- Вы меняли место работы?

   Екатерина, до этого сосредоточенно рассказывающая ему о чем-то, запнулась, сбилась с мысли и пару секунд непонимающе его разглядывала. Потом опустила глаз чуть ниже, наконец, заметив в его руках папку, и едва заметно нахмурилась.

   - Да.

   - Причина?

   - Это личное, - Михаила буквально обдало холодом, исходившим от ее слов. - И никакого отношения к моей компетентности не имеет.

   Он кивнул, сделав вид, что удостоверился ответом и снова уткнулся в папку, позволяя Екатерине продолжить свой монолог.

   Еще раз пролистал несколько страничек, какие были, а потом, отложив изученную вдоль и поперек папку в сторону, уставился на саму девушку, которую привела Куцова. Одного понять не мог - зачем Наталье все это. Ради чего было так надрываться и его, и себя изводить?

   - Вы владеете иностранными языками? - снова перебил девушку Миша, и ему самому резало слух от произнесенных слов. Слишком грубо. Хоть она и не при чем, и Михаил это прекрасно осознавал, все равно, напряжение и усталость сказывались. И сильно.

   Катя тоже грубость не заметить не могла. И тут вот Мишка себя последним козлом почувствовал. Ее глаза расширились от переполняемых чувств, и в них отчетливо светилась обида и непонимание. Она не отводила взгляд, ни на миллиметр, хотя стеснялась и опасалась его - это отлично ощущалось. Но вот обиду скрывать не собиралась. Казалось, что еще секунда и она просто-напросто заплачет.

   Он просчитался. Кем бы она ни была, но точно не нытиком. В следующее мгновение серо-голубые глаза недобро сузились, губы скривились в отвращении, а лицо приняло брезгливое выражение.

   - Да, владею, - выплюнула Катя. - Латынью. Правда, за годы могла подзабыть.

   Такого Миша не ожидал. Вообще-то, если она не совсем дура, то должна понимать, что от ее собеседования, пусть и такого непонятного, зависит ее работа. А ради работы, собственно, она сюда и пришла. И так откровенно хамить...В конце концов, именно он, Миша, все здесь решает, хорошо это или плохо.

   - Кроме него? Английский?

   - Нет.

   - Вообще?

   Она коротко кивнула.

   - Совершенно.

   - Вам же должны были преподавать его.

   - Должны были, - легко согласилась Катя, стремительно вставая со стула. - Только преподаватель нам попался молодой и сговорчивый.

   - И значит, - Михаил придвинул к себе папку, вытащил оттуда диплом и нашел взглядом нужную строчку, - ваша четверка?

   - Я и двух слов не свяжу, - излишне поспешно призналась она, отнюдь не испытывая стыда за это. Казалось наоборот, она чуть ли не гордиться данным фактом. Особенно сейчас и перед ним. - Полный ноль. Так что, - Катерина через плечо бросила на помрачневшую и явно разозлившуюся Куцову успокаивающий и подбадривающий взгляд, а потом снова повернулась к нему, - я вам не подхожу. Извините, что отняла ваше время. До свидания.

   Катя подошла ближе и протянула тонкую бледную руку за папкой. Подольский секунду колебался, сам не зная почему, да и объяснить бы затруднился. Наконец, отдал несчастные документы и откинулся на спинку.

   - До свидания. Рад был познакомиться.

   Да уж, девушка определенно с характером, мелькнула у него мысль, когда она демонстративно промолчала и, гордо задрав заостренный подбородок, стремительно развернулась. Печатая шаг как заправский военный, Катя вышла, ни разу не оглянувшись. Миша почти уверен был, что она еле сдержалась, чтобы не хлопнуть дверью. Сдержалась. Не хлопнула. И только когда девушка скрылась с глаз, Подольский шумно выдохнул. Оказывается, он даже дышать перестал - так ждал ее реакции.

   - Да уж, - все еще потрясенно он смотрел на закрытую дверь в том месте, где секунду назад лежала ее рука.

   - Да уж? - Наташка сощурилась и начала на него наступать. - Вы в своем уме сейчас были, нет? Зачем вы так? Черт, я же еле ее уговорила, - пробормотала себе под нос Куцова и схватилась за голову, без сил опускаясь на стул. - А вы все испортили!

   - Что я испортил? - спросил Миша, хотя сильнее его заинтересовала фраза об уговаривании.

   - Да все! - заорала Ната. - Она теперь со мной вообще разговаривать перестанет. Подумает, что я специально ее подставила. Ну вы и... - девушка замолчала, мечась между желанием обматерить его и обязанностью уважительно промолчать. Оказалась ничья...относительная. - Вы свинья бессердечная, Михаил Иванович.

   - Куцова, прекрати истерику, - девушка, поняв, что зашла непозволительно далеко, к тому же не вовремя, смолкла. - Я пообещал тебе собеседование. Пообещал или нет? - пришлось повысить голос, Наташа убито кивнула. - Пообещал. Я свое обещание выполнил? Выполнил. Тем более, ты ее слышала.

