Хотя нет, комната была не совсем пустой - в углу, ближе к окну, находился матрас и по совместительству - Ванькина кровать. Да уж. Моя тонкая женская натура, порой ленивая и невнимательная, приходила в ужас от этого неуютного, пустого...бедлама, другого слова я и подобрать не могла. Решив, что позже я обязательно займусь благоустройством этого злосчастного дома, я с успокоившимся сердцем отправилась на кухню - серьезно разговаривать с Вано.

   Я говорила, говорила, а Ваня (спасибо ему за это) ни разу меня не перебил, хотя я видела, что вначале наш разговор вызывал у него только снисходительную обреченность, не более. Я пыталась объяснить ему, что не против него, я никогда не буду против него и всегда поддержу. Я даже не спрашивала, откуда он взял деньги, чего Ваня, судя по всему, от меня ожидал. Я говорила, что не хочу, чтобы с ним что-то случилось. Я говорила, что мы с мамой этого не переживем. Я давила на все известные мне педали, чтобы заставить брата прислушаться и понять меня, а у самой внутри все дрожало.

   Я не знаю, сколько длился разговор, в какой именно момент до Вано дошла вся серьезность моих слов, когда он начал прислушиваться ко мне, но я смогла до него донести все свои страхи и боязнь. Он выглядел пристыженным, и пусть я никогда не узнаю, где он взял эти злополучные деньги, меня устроит то, что Ваня никогда больше не будет влезать во что бы то ни было, теперь я была в этом уверена.

   - Ты что-нибудь должен за нее? - спросила я, когда мы помолчали минут пять.

   - Да. Двести тысяч.

   Я устало прикрыла глаза. Что ж, все могло выйти куда как хуже. Двести тысяч это не два миллиона, к тому же, еще неизвестно, откуда у Ваньки остальные деньги.

   Казалось, брат без слов понял терзающую меня дилемму, потому что он резко вскинулся и спрыгнул с подоконника, начиная взволнованно мерить шагами кухню.

   - Кать, все будет нормально. Я...сглупил, - последовала едва заметная, но все-таки пауза, от которой у меня мурашки по телу пробежали. - Честное слово, я не подумал. Но все будет хорошо. Я нашел новую работу.

   Господи только этого не хватало.

   - Ваня...

   - Нет, нет, - он взмахнул руками, заставив меня замолчать, и лихорадочно продолжил говорить, как будто боялся, что я его перебью и собью с мысли. - Это нормальная работа. В Москве. Послушай, я устроюсь дальнобойщиком. Это не страшно. А деньги приличные, очень приличные, Кать, не то что я сейчас зарабатываю.

   - А что ты матери скажешь, а? - я тоже от волнения вскочила и начала нарезать круги. - Почему тебя не бывает в городе? Куда ты уехал? Откуда эта квартира, в конце концов? Что ты ей скажешь?

   - Не забивай себе голову, - он взъерошил мне волосы и пошел к двери. - Все устроится и будет нормально.

   Опять же, я не знала, что делать в этой ситуации. Рассказать все матери? Но от этого толку никакого не будет, я точно знала. Ванька, если надо, до ужаса упертый. В общем, через полторы недели он устроился в Москву, но не дальнобойщиком, как планировал, а просто развозил продукцию по Москве. И работал он не на огромной неповоротливой махине, которые постоянно попадали в аварии, а на маленьком "бычке", что было не так страшно. Зарабатывал он немало по питерским меркам, по московским, конечно, не сравнить. Ваня привык с понедельника по пятницу проводить в Москве, работая и в свободное время подготавливаясь к экзаменам, а на выходные приезжать в Питер, так что мама первое время ни о чем не догадывалась.

   Я же, пока брата не бывало дома, старалась по мере сил облагородить берлогу, в которой он жил. Перво-наперво, я купила нормальные обои, плитку и прочее для ремонта. Основной плюс состоял в том, что квартира была новой, неискореженной временем, соседями, да и просто недобросовестными строителями (на первый взгляд сделали все качественно).

   Главная проблема была в маме и в отсутствии нужного количества времени. Мама, зорко следившая за мной и подмечавшая любые самые незначительные детали поведения, спокойно могла во всем разобраться и сразу все понять. Действовать приходилось крайне осторожно. Все заработанные и отложенные деньги я спустила на ремонт Ванькиной квартиры, зная, что у него наверняка не осталось ни копейки после покупки недвижимости. Сам брат пока обживался в Москве, и я была уверена, что на этой неделе он меня не побеспокоит.

   Поэтому с утра я, вместо того чтобы ехать к своему руководителю по поводу дипломной работы, поехала на Пулковское шоссе в один крупный строительный супермаркет, который посоветовала мне сокурсница. Я не была полным профаном в ремонтных работах, в конце концов, у меня не было отца и я постоянно наблюдала за тем, что делает мама и как она это делает, поэтому я немного представляла объем работ. Но я не знала всех тонкостей, всех незаметных, но важных деталей, которые нужно учитывать, поэтому помощь консультанта оказалась очень кстати. Он помог мне купить всякие валики, кисти, шпатели, еще что-то, названия чего вылетело у меня из головы. Обои я выбирала сама, и, зная, что вкус у нас с Ванькой похож, не боялась ошибиться. Мы оба предпочитали что-то элегантно-некричащее, спокойных и сдержанных тонов, не режущее глаз и не раздражающее нервы. Так что со всеми закупками я управилась за пару часов.

