Адалин Черно - Наваждение, или Мой чужой мужчина

Женя

— Оль, ну вы где? — настойчиво спрашиваю у подруги по телефону, а сама аккуратно расставляю уже заправленные салаты на столе.

— Прости, прости, прости, — тут же тараторит подруга, — я никак не могу дозвониться Вадиму. В обед с ним разговаривала, договорились, что он в пять приедет, но уже шесть, а он даже трубку не берет, — слышу в ее голосе обеспокоенность и приседаю на стул.

— Не переживай, — поддерживаю Олю, а сама представляю, что чувствовала, если бы мой Димка не брал трубку целый час. Наверное, с ума бы сошла, и уже обзванивала больницы, морги и трубила бы в полицию.

— Я не переживаю, — отвечает подруга. — Нервничаю, потому что он не предупредил, а мы же договаривались.

— Начинаю думать, что никакого Вадима у тебя нет и он плод твоего воображения, — шучу я и слышу, как Оля заливается смехом.

Наверняка вспоминает предыдущие попытки познакомить меня со своим новым мужчиной. Почему-то у нас все время не получалось: то меня задержали на работе, то у Оли нарисовался внеплановый клиент, то у самого Вадима появилась неожиданная встреча с инвестором.

— Я сама начинаю так думать, — сквозь смех говорит Оля и вздыхает. — Ты прости, что так получилось. Я тоже не приеду, буду его ждать. Если явится в ближайший час мы приедем, а если нет, то останемся дома. Отпразднуете с Димой Новый год вместе.

— Все нормально, — спешу утешить подругу. — Позвони.

Бросаю взгляд на часы — начало седьмого. Димка вот-вот вернется с корпоратива. Вспоминаю, что еще не нарезала бутербродов и иду на кухню. Попутно выкладываю на тарелку мандарины и возвращаюсь в зал. Не замечаю, как проходит время, а потому когда бросаю взгляд на часы и вижу там ровно семь вечера, недовольно поджимаю губы и набираю мужа.

Дима отвечает далеко не сразу, а когда, наконец, берет трубку, на заднем фоне все еще слышатся звуки веселья: задорный женский смех, мужские голоса, хохот и музыка.

— Ты еще на корпоративе? — потерянно спрашиваю я, хотя и так прекрасно слышу.

— Прости, Жень, мужики задержались, и я тут тоже решил немного повеселиться. Развлекайтесь с Олей.

Я хочу сказать, что Оля не приедет, но муж отключается, заставляя меня удивленно распахнуть глаза. Мне не нравится то, что происходит. Ладно подруга с ее ухажером, но муж…

До восьми я устало жду диму домой, набираю его несколько раз, но он не отвечает, а после и вовсе в трубке слышится оператор, утверждающий, что мой муж вне зоны действия сети. Я растерянно смотрю на экран смартфона, после чего встаю и иду в коридор. Хватаю ключи от автомобиля, набрасываю на плечи пальто и выхожу на улицу. Забираюсь в салон Димкиной машины, которую он оставил дома, чтобы немного выпить, завожу мотор и еду за мужем в компанию.

Я не собираюсь праздновать Новый год одна, поэтому когда захожу в холл здания, в котором работает мой муж, расправляю плечи и решительно иду к лифту. Поднимаюсь на третий этаж и попадаю в коридор, где в нос тут же ударяет запах алкоголя и мандаринов, а вдалеке слышиться популярная диджейская музыка. Я без проблем нахожу работников компании. Останавливаюсь у двери, окидываю взглядом помещение, но мужа не нахожу.

Решаю пойти к нему в кабинет, разворачиваюсь и мой взгляд цепляется за целующуюся парочку в другой стороне коридора. Она тут же скрывается в одном из кабинетов, а я медленно иду к той самой двери. Не знаю, что именно заставляет меня повернуть ручку и открыть дверь: то ли я узнала мужа, то ли издали уловила что-то знакомое, но когда мой взгляд впивается в мужчину, я безошибочно узнаю Диму. Та же голубая рубашка, которую я заботливо выгладила для корпоратива, те же темно-коричневые джинсы, часы на руке.

Я не сразу понимаю, что смотрю на то, как мой муж целуется с другой. Как запускает руки под ее блузку и касается груди. Я, наверное, мазохист, потому что несмотря на боль, я все еще продолжаю смотреть. И только когда руки димы ложатся на ее бедра, я достаю телефон и делаю снимок, а после тихо прикрываю дверь и прислоняюсь спиной к стене.

Не помню как добираюсь до машины, как сажусь за руль и пытаюсь завести автомобиль. Пытаюсь, потому что не получается. Руки дрожат, тело не слушается, а в голове полная неразбериха. Безжизненно опускаю руки на руль и склоняю на них голову, крепко смыкая веки.

Больно.

Черт, как же больно.

Трясусь, будто от холода или слез, но я не плачу, а в салоне машины тепло. Внезапно отталкиваюсь от руля и сажусь. Осматриваюсь и понимаю, что здесь все принадлежит ему. Даже запах Димы. Его любимой туалетной воды и сигарет. Перед глазами его любимый клоун с кивающей головой, который, по идее, должен успокаивать, но нихрена он не успокаивает.

