Людмила Молчанова - Научи меня

   - Я правду сказала. Ты на работе зацикленный. Иногда и отдыхать надо, - она приподнялась на локте, чтобы получше его рассмотреть. - Слышишь?

   Мишка вздохнул и закинул руку за голову, рассматривая Юльку, которая и не думала прикрываться или стыдиться чего-то. Да и нечего стыдиться при такой-то внешности и с таким телом. Такое тело надо при каждой удобной возможности демонстрировать и им гордиться, чем девушка и занималась.

   Красивая, холеная модель с обложки. В принципе, Юлька и была такой - моделью с обложки. Дома у нее даже висели большого разрешения плакаты с ней в главной роли.

   - Мое портфолио, - смеялась она, жестом окидывая снежно белые стены своей гостиной, под потолок завешанные ее фотографиями в разных образах и ракурсах. - Можно прямо сюда работодателей водить.

   Мишке почему-то всегда вспоминалась сцена из "Ивана Васильевича...", где жена главного героя в самом начале начинает снимать со стен свои фотографии. Странная штука все-таки подсознание. Как бы то ни было, квартиру Юлькину он не переваривал, предпочитая встречаться у себя, а не у нее дома. Здесь, по крайней мере, спокойнее и роднее.

   - Слышу, - когда молчание грозило затянуться, Мишка, наконец, соизволил ответить.

   - И что?

   - Я только отдыхал. На Новый Год. С тобой, между прочим.

   Юля раздраженно закатила профессионально накрашенные глаза и дернула одеяло, вытаскивая из-под него.

   - Если это отдых, то я царица Савская.

   - Говорят, у Савской были удивительно некрасивые ноги.

   Юля покраснела и ударила его кулаком по животу. Миша инстинктивно напряг мышцы.

   - Дурак ты, Подольский. И шутки у тебя дурацкие.

   Он засмеялся, разозлив Юльку еще больше. Она прошипела ругательство себе под нос, окончательно стянула с него одеяло, замотавшись в него сама, и начала собирать раскиданные по всей комнате вещи.

   - Одеяло-то отдай. Холодно, - прокричал вслед выходящей из комнаты девушке Миша, не столько ради самого предмета, а чтобы просто ее растормошить. Юля изящно плечом повела, и одеяло упало на пол. - И на том спасибо.

   Через полчаса Мишка уже выезжал на работу. И все бы ничего, если бы не пробки, которые с каждым годом становились все длиннее и дольше. Еще немного и разницы между Москвой и Питером никакой не будет. Подольский раздраженно уставился на нескончаемый ряд машин впереди него и пуще прежнего забарабанил по рулю. Затор образовался из-за нескольких длинных автобусов, неудачно раскорячившихся на дороге.

   Угораздило же его поехать по этой дороге. Мог бы в обход. Миша сквозь сжатые зубы еле слышно застонал и откинул голову. Принялся по сторонам смотреть от нечего делать и наткнулся взглядом на знакомую фигурку в светлой куртке.

 Катя зло толкнула тяжелую дверь и еле сдержалась, чтобы изо всех сил ею не хлопнуть. Вовремя вспомнила, что она вроде как женщина взрослая, самостоятельная и самодостаточная, а дверьми хлопают и топают ногами только дети.

   Не обращая внимания на любопытствующие взгляды рыжей секретарши, которая до этого момента поправляла и без того идеальный макияж, она вылетела из кабинета и цапнула свои вещи, до сих пор сиротливо лежащие на дорогом кожаном диване в приемной.

   Нет, это надо же так облажаться! Послушала. И кого? Куцову? Надо было сразу отказываться от непонятных предложений, сразу же, как только услышала, а не тянуть кота за хвост и надеяться на чудо. Сама виновата, ругалась про себя Екатерина, на ходу надевая свое пальто. Раскатала губу непонятно на что, планы строить начала, загадывать...Сколько раз даже мама говорила, что загадывать ничего не нужно. Только хуже получается. Вот оно и получилось...хуже.

   Как же противно это все! Теперь красивый интерьер не вызывал у девушки прежнего восхищения. Вокруг все равно сплошные гадость и лицемерие! И этот еще, Наташкин начальник!

   До последнего момента Катя была уверена, что его возведенный в ранг легенды характер всего лишь выдумка слишком впечатлительных девочек, которыми Наташа и Лёна были, когда только начинали здесь работать. Частенько они приходили к ней и Кириллу по выходным и начинали жаловаться и поносить своего начальника всеми приличными и не совсем приличными слова. А Катя только по-доброму усмехалась и недоверчиво качала головой. Ну гоняет, ну строгий, ну бескомпромиссный. Ладно.

   Сейчас Катерина дико жалела о том, что тогда им не верила. Сегодняшнее поведение наглядно продемонстрировало всю его гнилую натуру. Это же надо так - сидит, развалился в своем мягком кресле, только что ноги на стол не закинул, и смотрит на нее так, как будто она ему что-то должна. В ноги поклониться, что ли? От этой мысли в душе поднялась новая волна злости и раздражения, грозившая затопить берега ее сдержанности.

   На лице этого Михаила Ивановича так и читалось, что он делает ей одолжение. Причем огромное одолжение. Нет, это надо ведь так себя вести! Он что думает, что если он тут начальник, то ему можно людей с грязью смешивать?! Надо было еще тогда уходить, когда Михаил за ее папкой потянулся. Лениво так руку протянул и нехотя двумя пальцами ее подцепил.

