Поцеловав Наташу, он сделал прощальный жест рукой и растворился за дверью. После его ухода Наташа долго лежала, потом встала, умылась, и, подсев к столу, приблизила к себе букет, вдыхая свежий аромат цветов. Она была задумчива и грустна, и Елена, видя это, не тревожила ее расспросами. Вечером, когда подруги, закончив подготовку к завтрашним занятиям, уже ложились спать, Наташа, как будто продолжая начатый накануне разговор, сказала:
— Знаешь, а он сказал мне, что любит.
— Ну… а ты что?
— Не знаю… Я не знаю, что мне делать… Чувствую, что он хороший человек и, кажется, действительно любит меня.
— Наташа, а ведь это не так уж и мало в пашей жизни… Ты думаешь, Андрей тебя любит больше?
— Больше, меньше — не знаю. Алексей в общем нравится мне — и только. Но он старше и женат… Ой, что-то на самом деле голова разболелась. Устала я, давай спать!
В комнате на какое-то время воцарилась тишина.
— Послушай, Лен! — вновь раздалось из-под одеяла. — У нас действительно так холодно, или?… Я вся дрожу, никак не могу согреться.
Елена встала и, достав из встроенного шкафа плед, укутала подругу.
— Ну, девушка, — услышала Наташа, — это у тебя нервное… ты так трясешься оттого, что он объяснился в любви. А что же будет, если он замуж предложит выйти? — Лена посмотрела в окно и, вновь увидев пролетающие снежинки, добавила: — Тогда, наверное, ледниковый период наступит!
— Прежде чем это предложить, ему нужно остаться одному — он ведь не турецкий султан, — полушуткой ответила Наташа.
— Откуда ты знаешь? Может быть, в душе он какой-нибудь арабский принц?!
Подруги еще немного поговорили на отвлеченные темы. Наконец, зевая, Елена сказала:
— Поздно уже, утро вечера мудренее. Спокойной ночи.
Через несколько минут она уже тихо посапывала, а Наташа, лежа с открытыми глазами, вспоминала сегодняшний удивительный и почему-то немного грустный день.
ГЛАВА 25
Этим вечером в квартире доктора долго горел свет. В столовой стоял запах подгоревшей яичницы с ветчиной. За столом сидели двое. Один из них — хозяин квартиры — снова потянулся к бутылке «Наполеона».
— Нет, Алеша, больше не буду, — остановил его руку друг. — Мне еще до дома добраться нужно. Если даже и патруль благополучно миную, то есть опасность врезаться в столб или зацепиться за угол дома. Ты уж извини… Я ведь тебя понимаю…
— Ты что же, думаешь сегодня уехать? Ведь ты предупреждал жену. И потом… — Алексей кивнул на две пустые бутылки из-под коньяка, — себя не жалеешь, так хоть машину пожалей.
Сергей мотнул головой и, потянувшись к другу, обнял его, зацепив при этом тарелку, стоявшую на углу стола. Она полетела па пол и со звоном разлетелась вдребезги.
— Вот! — возбужденно проговорил майор. — Смотри, хорошая примета! Потерпи немного, все пройдет, и Галина вернется, и здесь все встанет на свои места, — он похлопал по грудной клетке доктора.
Алексей раздраженно махнул рукой:
— Не веришь… Неужели тебе так трудно понять, что я чувствую?!
Сергей нахмурился:
— Видишь ли… С Галиной у вас все сложно, тут время надо, чтобы разобраться — и тебе, и ей. Ну а миф твой египетский… все эти сказки, что ты себе навоображал от скуки — не воспринимай всерьез. Послушай, пора тебе с небес на землю спуститься… Давай-ка, ложись спать, да и я поеду…
— Не-а… — пошатываясь, Алексей встал, загородив проход.
— Да, пожалуй, ты прав. Одного тебя сейчас нельзя оставлять, наломаешь еще дров… Ладно, я останусь.
— Вот это я п-п-понимаю, — заплетающимся языком произнес доктор, — н-н-настоящий друг…
Проснулся Алексей от собственного протестующего крика — что-то очень грустное и обидное приснилось под утро. Голова кружилась и болела, во всем теле чувствовалась ужасная слабость. Он с трудом открыл глаза. Какой-то дребезжащий звук наполнял комнату. Сосредоточившись, он понял, что звонил телефонный аппарат, почему-то плотно прикрытый подушкой…
Чувство тоски и безразличие, охватившие его, не позволили даже протянуть руку к телефону.
«Сергей, здесь же должен быть Сергей», — наконец-то вспомнил он вчерашний вечер.
Доктор попытался позвать друга, но голосовые связки, совершенно выведенные из строя изрядной дозой спиртного, выпитого вчера, не хотели слушаться хозяина. Вместо слов послышался какой-то нечленораздельный сип, на который вряд ли кто откликнулся бы, даже если бы и находился в квартире. Постанывая, Алексей-таки сел на кровати. Его блуждающий, полу-осмысленный взгляд остановился на графине, стоявшем на прикроватной тумбочке. Неприятная сухость во рту подсказала его очередное действие, и, подчиняясь инстинкту, он взял сосуд и опорожнил его в попытке утолить жажду. Очень скоро появилась неприятная тяжесть в желудке, и шум в голове усилился. Окружающие его предметы поплыли перед глазами, и он снова рухнул на постель.