Завести машину удается с третьей попытки и когда я, наконец, это делаю, расслабленно выдыхаю и выезжаю из парковки. По пути домой заезжаю в супермаркет, хватаю с прилавка бутылку мартини и быстро расплачиваюсь на кассе. Мы собирались пить шампанское, а наши мужчины виски. Я не люблю ни то, ни другое, просто хотелось, чтобы было красиво. Теперь в этом нет необходимости.

Возвращаюсь в машину и добираюсь домой. Уже в квартире бросаю взгляд на стол и становится так тошно, что я с трудом сдерживаю себя, чтобы не схватить все это вместе со скатертью и не вышвырнуть. Останавливает только то, что я, дура такая, готовила это целых два дня. Даже выходной на работе взяла, чтобы порадовать Диму домашней едой, а не блюдами из ресторана.

Кажется, меня одолевает истерика, потому что я громко смеюсь и сажусь на небольшой пуфик у двери в гостиную. Открываю бутылку мартини и пью прямо с горла. Наверное, так и выглядят жены, чьи мужья, пока они готовят дома, трахают других.

Спустя полбутылки мартини я достаю телефон и отправляю, теперь уже будущему бывшему мужу, фотографию с припиской "Вещи оставлю на лестничной площадке". Не жду, когда он откроет смс и тупо блокирую его контакт.

Телефон неожиданно оживает, я вздрагиваю, но все же беру трубку.

— Ну вы как там, — кричит в трубку подруга. — Празднуете?

— Ага, празднуем, — бодро говорю я. — Мы с мартини весело проводим время.

— Стой, почему с мартини?

— Потому что… — я не договариваю, так как именно в этот момент начинаю плакать.

— Женя, что? — кричит в трубку подруга, но я просто не в силах ответить.

Мне так внезапно становится себя жаль, что я просто не могу справиться с чувствами. Соплю в трубку и, тщательно вытирая слезы, отвечаю:

— Дима мне изменяет.

— Ох, бля… Я сейчас приеду!

— Нет, нет, ну нужно, — беру себя в руки. — Мы обязательно увидимся завтра, Оль. Отдыхай. Вадим приехал?

— До сих пор не берет трубку, — разочарованно говорит подруга, а я сдерживаюсь, чтобы не сказать "Вдруг и он тоже… изменяет".

— Не нужно приезжать, — настойчиво говорю я. — Завтра увидимся.

Мы разговариваем еще несколько минут. Оля называет Диму козлом и уродом, недостойным меня, а я продолжаю плакать и думать, что делать дальше. Около двенадцати я вдруг понимаю, что хочу избавиться от вещей Димы, но в последний момент принимаю решение выйти и посмотреть на салюты.

Накидываю пальто, хватаю со стола пару мандаринов и беру в руки недопитую бутылку мартини. Спускаюсь на первый этаж и замечаю мужчину, сидящего на ступеньках.

— С Новым годом, — поздравляю его и выхожу на улицу.

Несколько человек из нашего дома запускают салюты, а я одиноко стою в стороне с дольками мандаринов и алкоголем. Едва ли мне есть дело до того, что обо мне подумают. К счастью, никто ничего не спрашивает. Мы обмениваемся поздравлениями, улыбаемся друг другу, и я остаюсь одна. Когда замерзаю, решаю вернуться внутрь и снова натыкаюсь на того же мужчину.

Бомж, что ли? Это первое, что приходит в голову. И только потом я обращаю внимание на дорогие часы, явно подобранные со знанием, кожаные ботинки, идеально сочитающиеся с черными джинсами и пуховик. Он, правда, выбивается из общего стиля, но в том, что передо мной точно не бомж, я уверяюсь.

И удивляюсь тому, что делает явно не бедный человек в нашем подъезде. У нас, конечно, не притон, но и Ролексы никто не носит.

— Плохой день? — я сажусь рядом с ним и протягиваю пару долек мандарина.

Мужчина растерянно смотрит сначала на мою руку с фруктом, а после и на меня. Рассматриваю мужчину настолько, насколько позволяет освещение подъезда. Он привлекательный: с красивыми карими глазами, изогнутыми бровями, высоким лбом, небольшим носом, пухлыми губами, растянутыми сейчас в едва заметной улыбке, и широким квадратным подбородком.

Красив, ухожен, стильный.

Запоздало замечаю на виске с противоположной стороны кровоподтек и когда, наконец, обращаю на него внимание, охаю и выдаю:

— У вас кровь.

Мужчина касается виска и растерянно кивает, а я осознаю, что безумно хочу услышать его голос. Почему-то я уверена, что мужчины с такой внешностью и говорят волшебно, завораживающе.

— Простите, я… сегодня новогодняя ночь? — хриплым и до безумия сесуальным голосом спрашивает он, хотя я уверена, что секс — последнее, о чем он думает в этот момент.

Я настолько торможу, вслушиваясь в вибрации его голоса, что даже не сразу понимаю странность вопроса, а когда, наконец, ко мне доходит, растерянно интересуюсь:

— Вы не празднуете Новый год?

Иных объяснений, почему взрослый мужчина не знает, что сегодня новогодняя ночь у меня нет. Я глупо улыбаюсь и жду ответа, но его, кажется, не последует, потому что мужчина отворачивается и склоняет голову на руки. Я все еще сижу с зажатыми в руке дольками мандарина и принимаю единственное верное в этот момент решение — тихо поднимаюсь и стараюсь так же бесшумно уйти.