозже?

Не успеваю я хоть что-то сказать, как Лиам отвечает:

— У меня свидание навсегда, так что нет, спасибо.

Она раздраженно смотрит на меня. Прости, милочка, но он мой. Если бы мне пришлось одеть футболку, возвещающую об этом, то я бы так и сделала. Она достает тюбик и раскручивает его, пока не показывается ярко-красная помада.

— Тогда распишись тут. — Она проводит пальцем по своей груди.

Лиам мотает головой.

— На бумаге или нигде, — говорит он, снова поворачиваясь ко мне и обнимая. Не могу удержаться, чтобы, держа его за плечи, не бросить на нее хитрый взгляд и улыбку. Она по-прежнему стоит, выставив ногу так, будто ждет любой возможности, чтобы опять наброситься на моего мужчину.

Нам удается посидеть совсем немного, как начинают подходить люди и приставать к нему, прося фото или автографы. Женщины приносят напитки, но он отказывается от них. Он говорит, что никогда не принимает ни от кого выпивку, потому что именно так Харрисон оказался с Куинном. За кулисами он познакомился с женщиной, а проснулся у нее дома. Девять месяцев спустя она подкинула ему сына. Не могу представить, чтобы я оставила Ноа. Он же моя жизнь и в течение долгого времени мое единственное напоминание о том, что было между мной и Лиамом.

Лиам снова уводит меня на танцпол. Он оставляет диджею заявку на песни, в основном, свои. Песни, которые я знаю наизусть и которые обо мне, нашей любви и том, что он хочет сделать для меня.

Часы бьют двенадцать, и его губы, твердые и уверенные, впиваются в мои, будто он ждал этого мгновения целую вечность. Так оно и есть.

— Ты готова уйти отсюда? — спрашивает он, не отнимая губ.

Он не ждет ответа, а просто тащит меня сквозь веселящуюся толпу. Оказавшись на улице, он торопливо движется к машине. Прижимает меня к ней и запрокидывает мои ноги вокруг себя. Я чувствую, как он возится с дверцей, а потом усаживает меня на холодное сиденье.

— Потерпи немного.

Лиам забирается в машину и заводит двигатель. Он кладет мою ладонь на свою затвердевшую плоть и вздыхает, когда я слегка ее сжимаю. Он выезжает с парковки, гравий вылетает из-под колес машины, и как можно быстрее мчится домой.

Когда мы останавливаемся на подъездной дорожке, у меня внутри все кипит. Руку я так и не убирала, но все равно чувствую, будто мы делаем это впервые. Только на этот раз мы у него дома, а не в отеле. Я выбираюсь и встречаюсь с ним у машины спереди. Держась за руки, мы входим в темный дом. Лишь свечи на окне освещают нам путь в темноте.

Он наклоняется, просовывает одну руку под мои колени, а другую кладет мне на спину. Он шагает медленно, пронизывая меня взглядом. Я вижу в них желание, чувствую его в том, как он держит меня. Он толкает дверь спальни и, стоит нам оказаться внутри, захлопывает ее ногой.

Он кладет меня на кровать и, стоя передо мной, откидывает волосы с моего плеча. Опускается на колени, проводит руками по моим ногам, отчего у меня по коже пробегает дрожь. Он по очереди с каждой моей ступни снимает туфли. Его пальцы кружатся на моей коже, пока не достигают края платья. Я встаю, заставляя его немного отступить назад.

Мои ладони скользят по его груди, пальцы возятся с пуговицами. Мне так не терпится увидеть его грудь, которой мне столько лет не хватало. Добравшись до последней пуговицы, я закрываю глаза, руки отводят ткань в сторону. Я позволяю себе насладиться ощущением его упругого рельефного пресса, пока мои пальцы запоминают каждую клеточку его тела. Вот мои руки добираются до его груди, но он сжимает их.

— Открой глаза.

Я повинуюсь, и он отпускает меня. Он хочет видеть мои глаза, когда я, наконец, раскрываю то, что он так долго прятал. Его левую грудь покрывают чернила, в большом количестве. Совершенно черные. Пальцем я обрисовываю края, следуя за узором.

— Что это?

— Это трайбл-рисунок, — без промедления отвечает он. — Проведи здесь, — говорит он, передвигая мои пальцы по татуировке. Я повинуюсь, разум твердит то, что сердцу уже известно.

— Здесь написано...

— Здесь написано «ДжоДжо».

Я покрываю свое имя поцелуями. Лиам тянет меня за бедра. Даже сквозь джинсы я чувствую его желание. В таком состоянии он пробыл всю ночь, терпеливо ожидая, когда мы вернемся сюда и, наконец, сможем быть вместе.

Лиам, обнимая меня за талию, переворачивает и прижимается своим твердым членом к моим ягодицам. Я невольно подаюсь ему навстречу. Он сдирает мое платье с плеча, его губы приникают к моей обнаженной коже. Я откидываюсь назад, кладя голову ему на плечо, пока его руки ласкают мою грудь. Тянусь рукой назад и запускаю пальцы в его волосы. Он отстраняется, его губы прокладывают обжигающую дорожку из поцелуев по моей спине. Пальцы стягивают платье по моим ногам. На мне ничего не остается, кроме трусиков «танга», край которых он оттягивает зубами. Я разворачиваюсь, мне нужно увидеть его, коснуться.