Михаил привез их в большой кинотеатр с десятком залов. Обычно, если Катя с Кириллом ходили в кино - на какую-нибудь супер большую премьеру - то посещали они небольшой кинотеатр неподалеку от дома. И в этом никогда не были.

   Племянник сразу кинулся к высоким большим афишам будущих премьер, восторженно их изучал и разглядывал.

   - Давай фотографироваться, - он пальцем показал на афишу со специальными отверстиями для головы. - Только я котом буду.

   - Кирюш, у меня фотоаппарата нет, - малыш горько вздохнул и перевел умоляющий взгляд на Мишку, который от неожиданности закашлялся.

   - Что?

   - У него тоже нет, - ответила за Михаила Катя, обхватывая ребенка за хрупкие плечи и стараясь отвести его в другую сторону. - Потом, Кирь.

   - Он фотографироваться хочет? - переспросил непонятно у кого Подольский. Кирилл активно закивал болванчиком, освобождаясь от Катиных рук и делая шаг вперед к Мише. - Ну, у меня есть фотокамера на телефоне. Правда, качество может подкачать и...

   Остальные слова потонули в радостном детском кличе. Кирилл подпрыгнул, захлопнул в ладоши и стал остервенело стягивать с себя шарф и шапку.

   - Да стой ты, - прикрикнула на него Катя, заставляя успокоиться. - Дай шапку сниму.

   Она только и успела снять с него верхнюю одежду, как ребенок уже проворно забрался за афишу и просунул свою русую головку в место предполагаемой мордочки рыжего кота.

   - Дядя Миша, я готов, - крикнул Киря, и Катя, стоявшая так, чтобы следить за племянником, видела, как то помахал рукой. - Я готов, давай фотографировать.

   Мишка дернул себя за мочку уха, откашлялся в кулак и полез в нагрудный карман за телефоном. Что-то там настраивал, а Кирилл в это время беспокойно переминался с ноги на ногу.

   - Все, становись, - разрешил Миша, и Кирилл послушно замер.

   Их фотосессия заняла добрые пятнадцать минут. Кирилл кривлялся, бегал туда-сюда, а под конец начал уговаривать Катю сфотографироваться вместе с ним.

   - Катя! - от обуревавших чувств он даже ножкой топнул. - Иди сюда.

   - Кирилл, ты хочешь, ты и фотографируйся. Я не хочу, - она решительно скрестила руки на груди и отвернулась.

   Поняв, что уговорами тетю не пронять, мальчик решил применить тяжелую артиллерию.

   - Дядя Миша!

   - Что?

   - Скажи ей, - на нее обвиняюще показали пальцем. - Она упрямится.

   - Это она умеет, - себе под нос пробурчал Миша, но Катерина все равно услышала и наградила мужчину тяжелым взглядом. - Кать, да сфотографируйся уже и пойдем. Сеанс через пять минут начнется.

   Она страдальчески закатила глаза и не двинулась с места. Тогда мужчина, перехватив телефон одной рукой, подошел к ней и потянул в сторону приплясывающего от волнения ребенка.

   - Что тебе стоит? - прошептал Мишка, и от его дыхание зашевелились волнистые волоски на виске. - Один кадр и мы уходим.

   - Я не люблю фотографироваться, - пыталась откреститься от сей неблагодарной и неприятной миссии девушка. - Честное слово, Миш. И выгляжу сегодня плохо...

   - Глупости не болтай. Ты выглядишь отлично. Поверь мне.

   От комплимента, сказанного слегка грубоватым тихим голосом, перехватило дыхание, а сердце учащенно забилось. Ад. Михаил слишком сильно на нее действует. Настолько сильно, что в голове сразу всплывают картинки не особо приличного содержания. Очень.

   Прикрыла глаза и выдохнула, успокаивая себя. Михаил стоял рядом и терпеливо ждал, когда она займет специально освобожденное Кириллом место и он сможет их сфотографировать. Рядом с ним, таким спокойным и собранным, Катя чувствовала себя неуправляемым ураганом. Она не могла похвастаться таким самоконтролем, как у него, и ее это обстоятельство крайне злило. А может, он вообще ничего подобного не чувствует.

   Мельком взглянула на его лицо, чтобы сказать, что идет фотографироваться, и оторопела. Что она думала о самоконтроле? Эти глупые мысли тотчас вылетели из головы. Миша не был спокоен и собран, ни капли. Казалось, он весь состоит из литых мускул и источает жар. И без того черные глаза потемнели еще больше, хотя, если задуматься, то куда больше?! Черты лица заострились, а ноздри хищно раздувались, когда он смотрел на нее.

   - Лучше иди, - почти прорычал он.

   Да, сказала себе Катя, лучше иди. Тяжело двигаться, когда телу внизу живота замирает и наполняется приятной истомой.

   Надо было держаться от него подальше. Надо было. Но сейчас это уже неактуально.

   - Катя, ты идешь? - окликнул ее Кирилл, заставив вздрогнуть от неожиданности.

   - Да, родной мой, иду.

   Через пять минут они устраивались в ВИП-зале и ждали, когда пройдет реклама и начнется долгожданный мультфильм. Миша вышел, предупредив, что скоро вернется.