   - Чтоб вы тут провалились все! - пробурчала Катерина себе под нос, пролетая мимо уже знакомой блондинки, безразлично проводившей ее взглядом и внушительного охранника. - Ни ногой сюда больше! Ни-ког-да!

   Катя все еще бушевала, стоя в просторном вагоне метро, сейчас под завязку наполненном народом. Каким-то образом она даже сесть умудрилась. Внезапно так - вроде только что здесь человек сидел и оставалось только готовиться к мучительной поездке. Хм, ну хоть в чем-то сегодня повезло.

   Вроде бы такой не особо выдающийся факт, а немного отпустило. Во всяком случае, желание накричать на одного определенного субъекта, а заодно и на всех рядом снующих, сделалось значительно меньше. И взгляд философский начал появляться. Постепенно так, с боем прорываясь через желание вернуться и высказать наглому типу все в лицо, но появлялся.

   Поэтому к Кириллу в развивающий центр Катя приехала успокоившейся и смирившейся с сегодняшними неурядицами. Одно обидно было - из-за чертова собеседования ей придется лишний раз работать, вместо того чтобы посвятить время себе и Кириллу. Он давно уже просит ее сходить в кино, на какой-то супер-пупер интересный мультик, который у них в группе все давно посмотрели.

   Девушка посторонилась, прижавшись к железным перилам, и пропустила вперед молодую семью, забравшую своих двух близняшек из центра. Кивнула женщине, Тамаре, кажется, с детьми которой Кирилл занимался в одной группе, и зашла внутрь.

   В просторном светлом холле, отделанном стилизованными под дерево панелями, толпилось достаточно много народа для того, чтобы в помещении стало душно. Бабушки, мирно и спокойно сидящие на скамейках, деловые мамы и папы, ни на секунду не расстающиеся с наворочанными телефонами и айподами. Многих из них девушка знала в лицо, поэтому с вежливой улыбкой приветственно кивнула и устроилась в уголке, дожидаясь племянника.

   Расстегнула пока пуховик, разводя полы в стороны, потому что уж очень душно было, и посмотрела на часы. Группа Кирилла освободилась через две минуты, строго по времени - никаких задержек.

   Возбужденно галдящая толпа детей высыпала в коридор, на ходу разлетаясь в разные стороны, как теннисные мячики. Кирилл задрал голову, пытаясь ее увидеть. Катя подняла руку и радостно помахала. Из-за столпотворения, творившегося в холле, мальчик заметил ее не сразу.

   - Кирилл! - Кате пришлось его громко окликнуть. Племянник вздрогнул, уставился на нее своими невозможно голубыми глазами и, радостно расталкивая мешающих на пути людей, кинулся к ней. - Осторожнее, уронишь! - засмеялась она, когда мальчик чуть не сбил ее с ног. - Привет, милый!

   - Катя!

   - Ты чего кричишь?

   - Я соскучился! - с укоризной склонил набок голову и по-взрослому покачал головой. Катя слабо улыбнулась, мысленно послав Михаила куда подальше. - Ты говорила, что раньше придешь!

   Она пригладила вечно вихрастые и взъерошенные пряди.

   - Прости, родной. Не смогла раньше.

   - А диск? - хитро прищурился негодник. - Ты и диск обещала. За ним мы точно не опоздаем.

   Вот же. И в кого он у нее такой изворотливый? Хитрюга маленькая, с улыбкой покачав головой, подумала Катя. Наверняка все уже продумал и только и ждал момента, чтобы выпалить свою просьбу. А когда он так на нее смотрел, то девушка при всей своей решительности просто не могла отказать.

   - Одевайся давай, вымогатель, - она взяла его красную курточку и вытащила из рукава темно-синий шарфик и шапку. - Держи.

   Он вздохнул и с неохотой криво напялил шапку. Катя пождала губы, с неодобрением посмотрев на племянника.

   - У меня в ней уши чешутся, - с обидой, непонятно только на кого, пробурчал племянник. Немного подумал и добавил: - И волосы.

   - Волосы не могут чесаться.

   - Тогда голова, - не унимаясь, продолжил капризничать Кирилл.

   - Сейчас у тебя кое-что другое зачешется. Одевай шапку. Там холодно.

   - Но ты-то без шапки.

   Только сейчас Катя вспомнила, что свою оставила в машине у Наты, а потом так разозлилась, что ни о чем другом думать не смогла. И не заметила, что всю дорогу проехала без этого предмета одежды, и теперь волосы слегка намокли от снега и растеряли остатки былой укладки.

   - Я взрослая, - привела единственный пришедший на ум аргумент, правда, не особо убедительный. - А ты еще маленький. И вообще, что ты споришь? Одевай!

   Пока они препирались, из игрового зала вышла воспитательница их группы, молодая светловолосая женщина примерно такого же возраста, что и Катя. Она подходила почти к каждому родителю, осторожно касаясь плеча, и говорила пару слов о том или ином ребенке. Как день прошел, как себя вел - ничего особенного. Все кивали, иногда посматривая на своих детей с обещанием домашней взбучки, иногда с гордостью. Сегодня Любовь Антоновна не отходила от обычного ритуала, только вначале подошла к Кате и негромко попросила: