– Если уж мне суждено проиграть, – заявил Филипп, – утешением послужит то обстоятельство, что проиграл я самой красивой женщине Лондона.

Стоявшие вокруг мужчины рассмеялись.

«Идиот, – кипел от ярости Джек, – тебе не нужно проигрывать. Ты должен просто перестать играть». Дэшвуд исключил бы Филиппа из клуба, если бы Джек не выплатил его долг. Джек не стал бы беспокоиться, если бы всему Лондону стало известно, что Филипп не в состоянии платить по счетам. Он давно смирился, что его жизнь будет посвящена служению семье Вэр, но будь он проклят, если станет банкротом, оплачивая долги брата.

Джек подошел ближе и занял место напротив брата. Не заметив его присутствия, Филипп отвесил поклон и протянул кости женщине – той самой, что недавно играла в карты с его беспутными друзьями.

– Благодарю вас, сэр, – произнесла дама и улыбнулась. – Выигрывать у вас одно удовольствие. – Она повернулась к столу и поднесла кости к губам. – Пять, – сказала дама, прежде чем бросить кости на стол. При этом единственное слово прозвучало невероятно соблазнительно.

Присутствующие одобрительно зашумели, а Джек не сводил с женщины глаз.

Она не была красавицей, однако завораживала с первого взгляда. На изящном овальном лице поблескивали глаза оттенка хереса. С опоясывающей шею черной ленточки свисал серебряный медальон, а когда дама наклонилась над столом, чтобы бросить кости, Джек разглядел ее грудь, грозившую вывалиться из глубокого декольте. Выпрямившись, женщина игриво взглянула на Филиппа и сделала второй бросок. С трудом от нее отвернувшись, Джек посмотрел на брата, на лице которого отражалась явная заинтересованность.

Две мысли пронеслись в голове молодого герцога. Таинственная незнакомка показалась ему сиреной из древних мифов, решительной и вместе с тем коварной точно змея. Филипп был занят созерцанием ее груди и даже не замечал, что проигрывает весьма крупную сумму.

А еще Джек вдруг понял, что страстно желает эту женщину.

Глава 2

Клуб «Вега» стал для Софи Кэмпбелл вторым домом.

Порой она представляла, что раньше в этом здании жил джентльмен – граф или маркиз. Темные деревянные панели стен напоминали удобный вечерний костюм, а изящные хрустальные люстры и мягкие ковры лишь усиливали эффект. Другие игорные дома производили впечатление мрачных застенков, где солнечного света боялись как чумы. Клуб «Вега» был иным. Шторы задергивались лишь на ночь, а высоко расположенные окна пропускали внутрь свежий воздух теплыми летними вечерами. Курить разрешалось в специально отведенном для этого помещении, а убранство гостиной могло посоперничать с декором такой же комнаты в гостинице «Миварт». Все это делалось для того, чтобы дамы чувствовали себя легко и непринужденно.

Участие женщин в жизни клуба было его главным отличием от остальных заведений. Дамы не просто сопровождали своих спутников, но и могли стать полноправными членами клуба. Получить серебряный жетон было не так просто, но Софи сразу поняла, что клуб «Вега» как нельзя кстати подходит для осуществления ее намерений. Здесь собирались самые разные мужчины, и всем им нравилось проигрывать женщинам. Для Софи это было очень важно, поскольку именно так она зарабатывала на жизнь.

С того самого момента, как Софи переступила порог академии миссис Эптон, она знала, что, достигнув совершеннолетия, останется без какой-либо поддержки. В день ее восемнадцатилетия директриса пригласила Софи к себе в кабинет и мягко сообщила о том, что лорд Мейкпис больше не будет платить за обучение. Поскольку письмо виконта пришло в день ее рождения, Софи представляла, с каким нетерпением этот неприятный человек ждал такой возможности. Миссис Эптон предложила ей место учительницы математики, но Софи отказалась. В академии миссис Эптон ее шансы обрести лучшую жизнь были равны нулю, а в большом мире – кто знает? Она всегда была готова рискнуть.

Однако обосноваться на новом месте было не так-то просто. Не имея денег, Софи устроилась компаньонкой к овдовевшей виконтессе. Анна, леди Фокс, стала для нее настоящим открытием. Чуждая условностей, смелая, щедрая и остроумная, она подала Софи неплохую идею. «Каждой женщине нужен собственный доход», – часто повторяла она, заставляя Софи улыбаться и желать, чтобы это было так же легко, как на словах. И все же леди Фокс слов на ветер не бросала. Умирая, она оставила Софи три сотни фунтов. «Неплохое начало», – написала она в своем завещании. Софи понимала, как ей повезло, и не собиралась тратить деньги зря. Имея на руках три сотни фунтов и немного сбережений, она придумала себе умершего мужа, сменила имя и в возрасте двадцати одного года отправилась в Лондон, чтобы приступить к осуществлению своего грандиозного плана.

План был простым. Обретя независимость, Софи станет хозяйкой собственной судьбы. Если независимость – то есть деньги – и не была ключом к счастью, то являлась одним из основных его факторов. И Софи начала зарабатывать деньги тем, что умела лучше всего: азартными играми.

Порой она испытывала угрызения совести от того, что живет за счет проигрыша других. Софи хорошо помнила предостережения миссис Эптон относительно азартных игр. Ведь директриса была права, утверждая, что это очень опасное занятие. Несмотря на то что Софи разработала четкие правила, не позволяющие проигрывать слишком много, на кону зачастую стояла ее репутация.

