— Ошибаешься, — хрипло прошептал Артур. — Я об этом написал в своем завещании. У тебя твердый, уравновешенный характер, Бакстер, как раз то, что нужно при обращении с деньгами. Черт возьми, сынок, на кого мне еще положиться, если не на тебя? Гамильтон слишком молод, и тебе придется вести дела по управлению имением, пока ему не исполнится двадцать пять лет.

— Нет! — Мериэнн первая осознала сказанное супругом. Она поднесла руку к горлу, словно задыхаясь. — Милорд, опомнитесь!..

Артур повернул голову на подушке и взглянул на нее. Несмотря на слабость, он все же умудрился изобразить на губах жалкое подобие своей знаменитой ухмылки распутника.

— Ты сейчас выглядишь обворожительнее, чем в день нашей свадьбы, дорогая.

— Эшертон, молю тебя, опомнись!

— Успокойся, Мериэнн. Я поручил Бакстеру вести финансовые дела семьи, пока Гамильтон не повзрослеет.

Потрясенная, Мериэнн изумленно смотрела на Бакстера.

— В этом нет нужды.

— Боюсь, что есть. Гамильтон так же горяч, как и я был в его годы, прелесть моя. Ему потребуется время научиться сдерживать свой буйный темперамент. Мне жаль, что мои сыновья так не похожи друг на друга, но с этим ничего не поделаешь… — Эшертон закашлялся.

Бакстер видел, как отец все больше погружается в вечную темноту.

— Сэр…

Артур немного оправился, от приступа кашля и откинулся на подушки, совершенно обессиленный.

— Я знаю, что делаю. Гамильтон нуждается в твоих советах и руководстве, Бакстер.

— Отец, прошу вас, — прошептал Гамильтон. — Я не хочу, чтобы Бакстер давал мне советы и распоряжался моими деньгами. Я достаточно взрослый, чтобы самостоятельно управлягь землями Эшертонов.

— Потерпи несколько лет. — Артур хрипло рассмеялся. — Сперва остепенись немного. И кто лучше старшего брата приглядит за тобой, а?

— Но он мне не родной брат, — упорствовал Гамильтон. — Мы с ним сводные братья.

— Вы братья, клянусь Богом. — На мгновение былая властность сверкнула в янтарных глазах старого графа. Он впился взглядом в лицо Бакстера. — Ты понял меня, сынок? Ты — брат Гамильтона и должен присматривать за ним. Поклянись, что выполнишь мою просьбу.

Бакстер сжал отцовскую руку.

— Я понял. Прошу вас, успокойтесь, сэр.

— Поклянись же!

— Клянусь, — тихо промолвил Бакстер. Граф удовлетворенно прикрыл глаза.

— Спокойный и рассудительный… надежный, как солнечный восход. Я знал, что смогу рассчитывать на тебя.

Бакстер отогнал от себя воспоминания как раз в тот момент, когда Мериэнн приблизилась к нему.

— Добрый вечер, Бакстер.

— Мериэнн.

— Ты не ответил на мою просьбу о встрече. Я послала тебе три письма.

— Я был занят другими делами, — ответил Бакстер с той ледяной учтивостью, к которой всегда прибегал в подобных случаях. — Если это касается денег, вы знаете, что я дал банкирам указание выдавать требуемые суммы, если они сочтут требование разумным.

— Речь идет вовсе не о деньгах. Если ты не против, я бы предпочла обсудить это дело с тобой наедине. Может, спустимся в сад?

— Не сейчас. Я намерен танцевать следующий танец со своей невестой.

Мериэнн нахмурилась.

— Так это правда, что ты помолвлен?

— Да. — Бакстер отыскал глазами Шарлотту с Ленноксом. Они вихрем кружились по залу.

— Вот как? Видимо, мне следует тебя поздравить.

— Вам не обязательно менять привычный стиль обращения ради такого случая.

Мериэнн поджала губы.

— Бакстер, прошу тебя, дело касается Гамильтона. Я так тревожусь за него. Ты же помнишь, твой отец сказал, если мне потребуется помощь, я могу рассчитывать на тебя.

Бакстер медленно обернулся к ней. Увидев глубокое отчаяние в ее глазах, он понял, что ему ничего другого не остается, как выслушать ее, — он дал отцу клятву.

Бакстер смиренно склонил голову, покорившись неизбежному.

— Вы правы, мадам. Будет лучше, если мы побеседуем в саду.

Глава 7


— Я слышала, вы были знакомы с бедной мисс Гескетт. — Шарлотта с досадой вынуждена а признать, что изрядно запыхалась. За лордом Ленноксом и вправду непросто угнаться. Он широко двигался по паркету, а она давно не танцевала.

— Ее убийство — это так ужасно. Невольно задумыумываешься, к чему идет мир, не правда ли?

— О, без сомнения. Ужасная смерть, что и говорить. — Леннокс сделал крутой разворот, скользя паркету и увлекая Шарлотту за собой через весь зал-Вы тоже ее знали?

— Мы не были близко знакомы, но иногда встречались. Она упоминала и о вас, милорд,

— Признаюсь, я был от нее без ума. Хотел даже жениться, знаете ли. К сожалению, она мне отказала. Ушам своим не поверил, когда мне сказали, что ее прикончил какой-то злодей. Кровь стынет в жилах при этой мысли.

— Да, в самом деле. Так вы говорите, что были влюблены в нее?

