– Давайте, давайте, расплачивайтесь уже, а то неприлично как-то получается, – сердито потребовал он. – Как хулиганить, вы тут как тут, а как отвечать за свои поступки, так в кусты? И кто вас только воспитывал?

Она звонко засмеялась, в глазах засверкали золотистые блики. У Дениса перехватило дыхание, и он медленно, как во сне, стал наклоняться к ее губам. Она что-то сказала, но он не слышал, впервые в жизни целиком захваченный таким процессом.

Поцелуй был улетным! Он не мог остановиться, стараясь насладиться ее сладкими губами и не понимал, что с ним происходит.

Может, это и в самом деле сон?

Оторвался от нее, посмотрел вокруг. Нет, не сон. На лицо падал невесомый снежный пух и таял, оставляя на щеках холодную воду.

– Мила, ты еще долго целоваться будешь? Кончай давай! Пошли дальше в снежки играть! – девочка лет десяти недовольно дергала ее за рукав.

– В самом деле, хватит! – попыталась возмутиться Мила. – Что вы себе позволяете?

Денис посмотрел на часы, выругался про себя. Времени на разговоры не осталось, обед подходил к концу. В институт придется даже не бежать, а мчаться. Понимая, что выпрашивать у нее номер телефона некогда, да и гарантии, что она его даст, никакой, беспардонно залез в ее карман, вынул телефон, открыл настройки, посмотрел номер. Закрыл и отдал ей.

– Позвоню! – это прозвучало с угрозой, и она поморщилась.

– Вам что, так больно? – и с подозрением посмотрела на него. – Вы же в шапке, толстой, между прочим!

– Шапка у меня вязаная, она только от холода и ветра защищает, а не от ударов плотно слепленными снежками. Так что позвоню.

С неохотой повернулся и бросился бежать.

– Это кто, маньяк? – с любопытством спросила младшая девочка, следя за удирающим во всю прыть парнем.

– Не знаю. Никогда не сталкивалась с маньяками, не с чем сравнивать. – Мила с удивлением смотрела ему вслед, потом сняла варежку и задумчиво провела пальцем по горячим губам. – Он странный, ты права. – И восторженно добавила про себя: – Но жутко красивый!


Примчавшись на работу, Денис не узнавал сам себя. Сосредоточиться на любимой, захватывающей до отключения от действительности, работе не мог совершенно. На экране вместо формул на него смотрели невероятные каре-зеленые с золотыми смешливыми искорками глаза.

Он сглотнул, налил в стакан минералки, залпом выпил. В голове чуть-чуть прояснилось. Что с ним случилось? Будто кто-то напрочь выключил мозги и включил что? Чувства? Это предположение ему не понравилось. Он логик, чистый логик. А чувства – удел мечтательных дам. И они ему не интересны. Чувства, но и дамы тоже.

Призывы к здравому смыслу не помогли. Колдовские глаза стали смотреть на него еще насмешливее, и он решил выяснить конкретно, что же с ним приключилось. А для этого придется познакомиться с ней поближе. Припомнил весь облик девчонки и засомневался. А есть ли ей вообще восемнадцать?

От этой мысли сердце болезненно сжалось и в голове образовалась какая-то неприятная пустота. Если ей, допустим, шестнадцать? Или все пятнадцать?

Накрыла паника. Вот самая что ни на есть натуральная паника! Он встал, расправил плечи и принялся гулко маршировать туда-сюда мимо удивленных его метаниями сотрудников.

Справиться с собой помогла здравая мысль: приступить к выяснению этого необычного феномена сегодняшним же вечером!

Ровно в семь часов в ускоренном темпе закончил с домашними делами и набрал ее номер. К его ужасу, на звонок никто не ответил. Он закрыл глаза, заставляя вспыхнуть в памяти увиденный в ее телефоне номер. Нет, он не ошибся. С цифрами он никогда не ошибался.

Почему Мила не берет трубку? Не слышит телефон или принципиально не отвечает на вызовы с незнакомых номеров? Положив сотик на стол, задумался. Что теперь предпринять? Оставить все так, как есть, не мог. Исследовательский азарт не дает покоя.

Но, кроме этого, было еще нечто непонятное и захватывающее.

Можно ли утонуть в чьих-то глазах? А у него возникло именно это иррациональное чувство. Что его, Дениса Ветрова, больше нет. Вот нет, и все. И вернуть его на землю сможет только эта самая Мила, и больше никто.

Выждал для верности час, снова набрал ее номер. Потом еще раз, уже в девять, критичное время для разговора. В десять посмотрел на часы и разочарованно застонал. Поздно! И хотя отчаянно хотелось попытаться еще раз, звонить не стал.

Без пятнадцати одиннадцать, когда он, мрачно ощерясь, пилил неподдающуюся формулу на несколько составных частей, раздался звонок. Он схватил телефон и задохнулся: звонила Милена!

В голове промелькнула неприятная мыслишка: наверняка это не она, а ее родители, для нее слишком позднее время. Увидели, что ей названивает какой-то посторонний тип и решили выяснить, чего ему нужно. Он и сам поступил бы точно так же.

С тяжелым сердцем ответил «слушаю».

– Извините, вы мне несколько раз звонили, но я телефон с собой в кино не беру. Вот только что пришла, увидела несколько неотвеченных вызовов и перезваниваю.

У Дениса само собой вырвалось:

– А с кем вы ходили?

– С Таней и Сашей.

– А Саша – кто?

– Наша подруга. А что? – Мила не могла понять столь настойчивого интереса к своим подружкам.

Денис облегченно выдохнул застоявшийся в легких воздух. Если бы этот Саша оказался парнем, он бы его на несколько частей разорвал! И тут же вновь поразился своим неуправляемым эмоциям. Он же прагматик, черт возьми! Что за дурацкие эксцессы! Никогда он никого не ревновал и не будет!

– Кто вы? – ее голос прозвучал обеспокоенно.

Вспомнил, что не представился.

– Это Денис. Как дела, Мила?

– Вообще-то, Милена, – степенно поправила она его. – Дела отлично, как обычно.

– Это хорошо. – Выпалив: – Сколько тебе лет, Мила? – замер в ожидании ответа, забыв дышать.

– Двадцать один, а что? – последовал осторожный ответ.

– Ух ты, совсем старушка! – от охватившего его облегчения Денис перестал контролировать собственную речь, и язык начал жить отдельной от его сознания личной жизнью.

– Ну, смотря с кем сравнивать, – спокойно согласилась она. – Для своей младшей сестренки я точно дряхлая старушка. Она со мной так и обращается.

– А сколько ей?

– Десять.

– А сколько вас вообще в семье?

– Четверо. У меня еще два брата. Один старший, ему двадцать пять, другой младший, ему пятнадцать.

– Здорово. А я совсем один, – запечалился Денис. – Завидую.

– Чему? – искренно удивилась Милена. – Места мало, в ванную постоянно очередь, утром, когда все собираются кто куда, на кухне толкучка.

– Зато весело, – не согласился Денис с ее пессимизмом.

– Что точно, то точно. Но я бы лучше одна пожила, хоть немного. Хоть узнала, каково это – прорываться в ванную без боя и мыться сколько захочешь, без требований не тормозить и поскорее из нее убираться.

Денис чуть было не пригласил ее пожить у себя, в четырехкомнатной профессорской квартире, но вовремя прикусил язык.

– Ты извини, но мне спать пора. – Слышно было, как Мила с трудом подавила зевок. – Завтра вставать рано.

– Ты где-то учишься или работаешь?

– Учусь. В медунивере. На четвертом курсе. А ты?

Денис открыл было рот, чтоб с гордостью сообщить, кто он такой, но вспомнил о своем сомнительном статусе завидного жениха и сказал вовсе не то, что намеревался поначалу:

– Работаю. Наладчиком станков с программным управлением. – А вот в этом он не соврал. В его лаборатории были и станки с ЧИПами, поэтому ему пришлось овладеть и этой премудростью. Он даже заочно инструментальный колледж закончил по этой специальности. – Могу диплом предъявить. С отличием, между прочим.

Про диплом она пропустила мимо ушей. Ее заинтересовало другое.

– Папа тоже со станками на заводе работает. И это хорошо, потому что он к пол-восьмому на работу уходит и в конкурентной борьбе за ванную не участвует.

Денис засмеялся. Голову закружило, будто на улице уже вовсю бурлила весна с ее уносящими покой ароматами.

Быстро предложил, надеясь, что она не откажется:

– Давай встретимся завтра?

– Ну… – она засомневалась, – не знаю, стоит ли…

Весна тут же превратилась в лютую стужу с морозами и буранами.

– А что такое? У тебя что, кто-то есть? – он едва не зарычал, не в силах справиться с собственным голосом.

– Не то, чтобы есть, но ухаживает тут за мной один. – Это прозвучало на редкость скучно, даже неприязненно. – Друг брата.

– Он тебе что, нравится? – Денис осторожно отлепил левой рукой телефон от чуть не раздавившей его правой.

– Да не очень, – голос Милены как-то сник.

– Пошли его подальше! – сурово потребовал Денис, кровожадно представивший, как этот неизвестный ему конкурент гибнет в страшных мучениях.

– Неудобно, я его с детства знаю, – Мила сомневалась в разумности данного ей совета.

– Что, и замуж за него в благодарность пойдешь?

– До такого я доходить не собираюсь! – твердо отрезала она.

– Но он-то думает обратное, раз ты его поощряешь! – Денис не мог понять, как до девчонок не доходит такая простая истина. – Или ты его на веревочке держишь, как запасной вариант? Типа «на безрыбье и рак рыба»?

– Нет, конечно! – она возмутилась. – Просто… просто…

– Просто плюй на все и береги свое здоровье! Не красное солнышко, всех не обогреешь! Впрочем, ко мне это не относится. Давай встретимся завтра возле «Невы» на Центральной площади ровно в семь, она недалеко от медунивера. Не опаздывай, буду ждать!

И он отключился, не дав ей придумать достойный предлог для отказа.

От нее тотчас раздался один звонок, потом другой, но Денис не отвечал, с некоторым коварством рассудив, что повода для отказа он ей не предоставит.

На следующий вечер без десяти семь стоял возле «Невы», со странным трепетом ожидая девушку. Мороз чувствительно щекотал щеки, ладно хоть ветра не было. Придет или нет? Это зависело от степени ее сознательности. Если не захочет, чтоб он напрасно мерз, то придет. Если нет, тогда он поторчит здесь до восьми и бесславно отправится восвояси.