   - Ну и что, что она языка не знает? Зато я знаю, - она упрямо головой тряхнула. - Вам что, жалко было? Катька бы в лепешку расшиблась, но сделала все по совести. Это не ваш ворюга-упрявляющий. А вы тут строили из себя? Можно было хотя бы не хамить?

   В том, что Екатерина не его ворюга-упрявляющий Подольский не сомневался. Иногда достаточно одного взгляда на человека, чтобы понять это. Они слишком прямолинейны и восхитительно просты. В их манерах, жестах, осанке, улыбке - Миша не знал, как точно выразиться, но честность в таких людях чувствовалась на уровне инстинктов. Таких мужчин он не встречал, женщин - всего несколько, одна из них вот эта Катя. Но все равно это не повод брать на работу кого попало. Лишь бы было. Миша спорить не собирался - человеком Смирнова может быть просто замечательным, но пока не работает у него.

   - Я не хамил.

   - Хамили!

   - Ну, я немного строго с ней обошелся, - без особой радости признал Подольский. - Но если бы я перед ней тут сиропом растекался, результат был бы тот же.

   Куцова его не слушала. Она начала собирать свои вещи, бешено озираясь и выискивая шарфик.

   - Иногда вы чересчур принципиальный! Что с того, что она моя знакомая? Хуже от этого Катя не стала.

   - Слушай, я понять не могу - что я всем должен сегодня?! - терпению Михаила пришел конец. Еще немного и он взорвется. Точно. А еще одно извержение вулкана сегодня ни к чему. - Я все сказал! И точка! Ну пообещала ты ей что-то, но это твои проблемы, Наташ!

   - Пообещала, - потерянно проговорила Куцова, грустно кивая в такт словам. - Она ж теперь со мной разговаривать перестанет. И так избегает в последнее время, а теперь вообще...

   - А что ты так переживаешь, я не пойму? Она тебе кто?

   - Тетка моего крестника.

   Мишка не сдержался и насмешливо фыркнул.

   - Да уж, родня близкая.

   - Много вы понимаете, - излишне серьезно произнесла Наташа. - Мы когда только сюда приехали, у нас никого не было. А Катька нам очень помогла тогда.

   Слишком серьезный разговор, хмыкнув про себя, решил Миша. И ему это обстоятельство не нравилось. Да и вообще, зачем смешивать работу и личную жизнь? Чтобы не было разочарований и недопониманий нужны, сто раз нужны четкие границы. Вот сейчас. Вроде он никому ничего не должен, но из-за личных отношений чувствует себя теперь виноватым. И вина, как какой-то наркотик, быстро смешивалась и растворялась в крови, подбираясь все ближе и ближе к сердцу. Оно ему надо?

   - А как же я? - решив перевести все в шутку, голосом Карлсона отозвался Миша, тоже начиная собираться домой.

   - А что вы? - резонно возразила Ната. - Вы только рычали тогда на нас. А она помогала. И обживаться, и к городу привыкать. Хотя у самой на руках был чужой маленький ребенок, с которым она почти не высыпалась.

   - Чужой?

   Куцова только от него отмахнулась и тяжело вздохнула, как будто он ей сердце разбил. Не прощаясь, вышла из кабинета, и все. А Михаил изо всех сил старался выкинуть странный разговор и странную встречу из головы. Какое ему дело? Вот какое? Сам не знал, а все равно периодически вспоминал о странной ситуации и странной Катерине. Еще и крестник этот.

   Парня он помнил смутно - видел один раз в Наташкиной с Аленой квартире. Маленький такой, бледный, все за Аленку прятался. Еще, если напрячь память, можно было вспомнить, что заходила девушка тогда его забирать. Выходило, что эта самая Смирнова Е.П.

   А вот ее Миша, хоть убейте, не мог в памяти воскресить. Да и неудивительно - он каждый день сталкивается и встречается с таким количеством людей, что вспомнить какую-то там увиденную краем глаза девушку практически невозможно. И, если честно, Катя эта не была такой уж яркой какой-то и бросающейся в глаза. Обычная.

   Только Мишке она и ее приход вторые сутки покоя не давали. Изнутри постоянно что-то грызло и покоя не давало. Даже после того как Юля приехала к нему мириться, лучше не стало. Почему-то. Мыслями он все время возвращался к той ситуации в компании, к тому собеседованию. Вот как чувствовал, что не нужно это собеседование. Было.

   - Что-то случилось? - Юля потянулась, устраивая подбородок у него на груди, и протянула руку, чтобы коснуться волос. Мишка только раздраженно головой мотнул. Единственное, что он не переносил - когда начинают трогать волосы и голову. Аж до зубового скрежета. С Юлей они сошлись совсем недавно, поэтому его привычек и желаний она не знала, да и не особо к этому стремилась. - Эй, ты чего молчишь?

   - Думаю, - честно признался Подольский, сверля глазами идеальный, без единой трещинки или неровности потолок.

   Девушка, не делая больше попыток добраться до его головы, скользнула рукой вниз и начала выписывать на груди непонятные узоры, изредка прерываясь и одаривая его легким поцелуем в ключицу.

   - О чем?

   - О работе.

   Юля, не удержавшись, фыркнула. От ее дыхания стало немного щекотно, и Миша заерзал.

   - Как всегда.

   - Сарказма убавь.