— Я живу один, мой сосед уехал на родину, — произнес Хосе, чтобы сказать хоть что-нибудь.

Он помолчал немного, а потом решительно заявил:

— Я знаю, ты боишься. Правда же?

Лиза беспомощно кивнула. Ее начала бить крупная дрожь, совсем как тогда, перед первой близостью с Олегом.

— Послушай, — Хосе подошел к ней, мягко взял за руку и подвел к кровати, — посиди немного, я тебе кое-что скажу. — Усадив Лизу, он устроился у ее ног.

Мягкий свет настольной лампы создавал уютный полумрак. Хосе смотрел Лизе в лицо снизу вверх, его взгляд и голос стали мягкими, и Лиза, слушая его, постепенно успокаивалась.

— Девочка, не бойся меня. Я не сделаю тебе ничего плохого, не причиню тебе никакой боли. Ты просто должна довериться мне. Это как танец, расслабься и слушайся меня.

Глядя прямо в ее испуганные глаза, Хосе приблизил к Лизе свое лицо и осторожно коснулся губами ее щеки.

— Милая, — шептал он, и от этих слов у Лизы все сладко замирало внутри.

Ее губы доверчиво раскрылись ему навстречу. Она ждала, что он опять начнет целовать ее так же страстно, как на дискотеке. Но Хосе вел себя очень осторожно, он понимал, что малейшее его резкое движение может испугать и оттолкнуть Лизу.

Он целовал ее очень нежно, постепенно его губы опускались ниже, ласково щекотали ей шею. Лиза сидела не двигаясь, ей казалось, что, если она шевельнется, пропадет то неуловимо чудесное, что происходит между ними. От его прикосновений Лиза медленно таяла, она бы хотела, чтобы эти медленные, тягучие поцелуи никогда не прекращались.

Но вот что-то случилось и с ней. Лизе уже стало мало этих почти невинных ласк. Хосе, почувствовав это, стал смелее. Не переставая ласкать Лизу губами, он медленно расстегивал ей блузку. Но Лиза опять вся напряглась и попыталась воспротивиться ему.

— Тихо, не бойся! — сказал он, и в его голосе она услышала повелительные нотки.

«Теперь уже ничего не изменишь, — почти радостно подумала Лиза, — я уверена, что сегодня это будет хорошо, не так, как с Олегом».

Она постаралась не давать больше воли своему страху и позволяла Хосе делать с собой все, что он захочет. И вот он уже ласково раздел ее и очень быстро скинул все, что было на нем.

— Давай просто полежим вместе, пусть наши тела привыкнут друг к другу. — Он выключил свет и уложил Лизу на белеющие в темноте прохладные простыни.

Несколько мгновений они лежали рядом, не двигаясь, ощущая горячее присутствие друг друга. Как ни странно, Лиза была почти спокойна, прошлые страхи отпустили ее. Она приподнялась на локте и долгим взглядом смотрела на Хосе. Он показался ей потрясающе красивым. Стройное тело с выпуклыми мышцами и поджарым животом, напряженное, запрокинутое кверху лицо с полуприкрытыми глазами. Лиза сделала то, что ей раньше было совершенно несвойственно. Она первая поцеловала его в смуглое блестящее плечо. Тогда Хосе притянул Лизу к себе и начал медленно покрывать ласками и поцелуями ее лицо и тело. Лиза таяла от его прикосновений. Ей казалось, что они больше не существуют отдельно друг от друга, а стали единым целым, изнемогающим от страсти.

И когда наступил самый важный момент их близости, Лиза уже не чувствовала ни страха, ни напряжения, она доверчиво распахнула себя всю навстречу Хосе. Он мягко и вместе с тем решительно вошел в нее и начал двигаться все быстрее и быстрее. Лизе не было больно, наоборот, необыкновенная, пьянящая радость охватила ее тело и ей захотелось кричать и плакать одновременно. Лиза, как в танце, подстроилась к ритму Хосе, и чем он двигался быстрее, тем неудержимее нарастало в ней сладостное, захватывающее ее целиком чувство. Она уже не могла сдерживать стонов наслаждения, которые в какой-то момент перешли почти в крик. Вдруг по телу Хосе прошла судорога, он запрокинул голову, закричал, и горячая влага сильными толчками ворвалась в лоно Лизы. И в это мгновение девушка испытала приступ наслаждения такой силы, что Лизе показалось, что она не перенесет этого, умрет, что таких чувств просто не бывает на свете — внутри нее словно взорвался яркий фейерверк.

Но уже через несколько минут она лежала рядом с Хосе, восторженная и успокоенная одновременно. В этом состоянии блаженства не было ничего общего с тем чувством, которое она испытывала во время ужасных ночей с Олегом. Тогда пустота, наваливавшаяся на нее, была мрачнее самой черной ночи на земле. Теперь же Лиза знала, что полностью освободилась от боли, страхов, тревог — от всего, что омрачало раньше ее существование. Как будто беспорядочная мозаика мира сложилась в упорядоченную картину и Лиза наконец обрела в ней свое место.

— Я люблю тебя, — сказала она Хосе совершенно спокойно.

У нее не было никаких сомнений в этом. Причем она не ждала от него ответных признаний. Она просто была уверена в своей любви, вот и все.

