Полковник умалчивал о своих чувствах после истязаний. Теперь они с женой стали единым целым. Никогда в жизни Тирон не испытывал подобного наслаждения. Зина завладела не только его мыслями, но и сердцем.

Ночью жена опять приснилась Райкрофту. Он проснулся и почувствовал прикосновение женщины, которая тесно прижималась к нему, но сдержался, хотя Зина спала обнаженной. Поборов искушение, Тирон решил дать ей время привыкнуть к новым отношениям. Во всяком случае, воздержанию пришел конец. Зинаида стала его женой, и Райкрофт хотел, чтобы весь мир оказался у ее ног.

Вспоминая время, проведенное с Зиной, Тирон наконец-то понял, чего именно не хватало в его отношениях с Ангелиной. Несмотря на доброе отношение к первой жене, Райкрофт никогда не отдавался ей сердцем, разумом и телом, как теперешней супруге. Кроме того, он не считал Ангелину зрелой женщиной — она казалась ему ребенком, постоянно требовала любви и ее страстных проявлений, часто мешала, когда полковник хотел побыть один, и не давала возможности даже съездить к родителям, вечно отвлекая навязчивыми просьбами.

Райкрофт понимал, что Ангелина росла окруженная всеобщим обожанием, особенно родителей, ибо была в семье одна. Когда приезжали друзья или родственники мужа, Ангелина вечно капризничала и жаловалась, что он любит посторонних больше, чем ее. Один раз она даже попыталась заставить его отказаться от общения с близкими, и Тирону пришлось в отместку потребовать того же взамен. Ангелина немедленно отказалась от своих притязаний и была вынуждена мириться с тем, что муж принимает родственников и гостей, абсолютно безразличных ей.

С точки зрения Райкрофта, Зинаида была женщиной в полном смысле этого слова и не боялась посягательств на свои права. Похоже, ей было неприятно, что он по утрам завтракает с Наташей, но жена никогда не возражала против этого и дружбы с маленькой Софией и даже поощряла их взаимную симпатию. Значит, способна понимать его.

Только в одном случае, с Алетой, Зина возревновала, так как застала их вместе. Но в подобной ситуации любая женщина разозлилась бы, особенно когда муж отказывал ей в том, что мог подарить другой.

Теперь уже Райкрофт боролся с желанием разбудить Зину. Но, понимая, что та не в настроении выслушивать извинения после ночной грубости, все же держал себя в руках. А поэтому оделся и отправился вниз, в столовую, хотя боялся, что не сможет скрыть свое нервозное состояние от Андреевой.

— Что-то вы сегодня хмурый, полковник, — заметила Наталья, прекрасно относившаяся к Райкрофту. Она считала его человеком привыкшим отдавать команды и властвовать, но совсем растерявшимся в отношениях с молодой женой. — Вас что-то беспокоит?

Тирон откинулся на стуле и грустно вздохнул:

— Приближается день отъезда, и мне не хочется покидать Зинаиду. Интересно, в будущем это будет легче?

Наташа внимательно посмотрела на него, а потом ответила:

— Мне кажется, полковник, что вы влюбились.

Ее заявление не удивило Тирона.

— Что мне делать? — уже не таясь, сознался он. — Вчера явился майор Некрасов и рассказал Зине, что я просил царя аннулировать наш брак после окончания службы в России… В том случае, если она не родит мне наследника.

Брови женщины удивленно взметнулись.

— Вы что, надеетесь на это, полковник?

— Будь я в себе в то время, мадам, ни за что бы не сморозил подобного. Но я злился на Зину за обман и, должно быть, не понимал, что поддамся ее очарованию… Так и случалось. Только теперь я ей не нужен.

— Не стоит беспокоиться, полковник, если вы хотите все исправить.

— В том-то и вся проблема. У меня осталось так мало времени до отъезда — не больше недели. А потом я надолго исчезну.

— Может, Зина одумается и вы помиритесь раньше. Иногда она упряма, но всегда разумно смотрит на вещи. — Наташа наклонилась, положила руку на рукав полковника и искренне посоветовала: — Занимайтесь делами, а я найду возможность переговорить с ней. И вы тоже постарайтесь открыться ей. Не скрывайте от нее, что любите и заберете с собой в Англию. — Увидев, как расстроен Райкрофт, Наташа тихо спросила: — Вы знаете, чем будете заниматься дома? Ваши проблемы там улаживаются?

Тирон с минуту раздумывал над ее вопросам, глядя на разложенную на коленях салфетку.

— В Лондоне у меня есть дом, где я жил с первой женой. Он в нашем распоряжении. Все остальное еще не в порядке. В письмах отец многого не пишет, но боюсь, что родители человека, которого я убил на дуэли, еще не простили меня за смерть единственного сына. Мне не хочется обосновываться в России навсегда. — Он поднял глаза на Андрееву: — Как вы думаете, Зина будет счастлива со мной в Англии?

Добрая улыбка тронула губы Наташи.

— Она будет везде счастлива с человеком, которого любит. В Лондоне у Зины тетя… Сестра матери, единственная родственница. Виктория обрадуется приезду племянницы. А я, конечно, буду страшно скучать…

На этот раз настала очередь полковника успокаивать княгиню.