   До приезда брата оставалось пять дней, поэтому мне, чтобы все успеть, пришлось вызвонить брата Мити, моего парня, который работал в строительной бригаде. Он помог мне распланировать все и взял на себя самую тяжелую работу - делал ванную и кухню, мне же досталась комнату. В общем, когда брат вернулся с Москвы и увидел свою картину, он впал в натуральный шок. Застыл на пороге и недоверчиво начал осматриваться. Могу поспорить, что у него появилось желание под шумок смыться, пока его не заметили. Но тут в дверях появилась я, и убежать брат не успел.

   - Я уж подумал, что не туда попал, - со смехом поделился он позднее, когда мы вовсю обмывали покупку. - если бы ты не вышла, я бы точно сбежал.

   Вот я так и знала. Но все равно сидела довольная как кошка, наевшаяся сливок. Ваньке трудно было скрывать от меня истинные эмоции, поэтому я во всей красе оценила его приятное удивление и радость. Ходил как царь зверей по своей квартире, надулся от гордости, грудь выпятил.

   - Катька, ты золото, - крепко и неожиданно обнял, так что я возмущенно охнула, но этот звук заглушила его водолазка. Но как ребра трещат, Ванька услышал, поэтому наконец-то поставил меня на ноги, поправил взъерошенные его ручищами волосы и стряхнул с моей футболки несуществующие пылинки. Донжуан, как же.

   - Задушишь, и не будет у тебя этого золота, - для вида проворчала я, но Вано видел, что я тоже рада.

   Потом мы разговаривали о его работе, его учебе и моей личной жизни. Ванька Митю знал и относился к нему достаточно уважительно. Точнее как. Ванька Митю терпел и мог с ним даже поговорить нормально, но считал, что его сестра, то бишь я, достойна лучшего. В принципе, мне казалось, что все братья так считают, так что я никакого внимания на Ванькины ворчания не обращала. Брат расспросил о маме, пообещал завтра заехать и начал нагружать меня делами, которые я должна буду сделать за время его будущего отсутствия.

   - Так Кать, держи, - Ванька принес с коридора свой огромный рюкзак, заменяющий ему чемодан, бумажник и сумку, и вытащил пачку денег, аккуратно перевязанную резиночкой. - Смотри, здесь половина на обустройство квартиры. Докупи чего-нибудь, только самого необходимого. А все остальное вам с мамой.

   Я озадаченно смотрела на пачку денег, сиротливо лежащую передо мной. В принципе, в просьбе Ваньки ничего такого нет - я лишь косметически привела квартиру в порядок, а мебели, как таковой, здесь и не было. Я только старый холодильник привезла да диван купила. Но Ванькин эдакий барский жест меня испугал и покоробил. А с учетом того, что он был кому-то должен, я категорически не разделяла его мнение об "остальном для нас с мамой".

   - Значит так, - я решительно хлопнула в ладоши и наградила брата испытующим взглядом, отчего Вано подобрался и приготовился к ожесточенному спору. - Сколько здесь?

   -Тридцать.

   - Отлично, - я постаралась не показывать, как меня ужаснула эта цифра, и принялась потрошить пачку, отсчитывая половину денег и придвигая их к Ваньке. - Я беру половину и начинаю обставлять твою квартиру. А ты, - на сей раз мне пришлось говорить громче, потому что брат категорически не хотел меня слушать, - А ТЫ берешь оставшуюся половину и начинаешь отдавать долг.

   - А вы с мамой...

   - А мы с мамой еще в состоянии обеспечить себя сами. К тому же я работаю. Да и сейчас закончу, защищусь и устроюсь по распределению в какую-нибудь аптеку, так что, - я решительно отодвинула от себя часть денег, которую Ванька умудрился оттолкнуть на край стола, - ты берешь их и начинаешь отдавать. И это не обсуждается.

   Ванька со мной не стал спорить и в ближайшие полгода мы совместными усилиями рассчитались со всеми долгами. Брат отдал долг за квартиру (и отдал он больше двухсот тысяч, хотя и пытался вешать мне лапшу на уши), я обставила его квартиру, которая превратилась в оплот тепла и уюта, в то же время, нося чисто мужской отпечаток в интерьере.

   Мама о квартире брата узнала тоже через полгода и, что удивительно, именно от Ваньки, а не от меня. Предатель. Взял и наплел ей, что мы с ним напополам ее купили в кредит и только выплатили. Я хотела было возмутиться, но Вано на меня шикнул и сказал, что его история более правдоподобна, так как вдвоем с Ванькой мы действительно могли это провернуть. Мама отнеслась к этому на удивление спокойно, сначала удивилась сильно, но быстро отошла и изъявила желание взглянуть на нашу "совместную недвижимость".

   И ее заинтересовал вполне закономерный вопрос.

   - Ребят, а как вы тут жить собрались? - мама переводила внимательный взгляд с меня на Ваньку и обратно. - Комната-то всего одна.