− Нет!

− Он прикасался к тебе?

− Нет! Они делают это, чтобы спровоцировать тебя, не поддавайся! Оставь это на завтра для ринга. Пожалуйста. Я хочу сегодня быть с тобой.

− Я был с ней все время, дружище, ничего не случилось, − заступается Райли, похлопывая по его руке и пытаясь отвести его немного назад.

Я вижу, как в его глазах оседает предательство, когда он слушает, как говорит Райли, и перед тем, как я успеваю остановить его, он оборачивается и хватает рубашку Райли в кулак.

− Ты позволил моей девушке приблизится к морде того подонка, ты, кусок дерьма?

Меня охватывает паника, когда он поднимает Райли над землей.

− Реми, нет! − я подхожу к нему, бесполезно дергая его за руку.

Он трясет его в воздухе, и Райли багровеет.

− Ты позволил ей поцеловать краски этой грязной мрази?

Пит смотрит на меня.

− Мне очень жаль, − шевелит губами он, а затем обращается к Реми, − Ладно, приятель, уложим Разрушителя в постель, а? − и он втыкает шприц в его шею, Ремингтон бросает Райли на пол, выдергивая шприц из кожи и отбрасывая уже пустой в сторону.

Я задерживаю дыхание, когда он подходит и хватает меня. Он смотрит на меня, его глаза сверкают, он открывает рот, колеблется, затем издает низкий болезненный звук и обрушивается на мой рот, запечатав поцелуем, которым одновременно требует и наказывает меня. Затем он отпускает мою руку и топает к двери, оставив меня, облизывающую свои раненые, напухшие губы, глядя ему в след.

Райли кашляет, вставая на ноги и потирая горло, когда до нас всех доходит, что Ремингтон ушел.

− Какого черта? − недоверчиво моргает Пит в открытую дверь, откуда только что вышел Реми.

− Это должно было уложить слона, разве нет? − угрюмо спрашивает Райли Пита.

− Главное слово − это "должно было".

Качая головой, Райли смахивает стекло со своих джинсов.

− В нем, наверное, весь адреналин. Черт.

− Пит, разберись со своим дерьмом, вы, оба! Ты только что ввел ему седативные средства [6]! Он может упасть в переулке, и мы это знаем, его могут ограбить и… о боже. − Я закрываю лицо, когда думаю обо всех вещах, что он может сделать неправильно, или что может случиться с ним.

− Успокойся, Брук, мы это понимаем. Райли, возьми два других транквилизатора, и встретимся в машине, − говорит Пит, затем оборачивается к менеджеру и указывает на чековую книжку, которую до сих пор держит в руках. − Не могли бы вы прислать счет в президентский люкс? Я гарантирую, что мы выедем завтра утром.

− Я хочу помочь!

− Черт, ты уже достаточно помогла, Брук, − говорит мне Райли, глядя на меня так, как будто из-за меня начался апокалипсис. − Просто поднимись наверх и жди его. Тебе предстоит выполнить свою работу, когда он вернется.

Я, как сумасшедшая шагаю по комнате, ожидая услышать что-то. Ничего.

Я вижу все его вещи по всему нашему номеру, его iPad и ноутбук, его зубная щетка на раковине, его одежда все еще в чемодане, а некоторая висит в шкафу, и по моим нервным окончаниям проходит ужасное беспокойство.

Ремингтон просто ушел туда, и он мог все бросить ради меня. Мои губы болят от пытки моими зубами, когда я возвращаюсь назад и представляю, что бы случилось, если бы я отказалась поцеловать ту дурацкую татуировку. Я бы не смогла поговорить с Норой. У нее никогда бы не появилось шанса вырваться на свободу, который я предоставила ей.

Сейчас, это кажется относительно безопасным, учитывая то, что у меня не было выбора, но как же сильно я хотела, чтобы Ремингтон об этом не узнал. Даже будучи злой, я могу чувствовать его боль, и теперь я беспокоюсь по этому поводу. Даже, если прямо сейчас он запускает кулаками в челюсть Скорпиона, его победа в Подземелье покатится к черту, и я не могу себе даже представить, что этот ужасный больной-член-рептилии может сделать с Норой в возмездие, если Реми повредит его сегодня.

