Андрей резко повернулся и одарил его гневным взглядом.

— А ты женись. Тебе тоже станет весело!

Наверное от злости и возмущения, Катя почти не нервничала из-за того, что так неожиданно оказалась за рулем после пары лет перерыва. Водила она не слишком хорошо, хотя одно время папа всерьёз взялся за её обучение. Но так, как их старенькая «волга» чаще пребывала в ремонте, чем на дороге, набираться практики Кате было негде, и со временем она остыла и позабыла о том, что у неё права есть. Получила их в двадцать лет, и они до сих пор лежали где-то на полке книжного шкафа в доме родителей. И если бы Андрей посадил её за руль в любой другой день, она непременно бы суетилась, нервно вглядывалась в каждый знак и сигнал светофора, а вот сегодня лишь судорожно сжимала руль, да старалась на мужа не смотреть, потому что он её сегодня одним своим видом злил. И Андрей на неё обижался, и поэтому не лез с советами и наставлениями и даже не вжимался в сидение, как это делал Малиновский, каждый раз, как Катя нажимала на газ. Жданов лишь пару раз брался за руль, помогая ей развернуть достаточно тяжёлый для неё автомобиль. Но, несмотря на его молчаливую помощь, Катя была уверена, что изначально замысел мужа был совсем другим. Он хотел, чтобы она попросила его помочь, а она взяла и поехала.

В «Зималетто», при виде покалеченного Романа, начался переполох. Первой Маша Тропинкина ахнула, следом Шура Кривенцова, и к Катиной радости, ее, наконец, избавили от обязанности заботиться о Малиновском. Она даже не стала скрывать своего облегчения, оно было сильным, и мужу она его продемонстрировать не забыла. Андрею это не понравилось, но высказывать ей свои претензии он не стал. В итоге, расстались у дверей ее приемной, недовольные друг другом. Жданов ушел, а Катя, закрыв за собой дверь кабинета, и, наконец, оставшись одна, подумала о том, что, наверное, все-таки зря вчера сказала Жданову, что любит. Муж, правда, ни словом ни делом сегодня не напоминал ей об этом, она даже решила, что, возможно, он о ее признании благополучно позабыл, занятый утренними похмельными страданиями. Но сама-то она помнила: и как сказала, и что в этот момент чувствовала.

Несмотря на то, что утром они с Андреем говорили о том, что в течение дня будут заняты, и даже на совместный обед время вряд ли выберут, встретились уже через пару часов, в зале для показов, потому что Милко вдруг решил продемонстрировать им новые задумки. Коллекция уже вовсю готовилась к выпуску, показ приближался, а Милко в голову пришла очередная гениальная идея, которой он жаждал поделиться с окружающими, за сим всех и вызвал, потребовав отложить другие дела. Андрей ворчал, сетовал на взбалмошность и несговорчивость гения, разгневанным шепотом жаловался на то, что пришлось отменить важную встречу, а все ради того, чтобы поругаться с Милко из-за ненужных никому дополнений, которые кроме проблем ничего не принесут. Катя мужа слушала, потому что, как это ни странно, но с некоторых пор жаловался он именно ей, а в душе тихонько радовалась, что ворчит он теперь на Милко, а не на нее. Вот только чувствовала себя неуютно из-за Киры, которая глаз с них не спускала. Не отходила от Малиновского, разогнала женсовет по рабочим местам, и теперь самолично о Романе Дмитриче заботилась. Тот же продолжал видимо страдать и время от времени жаловаться на ноющую боль в руке. Но при этом, ехать домой «болеть», отказался, видимо, женское внимание, обрушившееся на него в офисе, его вполне устраивало. А вот взгляды Киры, Катю нервировали. Она отворачивалась, натянуто улыбалась собравшимся в зале людям, кивала, выслушивая Жданова, и удивлялась, что он не замечает. Или замечает, просто не озвучивает свои мысли?

Катя не выдержала, голову повернула и столкнулась с Кирой взглядом. Не понимала, что та в ней разглядывает, но знала причину такого пристального внимания. Вероятно, Малиновский поделился с ней увиденным и услышанным в доме Жданова. Катя была уверена, что так и есть.

Да еще модели раздражали. Все-таки тот факт, что Андрей лично занимался согласованием их контрактов на предстоящий показ, бесследно не прошел. Девушек вокруг Жданова стало крутиться больше, и они стали настойчивее в попытке привлечь его внимание. Катя не особо из-за этого волновалась, просто потому, что видела отсутствие интереса Андрея, он даже в раздражение впадал порой, когда кто-то из девушек подкарауливал его за углом, выпархивал навстречу и принимался выпрашивать внимания и дополнительные бонусные пункты к подписанному договору. Но мелькание рядом с ним моделей незамеченным не осталось, и Кате время от времени об этом осторожно сообщали, и удивлялись ее спокойствию и простодушию. Вот и сейчас она замечала многозначительные взгляды, обращённые к ней и Андрею, переглядывания сотрудников, а все из-за того, что любимица Милко, брюнетка Кристина, Андрею, не стесняясь, подмигнула. Катя негромко хмыкнула, удостоилась язвительного взгляда мужа, и специально для него изобразила улыбку.