— В Друсиллу? Господи, ну конечно! Она была необычайно вынослива. Вы понимаете, о чем я?

— Она говорила о вас то же самое, милорд.

— Неужели? — Леннокс расцвел от удовольствия. — Рад слышать. Дру ясно дала понять, что не намерена поддерживать случайные связи, поскольку ее цель — замужество. Я по ней немного скучаю, хотя она так и не согласилась стать моей женой. — Он часто заморгал глазами. — Я как раз собирался нанести ей визит тем вечером.

Шарлотта резко вскинула голову.

— Вы отправились к ней в ночь убийства?

— Нет, я должен был зайти к ней в тот вечер, но в последний момент получил известие, что она больна и не сможет меня принять. Теперь я часто думаю, как бы все повернулось, если бы я все-таки пошел к ней тогда?

Шарлотта видела, что они с Ленноксом несутся прямо навстречу пожилому джентльмену в голубом сюртуке и даме в светло-лиловом шелковом платье.

— Лорд Леннокс, может быть, нам…

— У Дру была голова на плечах. — Леннокс ловко увернулся, в последний момент избежав столкновения. — Она понимала, что семейная жизнь не должна мешать развлечениям.

Шарлотта краешком глаза поймала движение светло-лилового шелка и облегченно заулыбалась Ленноксу, раздумывая, как бы половчее выспросить у него обо всем.

Леннокс и в самом деле производил впечатление, которое она о нем составила заранее. Добродушный джентльмен, весьма обеспеченный, он никак не соответствовал образу убийцы. И все же Друсилла упомянула его в своей последней записке.

— Я вижу, ваш жених направился в сад вместе с леди Эшертон, — заявил Леннокс, увлекая Шарлотту в очередной тур вальса. — Не завидую ему. Старик граф подложил ему большую свинью, назначив хранителем семейного кошелька.

Шарлотте припомнились слова Бакстера о том, что он занимается и своими доходами, и доходами брата. Она еще тогда подумала, что Бакстер умеет превосходно обращаться с деньгами.

— Вы хотите сказать, граф завещал мистеру Сент-Ивсу вести денежные дела семьи Эшертонов?

— Ни для кого не секрет, что старик Эшертон сделал Бакстера своим душеприказчиком, пока Гамильтон не достигнет двадцатипятилетнего возраста. Если хотите знать, это было мудрое решение. Всем известно, что Гамильтону нужно перебеситься, а для этого требуется время. Он весь пошел в отца, что и говорить. Старик граф в молодости был отчаянный повеса. — Леннокс помолчал и добавил:

— Кажется, и годы не очень-то изменили его. Он оставался распутником до самой смерти.

— Вот как?!

— Но в денежных вопросах он никогда не был легкомыслен, — продолжал Леннокс. — К тому времени, когда унаследовал состояние, ему было уже около тридцати, и Эшертон превосходно управлял своими землями. У Бакстера на этот счет тоже светлая голова, совсем как у отца, и старик знал это. Да только Сент-Ивсу не позавидуешь: очень уж на него обозлились.

— В самом деле?

Леннокс внезапно помрачнел, явно чем-то встревоженный.

— Гамильтон — не единственный из молодых людей, что проводят свою юность в буйстве, и способен на дикие выходки. Молодое поколение сейчас на диво легкомысленное. Я вам скажу, мой собственный сын, Норрис, частенько заставляет меня поволноваться. Они с Гамильтоном друзья, знаете ли.

— Полагаю, их проделки не выходят за рамки обычного безрассудства молодых джентльменов, — осторожно заметила Шарлотта. — Лихая езда, вино, рискованные пари и поединки — я угадала?

— Хорошо, если бы так, — вздохнул Лен-нокс. — Заметьте, я всегда стоял за то, что молодой человек обязательно должен перебеситься в юности. Одному Богу известно, в каких только переделках я не побывал в его возрасте. Раз меня чуть не пристрелили на дуэли из-за какой-то танцовщицы. Выходил на ринг против известного борца Балла Кили. Даже доводилось провозить контрабандный французский коньяк. Ну и тому подобное.

— Понятно.

— Все это немного старомодные, невинные забавы юности. — Леннокс стремительно развернулся, заходя на следующий круг. — Но в наши дни молодые люди взрослеют в более опасных условиях, чем в годы моей молодости.

— Что вы имеете в виду?

— Во-первых, игорные дома, — ответил Леннокс с мрачной серьезностью. — Недавно приятель Норриса проиграл все свои земли в одном карточном клубе — «Зеленый стол». Кроссмор вернулся после проигрыша домой и пустил себе, пулю в лоб.

— Какой ужас!'

— Я предупредил Норриса: если он не образумится, я пошлю его на континент.

— И ваша угроза подействовала?

— Норрис знает, что я не терплю сумасбродства. К несчастью, молодого Гамильтона некому приструнить. Отец его умер, оставив сына и все состояние на попечение Сент-Ивса.

Отзвучала последняя нота вальса, и музыка умолкла. Шарлотта остановилась, тяжело дыша. Она присела перед Ленноксом в реверансе и одарила его ослепительной улыбкой.

— Благодарю вас, милорд. Было очень приятно танцевать с вами.

— Танцуя, приобретаешь выносливость, — заверил он ее и повел к буфетному столику. — Может, принести бокал лимонада или шампанского?

— Благодарю вас, пойду поищу леди Тренглосс.