— Спасибо, — ответил Хосе после недолгого молчания. — Извини, что не могу сказать тебе те же слова. Возможно, я боюсь поспешить.

— Это ничего, — успокоила его Лиза, — сейчас главное для меня понять, что я способна любить. А то, что сама могу вызвать в ком-то любовь, в этом я не сомневаюсь.

Хосе слушал ее и удивлялся. Откуда в этой недавно такой робкой и испуганной девочке появилась спокойная уверенность сильной женщины?

— Конечно, можешь. Я чувствую: скоро весь мир, и я в том числе, будет засыпать тебя признаниями в любви. А пока я могу сказать, что ты самая сладкая, самая чудесная, самая красивая, и знаешь, что? — Хосе приподнялся и склонил над Лизой лицо с горящими глазами и темными спутанными прядями, упавшими на лоб. — Я опять хочу тебя.

— Да, — только и ответила Лиза.

Потом они снова долго лежали, счастливые, медленно приходя в себя. Хосе поил Лизу водой, как ребенка, держа в руках чашку, а Лиза целовала его долгими, тягучими поцелуями.

«Как она искусна в любви, — удивлялся про себя Хосе, — значит, любовь жила в ней. Надо было только помочь ей раскрыться. Ну и дурак же этот ее муж, — подумал он не без злорадства, — не смог разглядеть такое сокровище. И все это теперь досталось мне. Надолго ли? И смогу ли я стать достойным спутником для такой потрясающей девушки? Неизвестно. Но одно я знаю точно: она сводит меня с ума, и я хочу быть с ней».

— Знаешь, — говорила ему Лиза уже под утро, когда они очнулись от сморившего их сна, а потом снова занимались любовью, — я всегда ждала чего-то подобного, мне казалось, что так и должно быть между мужчиной и женщиной. А потом, когда это произошло со мной в первый раз, я почувствовала, будто меня обманули. Вместо волшебства подсунули какую-то гадость. Ты понимаешь меня?

— Конечно, — ответил Хосе, и по его голосу Лиза поняла, что он улыбается, — я тебя прекрасно понимаю. Редко бывает, чтобы человеку удавалось получить сразу то, что он хочет. Сначала всегда приходится помучиться. Как ни печально, но так уж устроен мир.

— Значит, и с тобой было что-то похожее?

— Ну, не совсем так. Мужчинам вообще проще в этом смысле. Но и мне приходилось расставаться с иллюзиями.

— Послушай, Хосе, эта история про твою несчастную любовь — правда?

— Нет, конечно! — весело ответил он. — Просто иначе у нас бы ничего не вышло. Ты выглядела такой напуганной, что мне ничего не оставалось, как придумывать всякие истории. Надеюсь, ты на меня не сердишься?

— Нет, что ты! Я сама виновата. Я была такой глупой, шарахалась от мужчин, спасибо, что перехитрил меня. А что, неужели у тебя всегда все было хорошо? Я имею в виду женщин.

— Нет. Как у всех, и у меня были проблемы и переживания. Лет в двадцать я был влюблен в одну замужнюю даму. Она приезжала к нам на лето. Ох, как я переживал! Наверное, утопился бы в нашем бассейне, если бы не умел плавать.

— А у вас есть бассейн?

— Да, бассейн, вилла, лошади, два автомобиля. Все — как в кино.

Лиза попыталась представить то, о чем он говорил, и не смогла.

— Ты никогда не рассказывал мне о своем детстве. И вообще, мы ничего друг о друге не знаем. Родились в разных странах, говорим на разных языках. У тебя были лошади, машины, бассейн, а у меня — болота, маленькая квартирка, огород, холод, дожди. Все совсем другое. А я все же чувствую, что никого ближе тебя у меня нет. Интересно, отчего это?

— Наверное, главное, что у человека внутри, а не то, где он родился и жил. — Хосе помолчал немного, потом с нежностью произнес: — Лиза, какое красивое имя! Я ведь уже говорил тебе, что по-испански это Изабель.

— Изабель Серова, — рассмеялась Лиза, — звучит глупо.

«А Изабель Лусардо?» — подумал Хосе.

4

— Ну что, это случилось? — допытывалась Катя у Лизы, лицо которой светилось счастьем.

Лиза только улыбалась в ответ.

— Да расскажи же наконец, как все было! Тебе понравилось?

Лиза отмалчивалась. Но за нее говорили ее сияющие глаза. Первая ночь, проведенная с Хосе, сразу же изменила ее. В походке, взгляде, жестах появилась женственная легкость. Лиза словно светилась изнутри. В том, как она отбрасывала волосы со лба, или всматривалась в лицо собеседника, или просто шла по улице, угадывалась неброская, но явная чувственность.

У Лизы появились иные взаимоотношения с миром. Она с наслаждением подставляла лицо ласкам теплого ветра или лучам солнца, замечала тысячи деталей, раньше спрятанных от ее глаз. И если еще совсем недавно вид влюбленных ранил девушку, заставлял чувствовать собственную ущербность, то теперь она видела в них людей, с которыми ее объединяла общая тайна. Улыбка, то счастливая, то мечтательная, не сходила с ее губ. Лизе нравилось ловить на себе восхищенные взгляды мужчин, которые теперь оглядывались ей вслед. Эти взгляды больше не задевали ее, как когда-то, они лишь подтверждали, что она молода, красива и счастлива.