— Ты бы хоть для приличия поревновала, — проговорил ей Жданов на ухо. Старательно делал вид, что взглядов и улыбок Кристины не замечает, обнял жену за талию и наклонился к ее уху. Катя спорить не стала, обнять себя позволила, и с большим интересом воззрилась на подиум, где Милко поучал своих «рыбок» перед выходом. Стояла, прижавшись к мужу, крутила ножкой, проверяя на прочность тонкую шпильку, и старалась мысленно отгородиться ото всех любопытных взглядов, направленных на них. А после слов мужа, голову назад откинула и негромко поинтересовалась:

— Это как?

— Тебя научить, что ли?

Она улыбнулась.

— Ревновать? — Андрей кивнул. — А ты уверен, что хочешь этого?

— Я бы посмотрел.

— А вдруг мне понравится? Что тогда делать будешь?

Жданов прижался губами к ее уху и шепнул:

— А вдруг мне понравится?

Катя убрала его руки со своей талии, от греха подальше, и отступила на шаг.

— Очень в этом сомневаюсь. Пойдем, сядем, все уже все увидели.

Андрей оглянулся на собравшихся, словно только что вспомнил о том, что они не одни. Красноречиво поджал губы, но больше ничего говорить и спорить с женой не стал, сел рядом с ней.

После показа, слушая, как Андрей спорит с Милко, Катя случайно оказалась рядом с Малиновским. Тот стоял, прислонившись здоровым плечом к стене, без интереса поглядывал по сторонам, а когда Катя рядом с ним приостановилась, сказал:

— Прямо картина маслом сегодня была, молодец. Молодые поссорились, и у всех на глазах помирились. До чего трогательно.

Катя взглянула с любопытством.

— Все уже знают, что мы поссорились? Вас нельзя пускать в дом, Роман Дмитрич.

Он беспечно хмыкнул.

— Да ладно, причем тут я? Вы только из лифта вышли, и все уже все знали. Во всем черном оба, и лица кирпичами. Тут никакие показушные поцелуи не помогут.

У Кати вырвался легкий вздох.

— Ехали бы вы домой, Роман Дмитрич. — Покосилась на него. — Руку лечить. — Развернулась, чтобы уйти, и на Киру натолкнулась. Вдруг вспомнила, что не здоровалась с ней, и поэтому вежливо кивнула. Услышала, как Воропаева фыркнула ей вслед.

После встречи с Кирой, Катя снова задумалась о вчерашнем визите Воропаева. Забеспокоилась отчего-то, уж слишком напряженной ей Кира показалась. Жданов вскоре после показа уехал, и Катя промучилась больше часа, прежде чем все-таки решилась ему позвонить. Жена она, в конце концов, или не жена? Может его побеспокоить?

— Вот зачем он приходил? — поинтересовалась она у мужа, перед этим заверив его, что надолго его не отвлечет, да и вопрос у нее пустяковый.

— Сашка?

— Да.

Андрей усмехнулся, правда, в некоторой растерянности.

— Да кто ж его знает.

— А вдруг он что-то задумал?

— В смысле?

— Я не знаю! Это же Воропаев! Ты раньше говорил, что он ничего просто так не делает, а сейчас ты чересчур спокоен.

Жданов, кажется, вздохнул в сторону, потом сказал ей, понизив голос:

— Ты зря волнуешься. Что он, по-твоему, сделал? Бомбу нам в комод подложил?.. Кать мне как-то не до этого сейчас, у меня встреча, а ты… В общем, не нагнетай, Сашка это Сашка, и не больше.

Жданов отключился, а Катя, после его раздраженного тона, почувствовала себя глупо. Зачем она ему позвонила? Причина ведь совершенно дурацкая, и она прекрасно знала, как Андрей отреагирует.

Странный сегодня день, неспокойный.

С работы этим вечером Жданов не торопился. Катя нервничала, поглядывала на часы, и напоминала себе, что не имеет права ждать от него чего-то большего. Они сегодня весь день спорили, ссорились, с самого утра, и ничего удивительного, что Андрей решил дух перевести. И Катя почему-то была уверена, что Малиновский ему компанию составляет. Правильно Александр Юрьевич сказал: жаль, что он голову не потерял, или хотя бы ногу, а то сломанная рука его дурным наклонностям явно не помеха.

Но как оказалось, зря она на мужа наговаривала. Андрей появился чуть позже восьми, правда, Катя к этому времени уже готова была в слезы удариться от накатившего отчаяния. Готовила ужин, но все из рук валилось, один раз даже остановиться пришлось, отложить нож и сесть, чтобы перевести дыхание и попытаться успокоиться. Очень боялась заплакать, понимала, что тогда не сможет остановиться. На часах всего лишь восемь, по меркам Жданова еще белый день, а она уже покой потеряла. Грустно и смешно, честное слово. Неделя прошла, в течение которой она как могла, уговаривала себя, что секс ничего не изменил в их отношениях, а стоило мужу задержаться с работы, запаниковала.

А потом он пришел. Катя услышала, как в замке ключ поворачивается, суетливо вскочила и по кухне заметалась, не зная, за что схватиться. Вспомнила про овощи, взяла нож и снова повернулась к разделочной доске. С тревогой прислушивалась к шагам мужа в прихожей. Андрей не сообщил во всеуслышание о своем приходе, как обычно поступал, и это было странно. Это еще больше настораживало. Злится или нетрезв?