Подруги за нее переживали. С того самого дня, как десять лет назад они впервые встретились в академии миссис Эптон, Софи, Элиза и Джорджиана были неразлучны. Они еженедельно обменивались письмами, когда Софи устроилась работать к леди Фокс, а ее подруги завершали обучение в академии. Теперь же они жили в Лондоне – Элиза в доме своего отца в Гринвиче, а Джорджиана со своей компаньонкой графиней Сидлоу, – девушки взяли за правило встречаться за чаем каждые две недели. Обычно чаепития эти проходили в маленьком уютном домике Софи на Альфред-стрит.

– Но ведь ты могла бы вложить деньги в какое-нибудь дело, – часто повторяла Элиза. – Это надежный способ сохранить их.

– Нет, – решительно возражала Софи. – Играть на бирже гораздо рискованнее, чем в карты.

– У папы неплохо получается, и он хотел бы дать тебе совет, – напоминала Элиза.

Только вот Софи в этих советах не нуждалась. Ведь в отличие от мистера Кросса она не могла позволить себе потерять тысячу фунтов на торгах.

Джорджиана предлагала иное решение проблем Софи:

– Нужно сделать так, чтобы один из посещающих «Вегу» джентльменов влюбился в тебя. Стерлинг говорит, что сэр Томас Мейфилд просто идеальный кандидат на роль твоего супруга.

Виконт Стерлинг был женихом Джорджианы и частенько высказывал свое авторитетное мнение обо всем на свете.

Слова подруги заставили Софи рассмеяться.

– Томас Мейфилд! Баронет? Ты, наверное, сошла с ума.

– Неужели? – Выразительные зеленые глаза Джорджианы округлились от негодования. Она развернулась к Элизе. – Ты тоже считаешь, что я сошла с ума, предлагая Софи окрутить высокого красивого джентльмена? Да одной его дьявольской улыбки достаточно, чтобы растопить сердце любой женщины.

Элиза рассмеялась, а Софи произнесла:

– Похоже, ты сама от него без ума. Может, нам следует предупредить лорда Стерлинга?

– Нет, ему нечего опасаться. Я влюблена в него с незапамятных времен, – возразила Джорджиана.

Виконт Стерлинг, земли которого соседствовали с поместьями графа Уэйкфилда, сделал Джорджиане предложение, едва только ей исполнилось восемнадцать лет, и она с радостью приняла его. Только вот лорд Уэйкфилд пребывал в нерешительности и откладывал свадьбу. Впрочем, все знали его как человека эксцентричного. А пока ее жених и брат обсуждали условия, Джорджиана наслаждалась лондонскими сезонами и закупала приданое.

– Может, именно поэтому тебе надо оставить Софи в покое, – мягко промолвила Элиза. – Ты нашла своего героя очень легко. Не всем так везет.

– Но я хочу, чтобы вам повезло! – воскликнула Джорджиана, поворачиваясь к Софи. – Неужели сэр Томас действительно так плох?

– Нет, – с улыбкой солгала Софи. – Просто он не для меня.

От Софи не ускользнуло желание Стерлинга свести сэра Томаса именно с ней. Сэр Томас, обожающий распускать руки и славящийся не слишком благородными намерениями, совершенно не подходил ни леди Джорджиане Лукас, ни даже наследнице небольшого состояния Элизе Кросс. Но для Софи Кэмпбелл, предполагаемой вдовы со скромным доходом, коротающей вечера за игорным столом, он был просто подарком судьбы. Софи не обижалась, поскольку прекрасно сознавала свое положение в обще-стве.

– Ну, тогда тебе подойдет какой-нибудь младший сын, – не унималась Джорджиана. – Лорд Филипп Линдевилл например.

– Кто? Нет!

– Ты должна помнить его, Софи. В прошлом месяце тебя несколько раз видели в его обществе, – уныло произнесла Джорджиана. – Стерлинг говорит, он истинный джентльмен и чертовски красив.

– Папа считает его легкомысленным повесой, – добавила Элиза.

– Который нуждается в исправлении посредством любви, – подмигнула подруге Джорджиана.

Софи рассмеялась:

– Уверена: это не принесет мне ничего, кроме проблем.

Элиза ошеломленно охнула, а Джорджиана усмехнулась:

– Только ты можешь считать, что потенциальный жених может доставить только проблемы, Софи!

– Лорд Филипп никакой не жених.

По какой-то непонятной причине этот разговор всплыл в памяти Софи, когда она стояла на пороге клуба «Вега». Вечер выдался прохладным. Небо заволокло тучами, и на землю упали первые капли дождя. Софи надела красное платье не в погоне за удачей, а ради удовольствия. Этот наряд из яркого хлопка был любимым. Когда мистер Форбс, дворецкий, забрал ее плащ, Софи поймала собственное отражение в висевшем над камином зеркале. Она не чувствовала себя старой, но и слишком молодой в двадцать четыре года ее нельзя было назвать. Не хотелось задирать нос при упоминании о женихах. Софи вовсе не возражала против того, чтобы познакомиться с джентльменом, который в нее влюбится и завоюет ее любовь. Только вот встречавшиеся на пути Софи джентльмены вовсе не оправдывали ее ожиданий.