Карен Хокинс - Навеки твой

– Я получил письмо от мистера Оугилви.

Дугал поморщился. Грегор попросил его присмотpеть за пожилым джентльменом, а это оказалось куда более сложной задачей, чем можно было предположить. Оугилви был до крайности неуравновешенным типом, он то рыдал в отчаянии, то начинал угрожать Рейвенскрофту мучительной казнью. Хуже всего было то, что он отказывался сидеть дома, метался по городу туда-сюда, и уследить за ним стоило Дугалу немалых усилий.

Дугал очень обрадовался, когда Оугилви все-таки решился уехать на несколько дней из города вместе со своим старым другом.

– О чем говорится в этом письме?

– Он написал о Венеции. Он опасается, что с Грегором что-то случилось.

Дугал снова поморщился.

– Оугилви глупец. Александер, ты же знаешь Грегора. Неужели ты думаешь, что кто-то может помешать ему связаться с одним из нас, если он сочтет это необходимым?

– А что, если он не в состоянии это сделать? – спросил Хью. – Что, если он заболел, ранен или еще хуже того?

– Что может быть хуже ранения?

– Женитьба, – заявил Александер.

Дугал расхохотался:

– Грегор никогда ни на ком не женится, тем более на Венеции. Она ему все равно что сестра.

– Ошибаешься, – возразил Хью. – Ты же видел, как Грегор разговаривает с Фионой. С Венецией Оугилви он разговаривает совсем по-другому.

Александер насупился и кивнул:

– Грегор заботится о Венеции.

– Так же как и она о нем, но они не интересуют друг друга в любовном смысле.

Хью переступил с ноги на ногу.

– Дугал, это ничего не значит. Поскольку Грегор заботится о Венеции, его рыцарские чувства могут побудить его к чрезвычайным действиям.

Главным недостатком Грегора была несколько старомодная шкала ценностей, и Дугал вдруг ощутил нечто вроде тревоги за него.

– Вы говорили с мистером Оугилви?

– Мы не могли его найти.

– Он у виконта Ферта. Я сам отвез его вчера.

Александер кивнул:

– Мы должны с ним поговорить, – сказал он. – Сегодня вечером Спенсерам придется обойтись без тебя.

Дугал нахмурился:

– Я съезжу за ним, но не понимаю, с какой стати я…

– Дугал, вот уже четыре дня, как от Грегора нет известий. – Александер сцепил кончики длинных пальцев и посмотрел поверх них на брата. – Полагаю, это означает, что Грегор не преуспел в своей главной миссии вернуть мисс Оугилви в Лондон с незапятнанной репутацией. Все уже знают о ее исчезновении и о том, что, видимо, произошло нечто предосудительное.

– Это вина мистера Оугилви, – мрачно произнес Дугал. – Я пытался его сдерживать, но мне это не удалось.

– Он просто глупец, – процедил Александер сквозь зубы. – В результате Грегор попал в очень сложное положение, даже двусмысленное. Он привязан к Венеции и сочтет делом чести защитить ее.

Дугал вздохнул. Ему было тошно, что он попал в такую историю.

– Ладно. Я съезжу сегодня за мистером Оугилви. Привезти его сюда?

– Нет, – сказал Александер. – Мы будем ждать тебя в городском доме Грегора.

– А потом? – спросил Дугал.

– Отправимся на помощь к Грегору, – с горящими глазами произнес старший брат.

– Ему это не понравится.

– Мне наплевать, понравится ему это или нет! – возразил Александер. – Если бы он хотел, чтобы мы оставались дома, ему следовало уведомить нас о своих обстоятельствах.

– Или по меньшей мере связаться с нами, если произошло что-то экстраординарное, – добавил Хью.

Дугал покачал головой:

– Вы оба слишком торопитесь с выводами. Грегор вполне способен найти выход из любой ситуации. Нам это хорошо известно.

– Тебе с нами ехать не обязательно, справимся и без твоей помощи, – процедил Александер.

Дугал поднялся и ответил с улыбкой:

– Я тоже поеду, хотя бы ради того, чтобы увидеть выражение лица Грегора, когда мы явимся его спасать.

– Хватит! – рявкнул Грегор. Он ухватил беснующегося Рейвенскрофта за галстук и оттащил подальше от двери. – Перестань орать, ты, дурак! Тебя могут услышать.

– Я…

Грегор усилил хватку и приподнял Рейвенскрофта таким образом, что тот едва касался пола носками башмаков. Рейвенскрофт задыхался, лицо у него побагровело. Грегор встряхнул его.

– Тут замешана леди. Не смей произносить ее имя, понял?

Рейвенскрофт вцепился в запястья Грегора, ноги его скользили по полу в поисках точки опоры. Изо рта у него вырвалось какое-то невнятное междометие, ничего другого он произнести не мог.

Венеция подбежала и дернула Грегора за руку:

– Отпусти! Ты его задушишь!

– Он это вполне заслужил!

Грегор еще раз встряхнул Рейвенскрофта и отпустил. Тот грохнулся на пол и остался лежать, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.

– Что здесь происходит? – спросил сквайр, входя, в комнату.

Позади него Венеция увидела миссис Блум и мисс Платт, а по лестнице спускалась Элизабет. Лицо у Венеции горело; она быстро повернулась и направилась к окну, прижав ладонь ко лбу. Как нелепо все получилось!

– Ничего особенного, сквайр, – угрюмо произнес Грегор. – Небольшое недоразумение между мистером Уэстом и мной.

Рейвенскрофт что-то пробормотал.

– О, дорогой мой мистер Уэст! – воскликнула мисс Платт, опускаясь на колени рядом с Рейвенскрофтом.

Элизабет и миссис Блум подошли к Венеции.

– Дорогая моя, в чем дело? – Миссис Блум переводила недоуменный взгляд с Грегора на Рейвенскрофта и обратно. – Что мог сказать мистер Уэст, чтобы вывести лорда Маклейна из себя?

Венеция потерла рукой лоб и попыталась ответить:

– Право, не понимаю, они о чем-то говорили между собой… и вот…

– Боже мой! – воскликнула Элизабет. – У мистера Уэста в руках жилет лорда Маклейна! Как он мог его потерять?

Грегор выдернул жилет у Рейвенскрофта.

– Я был в сарае. От моего жилета оторвалась пуговица. Мисс Уэст по доброте сердечной взялась ее пришить. Когда она занималась этим, в комнату вошел ее брат и по ошибке решил, что происходит нечто неприличное. Он выразил свой протест в такой форме, что мне пришлось обороняться.

– Драка! – со вкусом произнес сквайр. – Хотел бы я на нее посмотреть!

Рейвенскрофт попытался встать, но Грегор незаметно для окружающих наступил ногой на край его пальто и таким образом удержал поверженного на полу. Всем остальным показалось, что Рейвенскрофт слишком ослабел, чтобы подняться с пола самостоятельно.

– Вы старались защитить честь вашей сестры! – Мисс Платт уложила голову Рейвенскрофта себе на колени и прижала к его лбу свой носовой платок. – Вы храбрый, храбрый мужчина!

Миссис Тредуэлл вошла в комнату, и глаза у нее сделались круглыми, как блюдца.

– Что случилось? Я сидела возле бедняжки Элси, она себя очень плохо чувствует, и вдруг услышала шум.

Миссис Блум обняла одной рукой Венецию за плечи и устремила гневный взор на Грегора и мистера Уэста:

– Бедная мисс Уэст стала невольной свидетельницей чудовищно жестокого зрелища!

Венеция впервые испытала чувство признательности к пожилой женщине за ее сильный характер. Ее слегка пошатывало, колени еще были слабыми, но вовсе не от созерцания распростертого на полу Рейвенскрофта.

– Мне, пожалуй, следует прилечь, – пробормотала она.

Миссис Блум немедленно перешла к решительным действиям. Она предложила сквайру помочь мистеру Уэсту, который лежал у самой двери и загораживал собою выход, добраться до дивана. Затем увела Венецию с собой, сообщив по пути, что предоставит мисс Уэст отдыхе затененной комнате и даст ей понюхать ароматические соли. Проходя мимо Грегора и Рейвенскрофта, миссис Блум решительно заявила, что если у кого-то есть проблемы, может обратиться к ней, поскольку мисс Уэст не будет доступна для переговоров.

Когда Венеция была уже у двери, Грегор повернул голову и встретился с ней взглядом. Словно увлекаемая в пламя, она едва не шагнула к нему, однако твердая рука миссис Блум удержала ее, и обе они проследовали в спальню Венеции. Там миссис Блум, проявив поразительный такт, ни о чем не стала расспрашивать Венецию, а устроила ее поудобнее в постели, положив на подушку саше с лавандой.

Венеция долго спала и пропустила завтрак. Жалуясь на головную боль, она попросила Элизабет передать, что останется в постели и просит ее не беспокоить.

В полдень Элси принесла поднос с едой и поставила на маленький столик у окна.

– Как жаль, что вы себя плохо чувствуете, мисс, – посочувствовала служанка.

– Мне станет лучше, когда растает снег.

Элси улыбнулась, но тут же поморщилась и прижала руку к щеке.

– А вы сами как? Миссис Тредуэлл говорила, что вам тоже пришлось полежать в постели.

– У меня немного болели зубы, но сейчас все прошло, – заявила девушка, хотя ее бледность опровергала это утверждение. – Миссис Тредуэлл хотела послать за хирургом, чтобы он удалил мне зуб, но я сказала, что в этом нет нужды, зуб сам перестанет болеть.

– Досадно, что он все-таки болит. Думаю, у миссис Блум найдется лауданум, если вы в этом нуждаетесь.

– Со мной все будет хорошо. Вот, смотрите! – Элси достала из-за воротника маленький мешочек, который висел на шнурке у нее на шее. – Здесь целебный корешок. Мама выкопала его в полнолуние. – Элси снова спрятала мешочек за воротник. – Скоро у меня все пройдет.

Венеция не особенно верила в целебные свойства корешка, но спорить не стала.

– Надеюсь, что так и будет, – сказала она. – А если все-таки понадобится лауданум, скажите мне или миссис Блум.