– Просто друг… – раздался тягучий вздох. – Правду говорят, что благими намерениями дорога в ад вымощена. Похоже, именно это я и сделал.

Татьяна промолчала, не зная, что на это говорить.

– Ты меня теперь круглым идиотом считаешь? – в его голосе зазвучала затаенная надежда.

И ей вдруг стало горько. Так горько, что во рту появился привкус желчи. Так это в самом деле была проверка ее чувств? Хороший Иринка психолог, однако. Быстро его вычислила. Но вот только от этого еще больнее.

– Я никем тебя не считаю, – сказать хотела холодно, но получилось зло. – Ты просто брат моей лучшей подруги, только и всего. Для меня ты никто. – И отключилась, с силой прикусив губу.

Она не видела, как он с силой ударил себя телефоном по лбу.

– Нет, я идиот, просто идиот. Для чего я повелся на идиотское предложение Витька? Если будет ревновать, сразу будет видно! А она послала меня куда подальше, и на этом все! А ведь казалось, она будет смотреть на меня хоть с каким-то чувством. Со злостью, ревностью, ненавистью, хоть как-то!.. А она будто замерзла. Надо было мне за ней просто ухаживать, как положено. А я…

Из ванной вышла Милена с полотенцем на влажных волосах, в длинном махровом халате.

– Чего ты с моим телефоном стоишь? Кто-то звонил?

Он сумрачно на нее посмотрел.

– Татьяна. – И подал ей телефон.

Брат вышел, но Милена все смотрела ему вслед.

– Сам виноват. Прекрасно знал, что Иринка вертихвостка беспринципная… И Таню жаль. Похоже, он ей нравился. А он ее на пустельгу променял.

Повздыхав, набрала Татьянин номер. Та ответила сразу.

– Чего звонила? Иринка достает? – Милена была в курсе, что та пропадает у Тани целыми днями.

– Я ее домой отправила. Но зато благодаря ей я знаю о драке.

Милена села на диван, поджала ноги и передернулась, вспомнив тот ужас, который охватил ее при виде целой толпы шпаны.

– Здорово напугалась? – правильно истолковала Татьяна потрясенное молчание подруги.

– Не то слово. Мне до сих пор страшно. Трясет даже. У них кастеты были и прутья металлические. И Витек гад такой! Заявил, что это он устроил для того, чтоб меня воспитать. Чтоб я с кем попало от него не уходила. У меня до сих пор озноб не кончился. Хотя я горячий душ приняла.

– Это нервное. От душа не пройдет. Ты лучше валерьянки выпей. Но ведь все закончилось хорошо?

– Да. Но если бы не друзья Дениса, то страшно подумать, что бы было.

– Я тебе начет Дениса и звоню. Он тебе нравится? – спросила осторожно, понимая, что уподобляется беспардонной Иринке.

– Я не поняла еще, – осторожно протянула Милена.

– Ты ничего о нем Иринке не рассказывай. Ты сама знаешь, какая она.

– Но Денис сказал…

– Знаешь, мужчины, они странные. Сегодня одно говорят, а завтра другое. Ты сильно-то на их порядочность не надейся. – В словах подруги звучала выстраданная обида, и Милена сочувственно вздохнула. – К тому же учти, что Иринке он понравился. И сильно. Она вообще заявила, что это будет ее последняя битва за мужчину. В смысле она за него замуж собралась.

– Да? – Милена поджала уголки губ. – Это что-то новенькое. Но знаешь, Таня, если он уйдет к ней, то он просто не мой вариант. В этом она права.

Подруга согласилась:

– Ты права, мужчины не ухаживают за другими, если любят по-настоящему. – Голос Татьяны нехорошо дрогнул. Спохватившись, она кашлянула и попрощалась: – Пока. Я рада, что ты все понимаешь.

– Не ухаживают за другими, если любят по-настоящему? – изумленно повторила за ней Милена. – Это что же значит? – и она бросилась в комнату парней.

Влад в полной темноте стоял у окна, что-то высматривая на улице. Милена открыла дверь и замерла на пороге, не зная, как начать разговор.

– Чего молчишь, Милена? – спросил он, не оглядываясь.

– А как ты узнал, что это я? – она вошла в комнату и закрыла двери.

– В нашей семейке только ты одна тактичность проявляешь. Другие бы с ходу спросили «А чегой-то ты в темноте делаешь?» – И с некоторой насмешливостью добавил: – К тому же от тебя пахнет больницей.

Милена тихонько вздохнула. Забавно, но иногда хорошее превращается в плохое. В их семье никто не курил, поэтому обоняние у всех было острым, ну, по городским меркам. Вот если бы курили, то и не чувствовали бы, кто чем пахнет.

– Так чего пришла, сестренка? – голос брата звучал разочарованно, да и ласков он был непривычно.

Поежившись, Милена тихо спросила:

– Влад, а ты правда влюблен в Таню?

– А тебе это зачем? – он построжел и отвернулся от окна, безошибочно найдя ее в темноте.

– Мне бы хотелось помочь… – растерянно призналась она. – Но не знаю, стоит ли вмешиваться в ваши отношения.

Он помолчал.

– Не думаю, что ты сможешь чем-то помочь. Она уже составила обо мне мнение. И не слишком хорошее.

– В этом виноват ты сам, – бросилась она на защиту подружки.

– Я и не спорю. Но от этого не легче. – Это прозвучало признанием.

