Когда понял, что жены дома нет, везде включил свет. Хоть и был уверен, что Катя к родителям уехала, на душе всё равно было неспокойно. Набрал номер её мобильного, услышал гудки и довольно кивнул. Вот так вот. Пусть ещё объяснит, почему она его не предупредила. Но Катя долго не отвечала, Андрей даже вновь позабыл о колбасе, которую собрался нарезать, и замер в нехорошем предчувствии, прислушиваясь к долгим гудкам. А когда приём пошёл, ничего не услышал, кроме странного шума, музыки и гула голосов. Жданов даже нож бросил.

— Катя! Катя! — крикнул он в трубку. Она ничего не ответила и отключилась. Жданов свирепо уставился на телефон, ещё раз номер набрал. Но на этот раз его механическим голосом оповестили о том, что телефон абонента выключен.

Андрей бы ошарашен. Не понимал, что происходит, где она и что, вообще, случилось. За следующие полчаса он успел запугать себя едва ли не до икоты. Уже было ясно, что у родителей Кати нет. Она не вернулась с работы, в трубке он слышал шум и музыку, а так, как Катя, в принципе, не могла оказаться в таком месте по собственной воле, значит, что-то случилось. Может, у неё украли телефон? Или она в аварию попала? И у неё опять же украли телефон. Выпитое этим вечером мешало рационально думать и трезво оценивать ситуацию, он не знал, куда звонить и совершенно не помнил, где в этом доме лежит справочник. А ведь был! Андрей точно это помнил.

Побоялся звонить Пушкарёвым. Они бы подсказали, конечно, и номера телефонов бы нашли, и сами бы позвонили, подняли по тревоги всё ведомство МВД, но Андрей не знал, что им сказать. Где он жену потерял? Почему он её оставил, куда-то уехал и куда она, в итоге, делась? Если с ней что-то случится, он себе не простит. Это же Катя! Как он мог её оставить? Она всегда попадает в нелепые ситуации, с ней что угодно случиться может. А он об этом забыл. Так злился на неё, что забыл.

Протрезвел быстро. Ходил по квартире взад-вперёд, съел пару бутербродов, без конца смотрел на часы и не выпускал из рук телефон. Кажется, каждые пять минут набирал номер жены, но он больше не отвечал. Андрей всё-таки отыскал на полке книжного шкафа справочник, листал его, отыскивая номера больниц, травмпунктов и отделений милиции. К половине второго ночи всерьёз начал выбирать, по какому из номеров ему звонить в первую очередь. Сначала по больницам, а потом в милицию, или наоборот. У него не оставалось сомнений, что что-то ужасное случилось. Сидел на диване, со стаканом воды в руке, и вспоминал, что жене сегодня наговорил. И вчера, и позавчера. А что стоило бы сказать, но он промолчал.

Подумать только, два часа прошло, как он домой вернулся — всего два! — а у него такое чувство, что неделя! Такая беспомощность накатила, страх, и всё это тянется, минута за минутой, бесконечно, и ничего не меняется.

Когда в прихожей дверь негромко хлопнула, Андрей даже не сразу поверил. Ещё пару секунд прислушивался, потом вскочил и кинулся навстречу. В то мгновение, когда Катю увидел, вся его тревога и страхи улетучились, он руки в бока упёр и всерьёз нахмурился.

— Ты где была? — собственный голос показался ему приговором.

Катя застыла, стоя к нему спиной, потом странно и резко выпрямилась, рукой за стену схватилась.

— А ты уже дома? — У неё был странный голос, хриплый, и она так и не смотрела на него.

— Дома? — зло выдохнул он. — Ты знаешь, который час? Третий! Я здесь с ума схожу, не знаю, куда звонить и по каким больницам её искать! А она является неизвестно откуда и даже не смотрит на меня! Катя, в конце концов!

— Что ты кричишь? — Она не с первой попытки смогла скинуть туфлю с ноги, потрясла ею, потом вдохнула глубоко, нахмурилась, стараясь выглядеть серьёзно, и, наконец, к мужу повернулась. Посоветовала: — Не кричи… Соседи же.

— Да, родители, соседи!.. Кто ещё? — Ухватил её за руку, когда она собралась мимо проскользнуть, заставил остановиться. Наклонился и принюхался. — Ты пьяная?

— Нет, конечно!

— Ты пьяная! Где ты была?

Катя стояла очень прямо, снова вздохнула и смахнула волосы с лица. И вдруг прыснула со смеха.

— У меня была деловая встреча… с поставщиками.

Жданов сжал зубы, затем едко заметил:

— С поставщиками спиртного, надо думать.

Катя руками развела, потом попыталась разжать его пальцы, которые вцепились в локоть. Никак не удавалось, её пальцы скользили, она быстро выбилась из сил и жалобно попросила:

— Андрюш.

Казалось, что каждое её слово и движение вызывает у него всё большую злость и раздражение.

— Андрюш, — передразнил он её. — Не прошло и года! Андрюш. — Пальцы он разжал и отпустил её, недовольно следил за тем, как Катя идёт в комнату, держится за косяк, а потом садится на диван и откидывается на подушки. — Что ты пила?

— Ой, чего я только не пила. Но больше всего мне понравилось, — она повернулась и улыбнулась ему вполне искренне, что Жданова до бешенства довело, — такое белое, с ананасом… Забыла, как называется, что-то про море… Залив какой-то.

Андрей просверлил в ней взглядом дырку.

— «Белая лагуна».

— Точно. Ты пил? Очень вкусно.

— Я знаю, кто его делает. Ты с Севой была?

Катя смешно закусила губу.

