Надо что-то делать! Деклан был настороже, он не пропускал ни одной мелочи, связанной с домом Элизы. Он не долго бы прожил на болотах, если бы не привык полагаться на свои инстинкты. Он поклялся себе докопаться до правды, однако надо было поторопиться. Через несколько дней Кэтрин уже станет мадам Адриен Ладур.

Он предпринял визит к своей давнишней приятельнице, хозяйке дома свиданий, мадам Фени. Она была в курсе всей подноготной светской жизни Нового Орлеана, и к тому же он в свое время оказал ей пару весьма важных услуг. Не прошло и минуты после того, как привратник сообщил о его визите, как послышался шелест крахмальных шелковых юбок, и она появилась, одетая в нежно-розовое платье, отделанное по вороту и по обшлагам тончайшими кружевами. Рыжие великолепные волосы, обычно свободно распущенные, сейчас были собраны гребенками в высокий узел на затылке, и Деклана поразила ее необычайная строгость и сдержанность.

– Долго же вы не заходили, майор Уокер, – сказала она с теплой, но в то же время вопрошающей улыбкой.

– Я был занят, – отвечал он, усаживаясь на указанное ему место на диване, тогда как она устроилась рядом.

– Чем могу вам служить? – спросила она, а он поднес спичку к сигарете с золотым ободком, зажатой между тонких пальцев. – Вы хотите одну из моих девушек?

– Не сегодня. Я пришел к вам за сведениями. Вы не знаете кого-нибудь, кто согласился бы рассказать мне об Адриене Ладуре или об Элизе Джордан?

Она испытующе посмотрела на Деклана. Ее основным правилом было не вмешиваться в чужие интриги. К тому же с этими людьми была связана Кэтрин Энсон, и она не хотела бы, чтобы что-то из сказанного ею так или иначе достигло ушей Седрика и расстроило бы его.

– А почему вы спрашиваете? – Она решила потянуть время, желая все же найти способ помочь Деклану, так как всегда питала слабость к этому прямодушному северянину. Ах, каким он казался красивым в свете масляной лампы, стоявшей на низеньком круглом столике и бросавшей золотистые блики на его волосы!

– О, меня интересуют некоторые вещи. И я собираю информацию. – Деклан улыбнулся ей и добавил: – А вы великолепно выглядите. Совершенно по-новому. Так, словно стали респектабельной дамой.

– Респектабельной? – хрустально рассмеялась Фени. – Это я-то? Да вы, верно, шутить изволите! – Однако она знала, что на самом деле это правда. На нее не могли не оказать влияния вкусы Седрика. А она от всей души желала, чтобы он мог гордиться ею, когда они появлялись где-нибудь рука об руку.

Деклан помрачнел, в зеленых глазах проступила тревога, а рот упрямо сжался.

– Правда, Фени, я нутром чую, что одному человеку грозит опасность.

– Скажите же мне, кому именно. – Ее лоб едва заметно нахмурился.

– Кэтрин Энсон, английской девице, помолвленной с Адриеном Ладуром.

– Подопечная лорда Седрика! А что случилось? Меня всегда настораживал этот брак.

– Так вы знаете Гамильтона?

– Это совершенно неважно. – Фени не была намерена обсуждать свои личные дела. – Лучше объясните мне, что происходит.

Когда через некоторое время Деклан выходил из ее заведения, в памяти его хранилось имя и адрес, обладательницу которых он тут же отправился искать. Подозвав кеб, он приказал отвезти себя на улицу Св. Анны.

Оказавшись на месте, он предварительно решил обойти дом кругом. В освещенном фонарем патио не было ни одной живой души – кроме цикад и хлопотливых ночных пичужек. Сад был в прекрасном состоянии, мощеные дорожки подметены, кусты подстрижены, клумбы политы и прополоты. Обыкновенный креольский дом с верандами, оплетенными виноградом. Прежде всего Деклану надо было выяснить, нет ли здесь теперь Адриена. Он укрылся в тени ограды, когда появилась пожилая чернокожая служанка. Она вышла на улицу и повернулась было, чтобы запереть за собою заднюю калитку.

Деклан приблизился к ней сзади и зажал рукой рот, чтобы заглушить ее вопль.

– Все в порядке! – повелительно сказал он. – Тебе нечего бояться. Вот, возьми. – И он сунул в ее корявые пальцы мелочь. – Мисс Кларемон дома?

– Да, сэр.

– Она одна или с нею мичи Адриен?

– Она одна, сэр, но она совсем плохая, сэр. Она уже столько дней и шагу не делает из дому и строго-настрого приказала не впускать никого.

Деклан пошире расправил плечи:

– Она обязательно передумает, если ты скажешь ей, что майор Уокер просит оказать ему честь и принять его. Он хочет поговорить с ней про мисс Кэтрин Энсон.


«Значит, из этого и будет состоять моя жизнь, когда я стану женой Адриена?»– подумала Кэтрин, предаваясь послеобеденной скуке, которая стала порядком действовать ей на нервы. И каждый вечер, если только их не приглашали куда-нибудь на обед или в театр, все происходило по той же схеме, превращаясь в обряд: обед в Бовуар-Хаусе, или на Рю Рояль, или – иногда – на Бурбон-стрит. Одна и та же компания, с одним-двумя случайными гостями: мадам Ладур, Адриен, Уоррен с Элизой, Седрик и временами полковник Деламар или мистер Пейр. Этим вечером они собрались в особняке Ладуров.