– Может, тебе с ней откровенно поговорить?

– И что я ей скажу? Что я люблю ее, а свидания назначал ее подруге, чтоб она ревновала? Это ведь даже не глупость, это идиотизм. Да она и не поверит.

– Она сама обо всем уже догадалась.

– Почему ты так решила? Это она тебе сказала?

– Она мне сказала интересную такую фразу: мужчины не ухаживают за другими, если любят по-настоящему.

– Это вы о ком говорили? Обо мне, что ли?

– О Денисе.

– Понял. – Его голос охрип. – Да, это я назначал свидания Иринке, так что да, можно сказать, что и ухаживал. Значит, она призналась. А я-то думал, она никогда этого не скажет. Она же из себя крутую такую бабенку изображала.

– Таня говорит, что она влюбилась в Дениса.

– Вот как? Ну, там ей ничего не светит, не беспокойся.

– Я и не беспокоюсь, – с героической улыбкой опровергла его слова Милена. – С чего мне беспокоиться?

– А вот теперь ты врешь. Ты же знаешь, я легко отличаю правду от лжи. Так что меня обмануть лучше и не пытайся. Денис тебе небезразличен, назовем это так. А вот как он к тебе относится, я понять не смог. Вроде бы ты ему и нравишься, но где-то он фальшивит. Он не женат, случайно?

– Нет. Во всяком случае, я так думаю, я у него об этом не спрашивала. Ведь не стал же бы он встречаться со мной, будучи женатым?

– Да, это вопрос серьезный, с ходу не решить. Он тебе о себе что-то рассказывал?

– Немного. Живет с мамой. Закончил инструментальный колледж, работает в НИИ сверхлегких сплавов. Станки настраивает.

– Вот как. В НИИ? То-то он мне показался слишком уж выпендристым для обычного парня. Надо будет о нем разузнать побольше. – На вопрос сестры «зачем» строго ответил: – Как-никак ты мне не чужая. Я о тебе беспокоюсь. Да и ответственность несу. Зря я с Витьком тебя сводил, сейчас это и сам понимаю. Не стоило этого делать. Но Витек, он…

– Он прилипчивый, как Иринка.

– Он даже не прилипчивый, он умеет сделать так, что ты думаешь, будто предложенный им вариант – единственный и самый лучший.

– Да, манипулировать людьми он большой мастак. Это верно. Но как быть с Таней? Может, ты все-таки с ней поговоришь?

– Милка, – он назвал ее нелюбимым ею именем, чтоб она от него просто отстала. – Что б я ей не сказал, она мне не поверит. Она не умеет прощать. Ты разве этого не заметила?

– Она постоянно прощает Иринку. Что бы та ни сделала.

– Она ее не прощает. Она ее терпит. Это две большие разницы, как говорят юмористы. А я не хочу, чтоб она меня терпела. Да она и не будет. Бьюсь об заклад, она со мной не то что встречаться и разговаривать-то не будет. Вот как сегодня. Она просто отключила телефон, и все.

Милена с силой потерла замерзшие отчего-то ладони.

– Надо подумать.

– Думай-думай, если тебе так легче. А теперь иди-ка отсюда, что-то я от тебя уже утомился, – сказал он своим обычным снисходительно-ироничным тоном, которым разговаривал с младшими.

Милена молча вышла, зашла к себе. Там сидела недовольная Лена и прицельно метала дротики в висевшую на стене мишень. Дротики ложились ровно в яблочко.

– Что опять? – Милена прыгнула на диван, поджав ноги, и тот отозвался неприязненным скрипом.

– А потому что я младшая! – несколько невпопад ответила сестра, не прерывая свое занятие.

– Славка достал? – сочувственно уточнила Милена. – Он может.

– А кто еще? Я понимаю, переходный возраст и все такое, но я-то тут при чем?

– Не волнуйся. Вот начнется у тебя этот сакраментальный переходный возраст, и ты с полным правом начнешь изводить его.

– Я ему это уже пообещала. Он заявил, что к тому времени женится и слиняет. Вот! Так что моя месть не удастся!

Милена расхохоталась, уткнувшись носом в колени.

– Это он тебе мозги выносит, Лена! Сама посуди – ему же только пятнадцать! В нашей семье раньше двадцати пяти парни не женятся. Папе аж двадцать восемь было, когда он на маме женился, и то дед считал, что слишком рано. Так что у тебя как минимум десять лет на отмщение! Да за это время он от тебя полысеет! Как говорит тетя Света, проесть плешь мужику пара пустяков!

– За десять лет я от него поседею. Он мне сегодня в компот соли насыпал!

– А за что он тебе соли в компот насыпал? – насторожилась Милена. В их семье было не принято портить еду.

Сестренка неловко попрыгала на месте, выдернула из мишени все дротики и запустила их снова.

– Понятно. За дело, – догадалась Милена. – Сама скажешь, или у Славки спросить?

– И вот так всегда! – пафосно воскликнула Лена. – Как что, сразу шантаж!

– Это не шантаж, это справедливость. Если бы ты его не завела, он бы тебе не напакостил. Значит, было за что.

– Ну, если для справедливости, – Лена потянула многозначительную паузу, – то это я ему отомстила за то, что он мне портфель не понес! А он жутко тяжелый, между прочим! И папа велел ему мой портфель носить! А он не носит!

Милена вздохнула. Младшие отчаянно конфликтовали, постоянно делая друг другу мелкие пакости.