— Ты не должен был этого знать.

— Какого чёрта ты с ним делала?

— Встречалась.

— В два часа ночи? Это он тебя привёз?! — Жданов снова повысил голос, и Катя откровенно поморщилась и приложила палец к губам.

Он подошёл и нетерпеливо отвёл её руку от лица.

— Хватит. Посмотри на меня, — схватил её за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. — Не смей больше никогда так делать. Поняла меня? Я чуть не рехнулся. Думал, тебя убили где-то. — Он руку свою убрал, но взгляда с лица жены не сводил. — А она с Севой напивается, — в негодовании выдохнул он. — У тебя стресс, как я понимаю?!

Катя обиженно нахмурилась, отвернулась от него.

— Не кричи на меня. — Вытерла губы и выдохнула. Андрей нависал над ней, кричал, давил на психику, и её, наверное, от этого всего начало подташнивать. Ещё десять минут назад, за дверью квартиры, чувствовала себя прекрасно — легко и раскованно, а как только мужа увидела, так ей сразу стало не по себе. Замутило, она задохнулась и стала спотыкаться на ровном месте, вот и поторопилась на диван сесть.

— На тебя не кричать, тебя выпороть надо. Тебя Валерий Сергеевич давно не порол, мне начать?

Катя махнула рукой, но получилось не в ту сторону.

— А у тебя нет… морального права поднимать на меня руку.

— Чего у меня нет? — всерьёз поразился Жданов.

Катя примолкла, соображая, мысль куда-то улетела, и Пушкарёва расстроилась.

— Тебя же не было дома, — сказала она, оправдываясь.

— И что? Это повод тоже дома не появляться? Я, милая моя, в три часа ночи не являюсь. А ты догадалась, — Жданов в сердцах себя пальцем по лбу постучал, — с Севкой коктейли распивать!

Он к этому моменту диван обошёл, встал перед ней, а Катя, сама того не ожидая, уставилась на пряжку его ремня. Большая, сверкающая, и больше всего в ней Катю собственное отражение заинтересовало, она руку подняла и пригладила волосы, а Жданов вдруг насторожился.

— Куда ты смотришь?

Она глаза к его лицу подняла, Андрей встретил невинный взгляд, и понял, что Катя вряд ли слушает и уж точно не понимает, что он ей говорит. Руки в бока упёр.

— Иди спать, — проговорил он глухо. — Я с тобой завтра поговорю. — Но успокоиться всё равно не смог, и продолжил: — Я пришёл… после встречи, а тебя нет. Это ещё тебе повезло, что я твоим родителям не позвонил, хотя думал, что ты у них ночуешь. А если бы я позвонил, они бы сейчас здесь были, и ждали тебя с милицией. И тогда бы ты мне сейчас не улыбалась.

— Андрей, я не улыбаюсь. — Катя к этому моменту уже устала — и слушать его, и пытаться что-то объяснить. Часы, действительно, показывали половину третьего ночи, Катю по-прежнему мутило, голова начала болеть, а непрекращающиеся нравоучения Жданова утомляли. Попыталась встать, навалившись на подлокотник. Андрей наблюдал за ней с раздражением и нетерпением, потом подхватил под мышки и поднял на ноги. Катя ненадолго оказалась в полной его власти, повисла у Жданова на руках, а когда он её поддержал, приобняв за талию, поторопилась отодвинуться. Пошла в ванную, на ходу расстёгивая пиджак делового костюма. Шла медленно, зато осторожно, чувствуя спиной пристальный взгляд мужа. И уж совсем не ожидала, что Андрей ей пижаму принесёт. Дверь в ванную без стука открыл, когда она умывалась, повесил штаны и майку на крючок и вышел, хлопнув дверью. А Катя осталась стоять, только после его ухода подумав, что, наверное, нужно было рукой грудь прикрыть, а не стоять перед ним в нижнем белье в полной прострации.

Больше ни слова друг другу не сказали. Катя первой легла в постель, под одеяло залезла и натянула его до самого носа, глаза закрыла, чувствуя, что проваливается в сон. В висках стучало, перед глазами какие-то круги плыли, хотелось отключиться, а завтра проснуться бодрой, здоровой и больше никогда не пить так много. И как Сева её уговорил? Он делал ей коктейли, какие-то удивительные, она никогда ничего подобного не пробовала. И в клубе таком никогда не была. Дамочки из женсовета пару раз приглашали её отдохнуть, но заведения, которые они посещали, разительно отличались по уровню. У Севы же всё было продумано, как он сам говорил «по-взрослому», то есть дорого. Поэтому и публика в его клубе сильно отличалась, Кате было любопытно наблюдать за богатыми людьми, а то и известными личностями, которых она до этого лишь по телевизору видела или в журналах о них читала. А Сева со всеми общался запросто, но весь вечер провёл с Катей, сам смешивал ей коктейли, и больше не расспрашивал о её жизни с Андреем. Рассказывал о клубе, всякие интересные истории и казусы, о своём путешествии по Европе в юности, о своём хобби — придумывать новые коктейли. Надо сказать, что за вечер он сам опьянел, своим примером показывая Кате, как нужно пить. В итоге, домой она отправилась на такси, лишь в половине второго ночи спохватившись, что неплохо было бы оказаться дома раньше Андрея. И была уверена, что так и будет. А он раньше вернулся, устроил ей скандал и теперь ходит по квартире, топает и дуется на неё. Но сейчас Кате было не до его обид. Хотелось уснуть, чтобы её не мучила головная боль и тошнота. Кажется, с алкоголем она сегодня на самом деле переборщила.