   Отлично. По крайней мере, у нее есть время, чтобы успокоиться и прийти в себя.

   Пока не погасили свет, Катя мельком осмотрела помещение. Здесь стояло несколько диванов, темно-красной или синей расцветки, на достаточно приличном расстоянии друг от друга. Длинные и с потрясающе удобной спинкой, на которую так и хотелось облокотиться. Чем девушка не преминула воспользоваться. И еле сдержала облегченный стон. Затекшие и напряженные мышцы напомнили о себе тягучей болью. Потерла затылок и поежилась.

   Несмотря на достаточно прохладное время года, в помещении работал кондиционер. Катя пожалела, что оставила верхнюю одежду в гардеробе.

Свет погас, Кирилл на другом конце дивана возбужденно завозился, и Катя видела, как в темноте у него поблескивают глазки.

   - А дядя Миша придет? - на всякий случай уточнил ребенок.

   - Придет. Смотри мультик.

   Киря кивнул, успокоившись, и погрузился в красочные картинки.

   Михаила не было долго, так что Катя даже волноваться начала. Наконец, его фигура высветилась в дверном проеме, и тут же скрылась из вида, когда закрыли дверь.

   - А вот и я, - приглушенным шепотом сказал Миша, сгружая ей на руки большое ведро попкорна и стакан с колой. - Очереди страшные. Я понять не могу - сюда все приходят кино смотреть или есть? Подвинься.

   Катя послушно отползла. А на замечание об очередях ухмыльнулась, благо в темноте этого не видно.

   - Уж кто бы говорил.

   - А что я? - деланно изумился шепотом. - Я не себе. Кириллу взял. Кирилл, ты попкорн будешь?

   Детское личико, освещаемое светом большого экрана, повернулось к ней, ожидая разрешения. Она виновато качнула головой. Кирилл не хуже нее знал вещи, которые из-за болезни не может есть. И относился к ним со смирением. Но всегда ждал ее запрета. Наверное, так ему легче было отказаться.

   - Я не буду, - кротко ответил племянник и отвернулся. - Мне нельзя.

   Миша перевел вопросительной взгляд на нее.

   - Почему? Кать, ничего такого, я просто угостить.

   - Не в этом дело, - не в состоянии скрыть вину и горечь, выдохнула Катя. - Ему нельзя не потому, что я запрещаю, а потому что у него...аллергия.

   Последовала заметная пауза.

   - Аллергия?

   - Бронхиальная астма, - уточнила Катя, сцепив дрожащие пальцы в замок. - Довольно давно.

   Судя по всему, Михаил не знал точно, что это такое.

   - Это...серьезно?

   Мужчина поставил ведро с попкорном на стеклянный столик.

   - Как тебе сказать... - девушка передала ему колу и придвинулась ближе, чтобы Кирилл их не особо слышал. - Любая болезнь серьезна. Бывают легкие формы, бывают не очень...У Кири...сначала была легкая астма, но с каждым годом его состояние ухудшается, и что будет дальше...

   Неприятно было думать о том, что будет дальше. Не в этом случае. Кирилл - ее, и она не позволит чему-либо случиться. Но одна мысль, даже мелькнувшая на задворках сознания вызывала в ней липкий страх, желание закричать...и передернуться, чтобы отторгнуть ее от себя.

   Заставила себя встряхнуться. Какого черта она рассказывает обо всем Мишке, загружая ненужными ему проблемами? Ну купил он этот попкорн, ну им нельзя. И бог с ним.

   - В общем, - бодрым голосом закончила Катя, - не забивай себе голову. Мы просто сидим на диете.

   - Ты тоже?

   - Да. Мне кажется нечестным ограничивать ребенка, наедаясь самой. Хотя иногда...не сдерживаюсь. Очень-очень редко.

   Миша ничего не ответил. Попкорн благополучно забыли, решив сосредоточиться на мультфильме. Но спроси Катю о том, что в нем было - не рассказала бы под дулом пистолета.

   Минут через двадцать Миша устроил свою руку на спинке дивана и близко наклонился к ее щеке, задев чувствительную кожу губами.

   - А что можно?

   - Что можно? - не поняла девушка.

   - Ну, что ему можно? Пить, есть?

   Неожиданный вопрос.

   - Сок, - решив не уходить от ответа, сказала Катерина. - Лучше яблочный.

   Подольский кивнул, медленно убрал руку, скользнув кончиками пальцев по ее макушке, и снова вышел.

   - Отдай ему, - мужчина протянул большую зеленую пачку Кате, кивком указав на малыша.

   - Кирь, - позвала ребенка Катя. С первого раза ее не услышали. - Кирилл! - повысила она голос. Племянник повернул голову, не отрываясь от экрана. - Держи сок.

   Внимание наконец-то переключилось на нее. Сок быстро отобрали, попробовали и довольно забулькали.

   - Миша, спасибо ва...то есть, тебе, - поправилась Катерина. - Но не стоило, правда.

   - Позволь мне решать, - ее неразборчивое бормотание мягко прервали, и тяжелая рука легка на плечо, согревая озябшее и продрогшее тело. - Ты замерзла.

   - Кондиционер, - с обвинением выдохнула девушка, сильно сжав колени, чтобы сдержать реакции собственного тела на властные прикосновения.