— Вы всегда будете желанным гостем в нашем доме, Наташа. Мы с Зиной сможем отплатить добром за то, что вы приютили нас.

— Ерунда! — рассмеялась Андреева и отмахнулась. — Я рада, что вы здесь. Живите, сколько захотите. Без вас я стану одинокой старухой!

— Что? — хмыкнул Тирон, сомневаясь в ее искренности. — А друзья? В это трудно поверить, Наташа.

— Зина мне как дочь. — На глазах княгини выступили слезы. — Вы для меня — моя семья. Несмотря на множество приятелей, Зиночка — человек, которого никто не заменит. Ее мать была моей самой близкой подругой, сестрой, которой у меня никогда не было. Именно поэтому я иногда веду себя как наседка.

Тирон улыбнулся и отшутился:

— А точнее — как теща!

— Умоляю, полковник! Вы должны уважать старших, — рассмеялась Наташа.

Когда трапеза закончилась, Тирон последовал совету Наташи и уехал в полк. Впервые за долгое время он был по-доброму расположен, и драгуны вздохнули с облегчением. Пригласив Григория и Андрея, полковник обсудил детали нападения на банду. Пока они просматривали карты и схемы расположения лагеря Владислава, солдаты заботились о провизии, оружии и снаряжении, беря с собой только самое необходимое.

Перед отъездом Тирон дал подчиненным два дня отпуска. Зная, что они отправляются в поход не меньше чем на две недели, он тоже попросил увольнительную, но не сказал об этом Зине заранее, чувствуя, что та еще не в духе. Полковник намеревался все обговорить вечером, но, оставшись допоздна в полку, так устал, что жена нашла его в спальне спящим.

С того памятного дня она постоянно задерживалась и старалась не попадаться на глаза мужу, чтобы не вступать ни в какие разговоры.

Появившись поздно вечером, Зина старалась не будить мужа, понимая, что он должен отдохнуть. Несмотря на некоторую отчужденность, она любила наблюдать за спящим Тироном. Волосы отросли, тяжелые пряди свисали на лоб и виски, и муж стал похож на легендарного греческого бога.

Во время учений молодой неопытный солдат рассек ему щеку, когда полковник учил его метать копье. Райкрофт чуть не лишился глаза из-за неумелого подчиненного, но дома лишь отмахнулся и сказал, что это просто царапина. Однако Зина настояла и промыла рану, хотя для этого пришлось побороть отчаянное сопротивление мужа. Теперь рана почти зарубцевалась.

Полковник Райкрофт не раз был ранен в бою. На всем теле остались шрамы. Зина насчитала два на груди, несколько на руках и один, самый зловещий, внизу живота и поблагодарила Бога, что сабля не полоснула ниже.

Заметив, что в комнате холодно, Зинаида осторожно укрыла мужа одеялом. Тот приоткрыл глаза и сонно посмотрел на нее. На губах появилась улыбка, и на сердце у Зины потеплело. В душе ожила любовь, и она наслаждалась этим ощущением. Прижавшись как можно ближе, она положила голову на подушку и глазами ласкала лицо Тирона. Через мгновение его рука обняла ее, и довольная Зинаида уснула в объятиях мужа.

* * *

На следующее утро она проснулась поздно и с изумлением обнаружила, что Тирон дома. Она услышала, как Райкрофт бреется в туалетной, выскочила из постели, набросила халат и поспешила из опочивальни. Позвав Али, Зина направилась в баню, но через несколько минут туда явился муж. Когда дверь отворилась, от неожиданности Зина охнула и приказала служанке немедленно подать полотенце.

— Не суетись, дорогая. Я свободен до отъезда, так что торопиться некуда.

— Так я и думала, — ответила Зина. Прикрывшись большим полотенцем, она вылезла из лохани, наполненной горячей водой. — Обычно, когда я просыпаюсь, тебя уже нет.

— Людям всегда необходим отдых перед кампанией, и мне тоже.

— Нужно было предупредить. — Зина скрылась за ширмой, втерла в тело ароматические масла и быстро накинула халат. — Мы бы лучше подготовились.

Тирон, желавший застать жену врасплох, хитро улыбнулся:

— Я не хотел мешать твоему распорядку дня. Просто решил, что мы помоемся в бане вместе.

У старой ирландки от изумления отвисла челюсть, а Тирон только довольно ухмылялся.

— Али, принеси горячей воды и подлей в лохань, — подшучивал он. — Мне будет приятно помыться после жены.

Крошечная служанка хихикнула, присела в поклоне и побежала выполнять приказ, оставив Зину наедине с мужем. Шелковый халат прилип к коже, и Тирон наслаждался соблазнительным зрелищем. Вскоре прибежала Али и, бесцеремонно оттолкнув хозяйку, наполнила лохань.

— Нужно мыться, пока вода не остыла, — вслух рассуждал Тирон, развязывая халат.

— Али, немедленно оставь нас! — быстро приказала Зина, боясь, что мужа не смутит присутствие служанки. Старушка подхватила халат, упавший на пол, и полковник с удовольствием опустился в ароматную воду, почесывая волосатую грудь и внимательно наблюдая за женой.

Зина с гневом набросилась на него: