— Света, стой! Света!

Сердце Вересовой чуть не двинуло кони прямо в грудной клетке. После тонкого намека Вани на прошлое Ксюши она порой оглядывалась, идя по улице. Вот и сейчас первой мыслью была догадка о том, что где-то рядом их подкараулили бандиты. Даже сцены из фильмов с Джеки вспомнились — пригодится.

Нарушителем спокойствия и виновником ее учащенного сердцебиения оказался… котенок.

— Света, ты что делаешь? Никогда от меня не убегай! — пожурила ее Ирина. — Что у тебя там?

— Котенок, — ответила девочка и показала ей сидящего в траве котенка, который тоненько пищал, настороженно растопырив уши. — Его здесь, наверное, обижают.

— Почему ты так решила?

— Люди всегда обижают котят на улицах: бьют их и пинают.

Вересова не знала, что ответить на правду. Все так и есть. Время от времени она ловила себя на мысли, кого ей больше жаль: бездомных котов или людей? И ответ всегда был очевиден: котов. Человек сам в ответе за свою жизнь, а кота никто не спрашивает, хочет ли он быть выкинутым на улицу из теплого дома, горит ли он желанием получать пинки ботинком в подъездах и на улицах.

— Светочка, с ним все хорошо. Вон он живой, грязный только. И смотри, глазик немного заплыл. Для уличного это еще сносное состояние. Ну что, пойдем? Папа уже ждет нас.

Девочка дала ей руку, и они стали медленно отдаляться от животного. А он мелкими шажками, все еще ожидая подлого удара, какой способен нанести только человек, пошел за ними. Света выдернула руку и подбежала к котенку.

— Тетя Ира, а можно его взять домой?

Этот вопрос всегда ставит взрослых в тупик. Самый неприятный вопрос, какой только можно придумать. Вопрос, от которого всем родителям охота идти за веревкой и мылом. Ответить «да» нельзя, ведь у ребенка никакой ответственности. Ответить «нет» тоже, ибо начнется Армагеддон из слез и причитаний.

— Светуля, это не ко мне вопрос. Я же не живу с вами.

— Позвони папе, ну пожалуйста!

Малышка уже схватила котенка и прижала к себе, пачкая блузку. Он так и ластился к ней, мяукая своим голосочком все яростнее, будто прося, нет, упрашивая не бросать его на верную смерть. Ирина набрала Волкова.

— Папа Ваня, у нас ЧП. Просто нечто страшное. Беги к нам скорее, мы близко. Я тебя встречу, — специально нагнала на него страху она и отключилась.

И не зря. Через пять минут Иван был рядом, готовый наподдать ублюдкам, которые обижают его девчонок.

— Ира, что случилось?! — запыхавшись, спросил он. — Где Света? Ира!

— Идем.

— Ира, что за шутки?

— Да не ори ты так. Все живы. Ну вот…

Она привела его к месту «трагедии». Света так и стояла с котенком на руках и покачивалась в своих лаковых туфельках.

— У вас котейка, папаша, — прыснула от смеха Вересова.

Волков, ожидавший чего-то похуже, перевел дыхание и уставился на дочь.

— Света, что с котом? В чем, собственно, ЧП?

— Можно взять его домой? Папа, пожалуйста! Я буду убирать за ним, кормить его! Все буду делать! Ну па-па!

Ирина стояла в сторонке и еле сдерживала смех. Вот и проверка папочке на стойкость. Она поспорила сама с собой: не устоит. Не суровый он отец, не гроза всех малюток. Не устоит…

— Зачем он тебе, Света? У нас же Собака есть. А если они подерутся? Что тогда? И он грязный и больной. Пойдем в зоопарк, Света, — пытался выйти победителем в этой заранее предрешенной схватке Иван.

— Я уговорю собаку быть доброй, папа.

Мужчина беспомощно оглянулся на Вересову. Та ему слегка кивнула, засчитывая себе очки за победу.

— Ладно, бери… Отмечу этот день в календаре, как тот, о котором я рано или поздно пожалею.


***

— Не кисни ты так, папуля, — все еще веселилась Ирина, отпивая фруктового чая. — Она принесла в твой дом кота, а не чуму.

— Да я люблю животных. Я же деревенский. Коты, собаки — я не против. Но не дома, где надо за ними убирать!

— Вань, — стала серьезной девушка, — очень хорошо, что она нашла его и захотела принести домой. Коты — одно из лучших лекарств от одиночества и любой тоски. Он станет ей лучшим другом на многие годы. Помоги малышке сейчас, как помогал после смерти Ксюши. Не умрешь, если уберешь лоток.

— Легко тебе говорить… А-а, у тебя тоже есть котенок. Хорошо, корабль уже потонул, мне деваться некуда.

— Вот и не будь дезертиром. Мы все котику купили, я расскажу, как приучить его к лотку, как кормить и вывести блох — все расскажу.

Зоопарк пришлось отменить. Вместо него они поехали к ветеринару за консультацией, а затем и в зоомагазин. Света даже согласилась пожертвовать на кота сумму, которую ей обещали потратить на кукол. Конечно, и куклы будут, но тест она прошла.

Тяжелая ладонь Волкова накрыла руку Ирины. Она вздрогнула, уже не помня его прикосновений. И не хотелось вспоминать.

— Спасибо тебе, Ира. Ты столько для нас сделала. Я не могу описать это словами.

— Ну и не трать словарный запас. Я все понимаю без слов.

Ей было боязно говорить с ним на подобные темы. Она даже не помышляла о возвращении былых чувств. К черту их, они были продажными. Она такой была. Лучше в одну и ту же реку два раза не заходить: утопит точно.

— Я хотел поговорить о том, что ты тогда мне рассказала…

— Нет, — отрезала Вересова и встала из-за стола. — Пойду руки помою, а то липкие после сладостей.

Ее и след простыл, стоило ему заговорить о тех откровениях. Три месяца она бегает от него, слова не вытянешь! Он и не хотел делать ей больно нарочно, лишь бы знать, что она эту боль чувствует. Он не законченная сволочь, чтобы причинять боль женщине, спасшей его семью, бросившей им со Светой тросы в ту пропасть, куда они упали. Но он безумно хотел помочь ей в ответ.

Иван прошел к ванной и понял, что вода там не течет. Спряталась, значит.

— Папа, Мурка играет с Собакой! Катается на ней, — на весь дом раздался смех Светы.

— Замечательно, моя хорошая!

Он снова обратил все свое внимание на дверь ванной. Все, что он имеет сейчас, заслуга девушки, скрывшейся за этой дверью. Здоровая дочь, покой в новой квартире, его собственный душевный покой. Ира чуть ли не каждый день приходила к Свете, выполняя неоплачиваемую роль нянечки. Она спасла его девочку в момент, когда он сам не мог справиться со своей жизнью. Она спасла и его, не дав наломать дров с горя. Если он и помнил их прошлое, то только то, что началось после смерти Ксюши. Другого совместного прошлого у них не было.

— Открой дверь, Ира. Я же не маньяк, не урод какой-нибудь. Почему ты убегаешь постоянно?

— Потому что я урод, — всхлипнула дверь, и Волков приложил к ней ладонь.

— Скажи мне это в лицо. Бормотать себе под нос, закрывшись на сто замков, каждый может. Открой дверь и скажи, глядя мне в глаза, что ты урод.

— Нет.

— Слабачка ты, Ирка, — решил спровоцировать ее он. — То убегаешь от меня то заграницу, то в ванную. Слабачка…

Сработало! Дверь отворилась, и на него в ярости уставились два заплаканных глаза. Она бы заорала на него и даже поколотила, если бы мужчина не отреагировал быстрее: прижал ее к себе и погладил по голове. Поколотила бы… ведь его можно. Он Волчара, ее Ванька, который все стерпит, который сильный.

— Будешь бить меня? Чувствую, что хочешь. — Она мотнула головой. — Зря. Если хочешь, всегда пожалуйста. У меня не пресс, а сталь — скорее, пальцы сломаешь, — пошутил Иван.

— Тебя-то за что? Не ты сделал меня уродом.

Он взял ее за плечи и заставил смотреть себе в лицо. Глупышка. Что-то ему это слово напомнило о прошлом, которого не было.

— Почему ты урод? Обоснуй свое заявление.

— Я не могу иметь детей, что еще надо для женщины, чтобы быть уродом? А про меня так вообще можно кучу всего еще рассказать…

— Давай эту кучу отходов навсегда похороним там, где ей и место — в прошлом. Зачем ты тащишь сюда этот мусор? Сейчас другое время, другая жизнь, другая ты.

— Волков-Волков… ты такой Волков.

— Поясни.

Она плакала, не отрывая взгляда от его замораживающих льдин — глаз.

— Логично было бы, если бы ты меня обзывал и ругал, но ты как всегда… Как всегда, ты слишком хороший. Даже сейчас на моем фоне ты идеальный рыцарь.

— Да прекрати ты нести ахинею, Ира. Просто я справедлив к тебе, а ты к себе нет.

Сама атмосфера подталкивала его сделать это — то же самое, что для сапера не знать, какой провод перерезать. Он рискнет, а рванет или нет, сейчас узнает. Рука Ивана приподняла футболку девушки и коснулась кожи живота. Вересова громко, ошарашенно вздохнула.

— Что… ты что…

— Ты решила, что будет правильней навсегда отказаться от жизни, раз одну ты потеряла? Так? — Девушка кивнула, сдерживая целый флот рыданий в себе. — А почему бы не попытаться вернуть ее, прожив достойно жизнь? Почему бы не пойти вперед вместо того, чтобы упорно шагать назад? Ну почему тебе проще отказаться от жизни, чем взять ее в свои руки?

Ирина прижалась лбом к его груди. Она выдохлась. Полностью.

— Я слабачка, ты раскусил меня. Я не смогла быть сильной.

— Переезжай к нам, на время.

— Чего?

— Чего слышала. Света в тебе души не чает, и мне ты тоже здорово помогаешь. Я сам не всегда могу накормить ребенка нормально.

— Но, Вань…

— Ну и самое главное: будешь убирать за котом, ты у нас опытная.

Она хихикнула, поддаваясь нервам.

— Нет, Ваня, не могу. Прости. Мне одиноко у себя, да, не скрываю. Но с тобой будет еще хуже. Мне не нужны эти надежды на что-то, и это что-то тем более не нужно.