Как всегда, Элиза и Мадлен устроились на диване возле дверей на веранду, с пяльцами с вышивкой на коленях, корзинками с мотками ниток наготове, в то время как Седрик с Деламаром играли в шахматы. Громкое тик-так тяжелых бронзовых часов на каминной полке и шипение газовых светильников производили на нее гипнотическое действие. Кэтрин, страдая от головной боли, прислонилась затылком к высокой спинке своего стула. Сквозняк теребил занавески на окнах, так что они шелестели, словно морской прибой. Едва подавив несколько зевков, Кэтрин прикрыла глаза. И тут же встрепенулась. Заснуть в компании было бы верхом неучтивости.

Адриен сидел за низким столиком и строил карточный домик. Его задумчивый профиль и пряди волос, упавшие на высокий лоб, были прекрасны, полны романтической меланхолии, словно это был некий сказочный принц. И сердце Кэтрин защемило от любви и нежности. Гостиная с остальными людьми как будто исчезла. Остался один Адриен, светлое пятно на фоне тьмы, в ореоле света ярких лучей.

«Я действительно люблю его! – кричало все ее существо. – И я так счастлива, что просто не верится. Просто затянувшееся ожидание свадьбы измучило меня, и постоянное присутствие посторонних. Элиза права. Я поправлюсь, когда мы поедем в Европу, расставшись с его друзьями. Чтобы никто не мешал нам. Чтобы не думать без конца над странными отношениями мадам Ладур с моим благодетелем».

Он поднял на нее глаза и улыбнулся. А потом встал и как бы отрезал ее от остальных, положив руки по обе стороны на спинку ее стула.

– Не прогуляться ли нам при луне? – прошептал он тем чарующим голосом, от которого у Кэтрин по спине пробегали мурашки.

Рука об руку они прошли по дорожке к беседке. Ночная тьма сгустилась, и луна, достигшая половины, превратила сад в голубовато-серебристую сказку. Когда они отошли подальше от окон, Адриен остановился, прислонился к древесному стволу и привлек к себе Кэтрин.

– Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, не правда ли, малышка? – прошептал он, щекоча губами ее ухо. – И никогда ни на миг не сомневайся в этом.

– Я верю тебе, Адриен. – Она прислонилась щекой к жестким кружевам на его манишке, чувствуя, как покрывается пупырышками кожа на затылке, по которому он тихонько провел пальцем. – Иначе зачем еще ты стал бы давать мне приворотное зелье? Только это было совсем ни к чему. Я все равно влюбилась бы в тебя.

– Прости меня, что я так разозлился тогда на кладбище. – Он выглядел как маленький мальчик, раскаявшийся в своей шалости. – Но тебе тоже надо осторожнее выбирать компанию. И ты сама виновата в том, что я так вел себя.

– Я понимаю, Адриен. – Кэтрин совершенно расслабилась и не хотела спорить. В самом деле, этот их обычай постоянно пить, и пить помногу, начинал ее беспокоить. Она уже никогда не могла чувствовать себя совершенно трезвой – даже просыпаясь по утрам.

– Дорогая, – выдохнул он, и его губы припали к ее губам, сладкие, медовые уста.

Она теперь хорошо знала, как угодить ему, и он наслаждался, поучая ее. И хотя некоторые способы проявлять свою любовь поначалу показались ей несколько странными, ему все же удалось разбудить в ней глубоко скрытую чувственность, о существовании которой она и не подозревала. А теперь эта потребность постоянно удовлетворять свои желания переросла в ненасытную страсть. Если бы она могла, она проводила бы с ним все до одной ночи, однако им приходилось острожничать после возвращения в Новый Орлеан. Приличия должны быть соблюдены.

Тесно переплетя руки, то и дело останавливаясь, чтобы поцеловаться, они пошли через сад по направлению к garçonnière и поднялись по лестнице в его спальню. В комнате было пусто, ее освещало лишь лунное сияние, и Кэтрин отдала себя на его волю: полулежа на кровати, она наслаждалась поцелуями, которыми он покрывал ее лицо, шею и грудь.

– После свадебной церемонии мы останемся наедине, как сейчас, на целых семь дней и ночей, – напомнил он, улыбаясь, перебирая ее волосы.

– Я знаю, – промурлыкала она, припадая к нему. – Муж и жена навеки.

Ее руки потянулись к вороту его рубашки, расстегнули пуговицы, а затем двумя резкими движениями сняли рубашку и бросили на пол возле кровати. За ней последовали брюки, и вот он снова лежит рядом с Кэтрин, лаская ее так, как ему хочется. Кэтрин погрузилась в сладострастные грезы, она как бы утратила самое себя, ее тело превратилось в море огня и экстаза, и к рассвету они успели утолить свою страсть всеми доступными им способами – вряд ли остался хоть один, который они не испытали на себе. Она была уверена, что Адриен тоже испытывает к ней ту же любовь, словно они уже стали единой плотью и кровью, словно у них отныне только общие радости, мечты и планы на будущее.

* * *

– Деклан Уокер приходил повидаться со мною. – Фени, сидя у себя в гостиной за инкрустированным слоновой костью столиком, наливала Седрику английский чай марки «Эрл Грей» из серебряного чайника георгианского стиля (подарок его сиятельства). – Вы можете сказать, чтобы я не совалась не в свое дело, но все-таки мне интересно, так ли вы уверены в целесообразности союза с Ладурами?