Джейн Кренц - Наваждение

Она криво улыбнулась:

– В каком смысле? По рождению или по характеру?

– И так, и эдак. Его отец был виконтом – наследником состояния Колтрейнов. Рождение Энтони – результат связи его отца с гувернанткой, служившей в доме. Законных наследников не было, поэтому и титул, и состояние унаследовал племянник. Потеря мучает Тони вот уже много лет.

– Ты говоришь о нем так, словно хорошо его знаешь.

– Мы познакомились в Оксфорде.

– Если он был твоим другом, ты можешь с ним переговорить?

– Это ни к чему не приведет. – Бакстер подошел к окну и выглянул на улицу. – Тони строго придерживается кодекса чести. Он не потерпит никаких послаблений.

– Понимаю.

– Он проводит время в игорных притонах и борделях в поисках ссоры. И довольно часто находит. У него за плечами – три дуэли, возможно, и больше.

– Неудивительно, что Гамильтон беспокоится за своего друга. – Она стиснула переплетенные пальцы рук. – Энтони Тайлс начал свой жизненный путь так же, как и ты.

Бакстер оперся кулаком о каминную полку и стал глядеть на огонь.

– Мы оба внебрачные сыновья, если ты это имеешь в виду.

– Но он стал негодяем, – тихо возразила она. – А ты, напротив, настоящим джентльменом.

Он быстро вскинул голову. Язычки пламени плясали на стеклах его очков.

– Что, черт возьми, это значит?

– Энтони Тайлс позволил своему происхождению поставить себя на путь, который неминуемо приведет его к гибели. Слава Богу, ты избрал для себя иную судьбу.

– Хм-м…

– Твой отец знал, что ты человек честный, порядочный, и понимал, что может доверить тебе состояние семьи и заботу о младшем сыне. Должно быть, он очень гордился тобой, Бакстер.

Бакстер ничего не сказал на это. Он пристально посмотрел на нее, потом, не говоря ни слова, отошел от камина, опустился на диван, закинул одну ногу на подушки и устало провел рукой по волосам.

– Когда все будет позади, я намерен отыскать этого проклятого шарлатана, называющего себя магом. Не нравятся мне его эксперименты.

Шарлотта прикрыла глаза и прислонилась головой к спинке кресла.

– Бакстер, ты ведь будешь осторожен утром, обещаешь?

– Я не собираюсь становиться под дуло пистолета Тайлса, если события повернутся не так, как я задумал.

– Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить, будто ты способен хладнокровно отступить и позволить другу Гамильтона получить пулю в сердце. – Она широко открыла глаза и внимательно посмотрела ему в лицо. – Обещай мне, что не станешь специально затевать ссору с Энтони Тайлсом, чтобы он вызвал на дуэль тебя.

Бакстер усмехнулся уголком рта и удивленно поднял на нее глаза.

– Не беспокойся, я давным-давно поклялся не позволить себе погибнуть так по-дурацки.

– Рада слышать. – Она невольно улыбнулась, несмотря на тревогу. – Бедный Бакстер, как мне тебя жаль. Ты мечтал уединиться от всего света в своей лаборатории, а вместо этого тебе пришлось заниматься всякими проблемами.

Он вскинул брови.

– Проблемы тоже бывают разные.

– Что ты хочешь этим сказать?

Он поставил на стол недопитую рюмку с бренди и встал с дивана. Подойдя к ней, он мягко поднял ее с кресла.

– Есть одна проблема, которая интересует меня гораздо больше, чем другие.

– Значит, я являюсь для вас проблемой, мистер Сент-Ивс? – тихо спросила она.

– Да. – Он склонил голову и впился в ее губы неистовым поцелуем.

Желание обладать ею мгновенно пробежало волной по его телу. Он обхватил ее голову рукой и поцеловал сначала в губы, потом в шею.

Интересно, ее близость всегда будет так действовать на него? Только что его мысли занимали нераскрытое убийство и сегодняшняя дуэль, и вот уже осталось одно лишь волшебное ощущение – он держит Шарлотту в объятиях.

Он стал уже привыкать к волнениям страсти, хотя сегодня, как и в начале их отношений, Бакстер нисколько не приблизился к пониманию этой загадки. Она манила и притягивала его не меньше, чем все секреты философского камня.

– Бакстер? – Шарлотта ухватилась за отвороты его сюртука. – У нас есть время?

Он поднял голову и на мгновение забыл обо всем, заглянув в ее бездонные изумрудные глаза, полные обещаний.

– Не так много, как хотелось бы. – Правда собственных слов потрясла его. – Черт побери, нам всегда не хватает времени.

– Ничего, это не важно. – Она коснулась губами его подбородка.

– И вечно мы опасаемся, что нас кто-нибудь застанет. – Он окинул сердитым взглядом маленький кабинет. – Более того, и кровати-то поблизости нет.

– Бакстер…

– Как тут, спрашивается, поддерживать тайную связь, если даже спальни нет?

Она уткнулась лицом в его рубашку и начала приглушенно всхлипывать. Плечи ее тряслись.

Встревоженный столь странным поведением, он крепче прижал девушку к себе и неловко похлопал по плечу.

– Господи, Шарлотта, ты плачешь? Не расстраивайся, я что-нибудь придумаю.

– Я в этом не сомневаюсь. Ты очень изобретателен.