В очередной раз доктор очнулся от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. Алексей приоткрыл веки — перед ним стоял Сергей.
— Что, уже утро? — с трудом прохрипел потерпевший.
— Утро, утро… — полдень давно на дворе!
— Как полдень?! А работа? — пытаясь подняться с постели, произнес Алексей.
— Ладно, лежи уж, работник, сегодня выходной.
Доктор закрыл глаза и долго соображал, нахмурив лоб: «Тридцатое апреля… а сегодня — первое число — суббота», — наконец дошло до него.
— А ты, значит, раньше меня проснулся, — вслух продолжил он.
— Некоторые полицейские более стойки к алкоголю, чем отдельные доктора, — посмеиваясь, произнес Сергей, — я уже и дома побывал, и кое-что успел сделать. Тебе не раз звонил, да телефон твой не отвечает — ты его отключил, что ли?
— А-а-а, это ты был… Я-то думал, кому я такой нужен…
— Такой? — майор критически оглядел друга — Такой — пожалуй, никому. Ты на себя-то посмотри — раскис совсем.
Хозяин квартиры некоторое время молчал, собираясь с мыслями и пытаясь понять, что от него хотят, потом проговорил:
— Помоги-ка мне встать.
Сергей подхватил друга и поставил на ноги. От резкой перемены положения у того закружилась голова, и он упал бы, если бы не своевременная поддержка стоявшего.
— Да, — услышал доктор, — ты совсем плох. Хорошо, что я не дозвонился и приехал сам… Есть-то хочешь?
При одном упоминании о пище Алексея передернуло, и он скривил губы.
— Ясно… Тогда лежи, а я тебя развлекать буду… в благодарность за твои вчерашние… откровения. Алеша, ты слышишь меня?
Увидев, что тот кивает, майор продолжал:
— Тогда открой глаза… Я все утро хожу под впечатлением твоего рассказа об Египте…
— Не напоминай, мне и без того плохо! Надо же было так нализаться!
— Подожди, сейчас чаю покрепче заварю.
Доктор отрицательно замотал головой, а по телу его прошла судорожная волна.
— Что с тобой? — слегка напугался Сергей. — Учти, ведь это ты у нас доктор, а я — обыкновенный полицейский. Если уж так плохо, может быть, лучше «Скорую» вызвать?
Алексей снова покачал головой, пробормотав по-латыни:
— Медикус курат сум.
— Эй-эй, ты что, заговариваться стал?!
Майор энергично похлопал друга по щекам и уже протянул руку к телефонной трубке, когда услышал ровный голос Алексея:
— Успокойся, со мной все в порядке… у нас говорят: «Врач, исцелись сам». Это вторая заповедь медицины. Все, что мне сейчас нужно, — это твое понимание и участие.
Часа через два Алексей почувствовал себя лучше и даже, сморщившись, выпил несколько глотков наваристого бульона, привезенного предусмотрительным полицейским. Пища подействовала благотворно на его организм, который героически боролся с интоксикацией, вызванной неумеренной дозой алкоголя. Только выражение тоски и грусти, казалось, прочно обосновались на его лице.
Пытаясь отвлечь друга, Сергей включил видеомагнитофон. Лихая кинокомедия, записанная на кассете, сразу увлекла его своим закрученным сюжетом и обилием любовных сцен. Он с интересом смотрел на экран, бурно сопереживая главным героям, попавшим в очередной раз в щекотливую ситуацию. Но вот, взглянув на Алексея, он понял, что тот и не собирался смотреть комедию, а лежал с отсутствующим видом на диване, а из-под его закрытых век медленно катились слезы.
Сергей выключил магнитофон и подсел к другу.
— Зря ты это сделал…
— Сделал что?
— Смотрел бы фильм… Мне все равно не поможешь, даже если поставишь целью своей жизни…
— Подожди, ты что же, так и будешь валяться и хандрить?! Я, можно сказать, свой законный выходной на него трачу, а от тебя никакой отдачи! Давай разберемся и, как говорил один мой знакомый генерал, выделим стратегию и тактику в данном вопросе… Ну, что улыбаешься?
— На танках в любовные дела не въезжают, слишком уж это тонкое дело.
— При чем тут танки, юноша? — возразил Сергей. — Стратегия и тактика — это такие же хрупкие вещи, как и то возвышенное чувство, от которого ты погибаешь, друг мой. Возьмем, к примеру, вопрос: что ты будешь делать дальше в создавшейся обстановке?
Алексей некоторое время грустно смотрел на друга, потом взгляд его затуманился:
— Ты мне своими военными терминами совсем голову забил, а она и так ничего не соображает.
— Ну что ж тут понимать? Ситуация ясна — что предпримешь дальше?
Доктор вяло пожал плечами:
— Если честно, то я не вижу выхода из этого положения…
— Намерен сидеть, сложа руки?
— Понимай, как знаешь…
— А я все-таки на твоем месте выяснил бы отношения с женой.
— Ты что же, ничего не понял из ее письма?
— Понять-то понял, да еще кое-что мимо строк прочитал, и сдается мне, что ты в чем-то не прав, друг.
"Наташа" отзывы
Отзывы читателей о книге "Наташа". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Наташа" друзьям в соцсетях.