Джоанна Линдсей - Навеки

Он что, собирается с ней торговаться? Может, его светлый ум изобрел еще одну уловку, чтобы поскорее завлечь ее в постель? Розалин решила прояснить этот вопрос.

— Хорошо, давай заключим еще одно соглашение, — сказала она и скрестила руки на груди, подражая его самодовольной позе. — Что ты хочешь за свою услугу?

— Чтобы ты вернула мне мой меч. Розалин не смогла сдержать вздох облегчения — она-то ожидала услышать совсем другой ответ.

— Но я ведь уже говорила тебе, что…

— Скажи, что ты за него хочешь? — горячо перебил он ее. — Может, тебе нужно богатство? Слуги? Отдай мне меч, и я исполню твое самое заветное желание.

— Так, теперь ты пытаешься уверить меня, что ты всемогущий волшебник? — насмешливо хмыкнула Розалин.

Он усмехнулся:

— Конечно, нет, я просто ограблю королевских сборщиков податей.

— И какого короля ты намереваешься грабить?

— Да любого английского короля.

— Любого? Не говори чепухи, Торн. Англией теперь правит королева. И кроме того, я не продам этот меч ни за какие сокровища мира.

При этих словах на лице его отразилось неподдельное разочарование; Розалин стало его жаль. Он старался скрыть свое огорчение и досаду, но у него это плохо получалось: достаточно было взглянуть на его понуро опущенные плечи и мрачно нахмуренные брови, чтобы понять его состояние. Он даже не пытался больше уговаривать Розалин. А ей так хотелось, чтобы унылое выражение исчезло с его лица.

— Может, займемся моими «из исканиями»? — предложила она наигранно бодрым тоном. — Речь идет вовсе не о пропаже. Слово «изыскания», так же как и «исследования», означает сбор определенных сведений.

Торн равнодушно усмехнулся. Было очевидно, что его совершенно не интересовали ее объяснения и он продолжал думать о своем мече. Тем не менее он неохотно заметил:

— Вряд ли я смогу помочь тебе собирать эти сведения.

— Я не прошу, чтобы ты собирал их. Я хочу, чтобы ты их мне сообщил. Тебе хорошо известны давно минувшие времена, и я надеюсь, что твои знания помогут мне в моей работе — я пишу книгу по истории.

— Мои знания? А что если я не захочу ими делиться? Опять он начинает все сначала! Заметив его красноречивый взгляд, Розалин испуганно отступила назад.

— Забудь про это, — твердо сказала она, угрожающе прищурившись.

Он не стал разыгрывать перед ней невинную овечку и спрашивать, что она имеет в виду. Настроение его явно улучшилось — он снова широко улыбался, глядя на ее нахмуренное лицо.

— Ты уверена, Розалин? — спросил он, понизив голос.

— Черт возьми, конечно, уверена! — выпалила она, стараясь не обращать внимания на то, как сладко замирает сердце. — Если ты не хочешь мне помогать, нам больше не о чем говорить.

Он рассмеялся:

— Ты снова хочешь выпроводить меня из дому? Увидишь, это не так-то просто. Но я ведь не сказал, что не хочу тебе помогать — ты до сих пор не объяснила, что ты хочешь узнать.

Он согласен сотрудничать с ней? От неожиданности Розалин даже растерялась. С чего же начать? И тут она вспомнила про плакат в своей классной комнате.

— Помнишь, Торн, когда ты увидел плакат у меня в кабинете, ты сказал, что на нем изображен Вильгельм Незаконнорожденный. Похоже, ты с ним встречался. Ты был в его времени?

Удивление на лице викинга сменилось радостным возбуждением.

— Да, я встречался с ним. А ты бы хотела его увидеть?

Хотела бы она увидеть одного из величайших королей Англии? Розалин никак не ожидала такого вопроса и молча уставилась на Торна в полном недоумении. Когда к ней вернулся дар речи, она выпалила первое, что пришло ей в голову:

— Ты можешь вызвать сюда тень Вильгельма Нормандского?

— Нет, но я могу перенести тебя к нему в то время, когда он еще был плотью и кровью.

Услышав это, Розалин вздохнула. Только в душе ее забрезжила надежда — и вот опять разочарование! Это уже становится скучно. То, что он предлагает, невозможно.

— Это невоз… — начала было она и вдруг умолкла. А почему? Его присутствие здесь тоже ни в какие рамки не укладывается, и все же он стоит перед ней — настоящий викинг, да к тому же шести с половиной футов росту.

Собравшись с духом, Розалин неуверенно произнесла:

— Хорошо, но как ты собираешься это сделать?

— Для этого нужно, чтобы в моей руке было Проклятье Бладдринкера.

— Меч? Значит, это та волшебная сила, о которой ты мне говорил, и она позволяет тебе путешествовать во времени?

— Да.

— Но каким образом?

— Я представляю себе место, где когда-то бывал, и меч переносит меня в то время.

Розалин почувствовала, как в ней снова просыпается смутная надежда.

— Значит, я могу делать то же самое?

— Нет, меч связан только со мной. Без меня он теряет свое волшебство.

Розалин опять вздохнула, на этот раз громче. Она предчувствовала какой-то подвох — и вот пожалуйста, правда выплыла наружу. Викинг готов выдумывать любые небылицы, только бы заполучить свой меч. И как искусно он использовал ее страсть к истории!

Тем не менее она решила пока продолжать эту игру и, подлаживаясь под его тон, спросила:

— Другими словами, ты хочешь, чтобы я поверила, что после того, как я передам тебе меч, вы с ним не исчезнете в ту же секунду?

— Я не смогу уйти, если ты не согласишься следовать за мной.

Так, это уже что-то знакомое. Ах, ну да, конечно, он уже как-то говорил ей об этом. Надо сказать, он весьма последователен в своих небылицах — придумал такую запутанную историю и ни разу еще не сбился, рассказывая ее.

— Ну хорошо, хорошо, допустим, я отдаю тебе меч и даже более того — соглашаюсь отправиться вместе с тобой. Что тогда?

— Власть над мечом будет в моих руках, и я смогу отправиться туда, где прежде бывал.

— Но ведь у тебя, наверное, не слишком богатый выбор, не так ли? Или тебя так часто вызывали, что ты можешь отправиться в любой год любого столетия?

— Сколько раз меня вызывали — неважно, — пояснил он. — Время, в котором мы очутимся, будет зависеть от того, что предстанет перед моим мысленным взором. Если то место, что я себе вообразил, не изменилось с годами, я смогу очутиться там раньше или позже по времени, то есть не обязательно именно в тот момент, когда я там был последний раз.

— И какова продолжительность этого временного промежутка?

Он неопределенно пожал плечами:

— Неделя, год, сотни лет. Это тоже будет зависеть от того, что я себе представлю: морское побережье или пустынная равнина с годами изменятся меньше, чем улицы города.

— А если ты попытаешься отправиться во время, в котором никогда не был — ну, скажем, год спустя после того, как тебя вызывали последний раз, — и это место изменилось до неузнаваемости, что тогда?

— Я появлюсь где-нибудь посреди этих времен в тот момент, когда это место еще было таким, каким оно сохранилось в моей памяти.

— А как насчет путешествий в будущее — ты сможешь перенести меня на неделю или на год вперед?

— Нет, меч не может отправиться в будущее. С его помощью можно путешествовать только в прошлое. А возвращаться он будет только в настоящее, какие бы перемены здесь ни наступили.

Что ж, это успокаивает — они смогут вернуться домой, что бы ни случилось. Да и, по правде сказать, Розалин не очень-то интересовали путешествия в будущее, так что она не почувствовала никакого разочарования. Ее интересовало только прошлое, и она снова вернулась к этой теме:

— Итак, если в прошлом ничего не изменилось, ты можешь выбрать день и час своего возвращения в то время?

— Да, и появиться именно там, где я раньше бывал, — кивнул он и бросил на нее лукавый взгляд. — А также принять участие в любой битве, свидетелем которой я был. Божественный Один уверял меня, что это возможно.

Один? Розалин с трудом удержала разочарованный вздох. Еще не хватало ей поверить слову какого-то мифического скандинавского бога, когда она не верила даже в его существование! Надо ей было с самого начала остановить Торна, вместо того чтобы слушать его байки. Но в этот момент до нее вдруг дошел истинный смысл сказанных им слов.

— Постой, постой, — торопливо произнесла она. — Ты хочешь сказать, что никогда раньше этого не делал?

— Нет, у меня не было такой возможности. Как я уже сказал, женщина, которая владеет моим мечом, должна отправиться в это путешествие вместе со мной. Но до сих пор ни одна не соглашалась.

— И ты даже не знаешь наверняка, так ли это на самом деле?

— Но ведь Один…

— Да, да, я знаю, он дал тебе слово, — перебила она его, невольно показывая, как мало это слово для нее значит. Но тут же подумала, что оскорбление его божества ни к чему хорошему не приведет, а ей все же не хотелось с ним ссориться, несмотря на то, что он, по-видимому, пытался всеми правдами и не правдами выманить у нее меч.

— Хорошо, давай-ка подытожим, — миролюбиво продолжала она. — Ты утверждаешь, что, если у тебя будет мой меч, мы сможем отправиться в прошлое и навестить короля Вильгельма?

— Короля Вильгельма? Ты хочешь сказать, герцога Вильгельма?

— Называй его как хочешь. Так что, это правда?

— Истинная правда.

— Или любого другого короля в любом другом столетии?

— Да. Или любое сражение, в котором я участвовал.

Розалин нахмурилась. Он снова повторяется, и если бы речь шла о чем-либо другом, она бы не заметила, но сражения, войны? Она знала, как он обожает драки и поединки — об этом несложно было догадаться по его радостно-возбужденному виду. Он был вне себя от счастья, что затеял этот разговор. Неужели он и правда верит, что может путешествовать во времени? Неужели все, что он ей рассказал, не было всего лишь хитрой уловкой, направленной на то, чтобы завладеть мечом?

Розалин снова почувствовала, как в ней затеплилась надежда. Если бы она могла заставить себя поверить хотя бы на секунду, что Торн говорит правду… Какие перед ней тогда открылись бы возможности! Подумать только, она смогла бы отправиться в прошлое, увидеть своими глазами людей, которые изменили ход истории! За это она отдала бы все на свете! Пусть же он докажет свою правоту!