Адалин Черно - Наваждение, или Мой чужой мужчина

— Сюда могут войти, — я задираю голову вверх и встречаюсь с ним взглядом.

— Ты переживаешь?                                    

— Нет, — я улыбаюсь и мотаю головой. — Просто баба Таша будет в шоке.

— Думаю, для нее это не новость, — спокойно говорит Вадим. — Но ты права — в следующий раз, — он немного морщится, и я понимаю, что у него что-то болит.

— Все в порядке? — я тут же встаю и сажусь на земле.

Оглядываюсь в поисках своей одежды и нахожу ее неподалеку от места нашего соития. Быстро надеваю трусики и джинсы, помогаю Вадиму с одеждой, а после мы вместе преодолеваем расстояние, и он опускается на кровать.                                    

— Чувствую себя беспомощным, — признается он. — Никому ненужным куском дерьма.

Он зло выдыхает и сжимает руки в кулаки, а я присаживаюсь рядом с ним и тяну ложку с настойкой.

— Ты мне нужен, даже если будешь бесполезным куском дерьма.

Вадим послушно выпивает то, что я ему даю и закрывает глаза.

— Баба Таша не говорила, почему я все еще не могу вставать?

— Ты слишком долго лежал, Вадим. Да и организму нужно восстановление. Еще немного.

— Я хочу уехать отсюда, — признается мне. — Найти сына, убедиться, что с ним все в порядке и вернуть компанию.                                                                         

— Обязательно уедешь, — говорю я. — Наберешься сил и уедешь.

Несколько долгих минут мы просто сидим рядом и молчим. Я думаю о том, что мне нужно навестить маму, и хочу сказать об этом Вадиму, но пока не знаю как.

— Мне нужно уехать, — наконец, я решаюсь. — На несколько дней. Я отправлю проект по работе и навещу маму, она волнуется.                                    

— Конечно, — соглашается Вадим. — Уедешь, а пока иди ко мне.

Он притягивает меня к себе, чуть стонет, когда я не рассчитывает силы и слишком резко меня тянет, из-за чего я ударяюсь ему в бок, но обнимает за талию и целует в висок.

— Уедешь настолько, насколько нужно, а на следующий раз поедем знакомиться с мамой.

                                                                                Женя

Вадим занимается на турнике, расположенном во дворе бабы Таши, а я с улыбкой наблюдаю за тем, как он это делает. Его тело почти идеально. Раны почти зажили и теперь я вижу, что он идет на поправку. Отчасти меня это волнует, но с другой стороны я безумно рада, что это так. Он, наконец, не находится на грани жизни и смерти, и я могу выдохнуть.

— Волнуешься? — я вздрагиваю от старческого голоса бабы Таши.

Она, как всегда, подкрадывается незаметно и выдает то, что у меня на душе. Я никак не привыкну к ее открытости, но слабо киваю на ее вопрос.                                           

— Понимаю, — кивает она головой. — У него сейчас месть на уме, а у тебя любовь.

— Я не…                                          

Хочу сказать, что вовсе не думаю о любви, но понимаю, что это неправда. Думаю. И о любви, и о том, что будет, как только Вадим полностью восстановится. Где тогда окажусь я?

— Не перечь ему, Женя, поддерживай. Стань ему опорой, очагом. Он мужчина с характером, вожжи на него не оденешь, — со знанием произносит баба Таша. — Не дави на него, просто будь рядом, когда он этого потребует. И все у вас будет хорошо, — она как-то странно улыбается, закончив свою тираду, после чего окидывает меня взглядом, поднимается и уходит.

А я остаюсь смотреть на Вадима. Он отжимается от пола, после чего снова запрыгивает на турник. Я знаю, что время, когда нам придется уйти, уже близко. Может пару дней, а может недель и Вадим скажет, что пора. Куда мы пойдем после и что будем делать — не имею ни малейшего понятия.

— Какие планы на завтра? — спрашивает Вадим после тренировки.

— Хочу поехать в город отдать проект. Заказчик требует моего присутствия. Ему все понравилось, но осталась пара вопросов по концепции. Я поеду, расскажу, а после вернусь. Думаю, часам к трем уже буду здесь.                                          

— Где ты оставляешь машину? — вдруг спрашивает Вадим.

— В лесу, — пожимаю плечами. — Ее, конечно, могут обнаружить, но ничего другого не остается. Колеса пока не сняли и на том спасибо, — я улыбаюсь и замираю, когда Вадим протягивает руку и поднимает меня со скамейки, обнимает за талию и целует в щеку.

— Я поеду с тобой, — вдруг говорит он. — Хочу быть уверен, что все будет в порядке.

— Нет, — я резко мотаю головой. — Официально ты погиб, Вадим. Вдруг тебя кто-то узнает?

Я волнуюсь, потому что боюсь, что его узнают. Что будет тогда? Я знаю, что однажды это произойдет, но не хочу, чтобы это было завтра.                                          

— Я поеду с тобой, Женя, — давит на меня Егор. — Я не уверен, что за тобой не следят. К тому же… — она замолкает, чем только напрягает меня.                                          

— Что?                                           

— Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности, — говорит Вадим и притягивает меня к себе.

Всю ночь я не нахожу себе места и думаю о том, как ему отказать. Когда дыхание Вадима, наконец, становится размеренным, я выхожу из комнаты и направляюсь на кухню, чтобы сделать себе чай.

— Не спится? — баба Таша, как всегда, в своем репертуаре.

— Не могу уснуть.                                          

— Пусть уезжает с тобой, — говорит она. — Это нужно ему. Пусть почувствует себя мужчиной.

Я понимаю, что это правда, но все равно волнуюсь. По-женски переживаю за своего мужчину, но утром все же не перечу и, взяв Вадима за руку, показываю, где припарковала автомобиль. Мы добираемся до города за рекордно короткие сроки. Вадим сидит сзади, но я все равно волнуюсь, будто его могут заметить за затемненными стеклами машины.

Паркуюсь неподалеку от компании и поворачиваюсь к Вадиму.

— Я постараюсь как можно быстрее, ладно? Двери я не блокирую, но прошу тебя не выходить.

— Я знаю, милая, все будет в порядке, — он проводит рукой по моей щеке, и я не выдерживаю, тянусь к нему, чтобы поцеловать. — Беги, — говорит он напоследок, и я выхожу из автомобиля.

До кабинета начальника я добираюсь в строго оговоренное время. Толкаю дверь и вхожу внутрь. Вижу Семена Петровича, а рядом с ним пожилого седого мужчину, удобно расположившегося в кресле.

— Здравствуйте, — здороваюсь я и улыбаюсь мужчинам, прохожу и сажусь рядом с заказчиком.

— Здравствуйте, Евгения, — мужчина склоняет голову в приветствии и протягивает мне папку с проектом.                                          

— У вас есть вопросы, да?                                          

— Да, — соглашается он. — Я в восторге от вашей работы. В полном. У меня есть более обширный заказ, — он запинается. — Дело в том, что я хочу построить дом. И хочу, чтобы вы взялись за дизайн. При необходимости я смогу вас поселить на участке. Там есть хорошее помещение. Там будет все необходимое. Вы сможете оценить масштабы работы. Естественно, гонорар будет идти напрямую вам, с комиссией компании, конечно.

— Я должна буду уехать? — спрашиваю, потому что для меня это важно.

— Скорее всего да, но вы даже не представляете, какая это возможность и сколько вы сможете заработать.                                           

— Мой отъезд исключен, — решительно говорю я, потому что вспоминаю Вадима и думаю, что должна быть рядом.                                           

Меня пытаются уговорить и в конец я просто говорю, что обещаю подумать. Благодарю за оплату, своевременно отправленную на счет и встаю. Выхожу на парковку иду к автомобилю и сразу понимаю: что-то не так. Я не до конца осознаю это, но в груди уже сжимается, а в глазах становится влажно. Господи, нет.     

Женя

Открыв дверцу машины, забираюсь внутрь и несколько минут просто смотрю впереди себя. Я не могу сказать, что не думала, что так будет. В некоторой степени я даже была уверена в этом. Даже хотела закрыть Вадима, но в последний момент поняла, что он, во-первых: мужчина, а во-вторых: имеет право на собственные решения, как бы мне не хотелось, чтобы это было не так.

Я сижу в машине, наверное, час. Подсознательно жду, что Вадим вернется, что он просто отошел в магазин, но чем больше времени проходит, тем больше я убеждаюсь, что он просто ушел. Я стараюсь держаться, но предательские слезы стекают по щекам, оставляя мокрые дорожки.

Стерев следы от слез и посмотревшись в зеркало, выезжаю с парковки. Отправляюсь к бабе Таше, чтобы забрать вещи, а сама понимаю, что где-то внутри есть надежда, что Вадим вернулся к ней. Маловероятно, конечно. Ехать немало, а денег у него нет, но где-то в сердце поселяется надежда, что все может быть вот так: я приезжаю, а он меня ждет.

Конечно, меня никто не ждет. Я подхожу к дому, открываю калитку и захожу внутрь, осматриваю комнаты и понимаю, что никого нет, а еще замечаю на столе записку:

“Женя, я знаю, что ты расстроишься, знаю, что поступаю неправильно, прощаясь вот так, но по-другому не могу. Я бы не смог уйти, если бы взглянул в твои глаза, поэтому приходится так. Я должен найти сына и отомстить за все, что было сделано. Я не буду просить тебя ждать меня, но вернусь… однажды вернусь, чтобы хотя бы знать, что у тебя все хорошо.

Вадим”                                                                         

На идеально светлую бумагу стекает пара моих слезинок, которые я тут же стираю со щек ладонями.

— Ушел, значит, — комментирует баба Таша с порога. — Вернется, Жень, не переживай.