Она всхлипывала все громче, дрожа всем телом. И вдруг он понял: она едва сдерживает смех!

Он поднял ее лицо пальцем за подбородок. В глазах ее танцевали веселые искорки.

Ему не надо было слушать Гамильтона, чтобы понять очевидное. Ни один мужчина, в котором сохранилось хоть чуть-чуть романтической чувствительности, не стал бы сейчас терять времени на жалобы по поводу всяческих неудобств.

– Рад, что тебя это забавляет, – пробормотал он.

– Очаровательно, волнующе, потрясающе. – Она приподнялась на цыпочки, обвила его руками за шею и поцеловала – крепко и страстно.

Он мысленно послал к черту свою лишенную романтики душу и всевозможные неудобства.

Лихорадочная волна желания захлестнула его и затопила целиком.

– Ну почему, – прошептал он в ее полуоткрытые губы, – почему я никак не могу насытиться тобой?

Шарлотта не ответила, она стягивала с него сюртук и расстегивала пуговицы рубашки. В одно мгновение она обнажила его до пояса.

Ее пальцы скользнули по старым шрамам, она прижалась губами к израненному плечу и нежно его поцеловала. Бакстер закрыл глаза – так велико было нахлынувшее желание.

Он с трудом перевел дух и принялся развязывать ленточки ее платья, затем медленно опустил лиф. Огонь в камине отбрасывал золотистые отсветы на ее груди.

Она прикоснулась пальцем к его губам.

– Когда ты так на меня смотришь, мне кажется, что я прекрасна.

Он покачал головой, удивляясь силе своих ощущений. Осторожно, почти благоговейно он провел пальцами по ее соскам.

– Ты и в самом деле прекрасна.

– И вы, сэр, – тихо добавила она, – вы – чудо.

Он со стоном склонил голову и поцеловал ее грудь. Она обхватила его за плечи и откинула голову назад. Прильнув к нему всем телом, она скользнула подошвой туфельки вверх по его ноге. Когда же попыталась опустить свою ногу, он сжал рукой ее бедро, удерживая ее в том же положении. Юбки ее платья обвились вокруг его ног.

Не в силах больше ждать, он подхватил ее на руки, опустил на диван и, наклонившись, поднял ей юбки выше талии.

Медленно он раздвинул ее бедра. Она испуганно охнула, сообразив, как открыта его взгляду. Спохватившись, попыталась сжать ноги.

– Нет, прошу тебя. Я хочу на тебя посмотреть. – Он опустился на одно колено перед диваном, чувствуя, как дрожит ее нога, касаясь его ребер.

Он накрыл ладонью ее теплую розовую плоть. Она вздрогнула.

– Бакстер? – Кончик ее языка показался сквозь приоткрытые губы и снова исчез. У нее вырвался стон.

Бакстер наклонился, чтобы вдохнуть изысканный аромат ее тела, блестевшего в отсветах камина. Он раздвинул мягкие складки, открывая крошечный бутончик.

Опустив голову, он поцеловал ее с нескрываемым обожанием.

– Бакстер? – Ее пальцы зарылись в его волосы. – Боже правый, что ты делаешь?

Он проигнорировал ее вопрос и последовавший за этим прерывистый шепот, требующий объяснений. Его язык ласкал маленький узелок, и тот стал упругим и набухшим. Он продолжал до тех пор, пока Шарлотта не потеряла дар речи.

Когда же она тихо вскрикнула и сжала пальцами его волосы, он быстро поднялся и расположился на ней сверху. Чувствуя ее вкус на губах, он нырнул в плотную, горячую сердцевину ее тела.

Она судорожно сжалась вокруг него, затягивая его в себя так глубоко, что на мгновение ему показалось, будто он стал частью ее.

Внутри него все напряглось, и в следующий момент он достиг вершины – его поглотил опаляющий, очищающий огонь, который принес ему неизвестное ранее освобождение…

Ароматные травы тлели в жаровне.

Он медленно втянул в себя дым, наслаждаясь тем, как в нем пробуждается повышенное сознание. Еще немного – и он сможет повелевать силой.

Теперь он готов к сеансу ясновидения.

– Раскрой карты, любовь моя, – прошептал он. Гадалка перевернула три карты и долго смотрела на них в глубокой задумчивости.

– Золотой грифон подбирается ближе к фениксу, – промолвила она наконец.

– Это становится с каждым часом все интереснее.

– И опаснее, – предостерегающе заметила гадалка.

– Верно. Но опасность добавляет остроту ощущениям.

Гадалка выложила на стол следующую карту.

– Связь между золотым грифоном и леди с изумрудными глазами крепнет день ото дня.

– Следовательно, она не является случайной нитью в полотне его судьбы. – Он был доволен гаданием.

– Бакстер? – Шарлотта томно зашевелилась и взъерошила пальцами поросль у него на груди. – Уже поздно.

– Знаю. – Он неохотно приподнялся, выпутываясь из пены ее нижних юбок. Поднявшись с дивана, он застегнул бриджи и взглянул на часы. – До рассвета осталось меньше часа. Я должен идти. Гамильтон будет беспокоиться.

Шарлотта села и принялась оправлять лиф платья.

– А что же бедняга Норрис? Уж кому как не ему следует волноваться больше других.

– Я его еще не видел. – Бакстер потянулся за очками, нацепил их на нос и подхватил рубашку. – Гамильтон говорит, что Норрис совершенно спокоен.