О боже.

Мысль о моем разрушении, не только моей карьеры, но и Реми, убивает меня.

Мой желудок так не в порядке, что такое чувство, будто я собираюсь выбросить кишечник. Я хочу, чтобы Нора была в безопасности, но я и отчаянно нуждаюсь, чтобы Рем вернулся в отель, где я уверена, что могу попытаться успокоить его с помощью секса. Если он хочет заставить меня подчинится ему, клянусь богом, я позволю ему поверить во все, что он захочет, лишь бы он был снова спокоен. Я его не боюсь. И не буду. Он все еще мой Реми, только в чертовски плохом настроении.

Но в пять утра он еще не вернулся. Я обыскиваю интернет, как сумасшедшая, включив местные новости по телевизору, опасаясь худшего. Я слышу дверь и поднимаю голову, мое сердце подскакивает к горлу, когда я вижу Райли. Вмиг я подскакиваю на ноги с дивана.

− Реми? Где он? Что он сделал?

Райли не смотрит мне в лицо, просто направляется прямо в спальню, ища одежду.

− Он в отделении экстренной медицинской помощи.

Ужасная напряженность тянется по всему моему позвоночнику, и вдруг я заряжаюсь решительностью, идя за ним.

− Что он сделал? Позволь мне собрать свои вещи. Мне нужно увидеть его.

Райли берет его зубную щетку, его бритву, и складывает все в маленькую кожаную сумку.

− Лучше, если ты будешь ждать здесь. Там всего несколько швов. − Затем он берет его боксерские ботинки и одежду на бой. − Их не дисквалифицировали. Никто из них не проговорился. Бой состоится сегодня вечером.

Продолжается. Сегодня вечером.

В моем животе неприятно закипает кислота. У меня действительно недостаточный уровень тестостерона из-за всего этого. В фильмах это выглядит сексуально, когда парень дерется за девушку, но это мой парень, дерущийся из-за меня, и я чувствую себя так ужасно, насколько это возможно, и больше, чем маленькое отчаяние, чтобы пойти лелеять и защищать его.

− В котором отделении он находится? − Я иду вслед за ним в спальню, хватаю пару джинсов и складываю их под черной футболкой Реми − в которой я иногда сплю.

Поворачиваясь, когда он доходит к двери, он останавливает меня обеими руками.

− Пожалуйста, ради бога, не высовывайся, Би. Ни я, ни Пит не хочет, чтобы он видел тебя. Пожалуйста, Брук. Просто послушай меня.

− Но как он… − Я моргаю на него, мои глаза размыты, а мой голос прерывается. − Только скажи мне, как он.

− Он злится. Они ввели ему успокоительное в больнице. Честно говоря, я не знаю, чего ожидать от боя сегодня. Но он, по крайней мере, зол.

Я хмурюсь на хлопнувшую дверь, оставаясь смотреть ему в след. Я тоже злюсь, но внутри я также чувствую, что меня что-то поедает. Стремление увидеть его является очень сильным, но я не знаю, помогу ли я ему или буду мешать, я вообще ничего об этом не знаю. Пользуясь его ноутбуком, я прогуглила "биполяризм" и наткнулась на кучу статей, описывающих маниакальный приступ, когда человек являлся либо чрезвычайно счастливым, либо крайне раздражительным; который также в избытке занимался деятельностью, доставляющей удовольствия, секс, азартные игры, алкоголь и иногда испытывал галлюцинации; чувство отдыха без сна, действуя опрометчиво или жестоко; и такой эпизод часто сопровождается депрессивным, когда человек едва может встать с постели. Я уверена, что Реми маниакальный прямо сейчас, и я уже видела, что он был быстрым все те ночи жесткого секса. Я помню, как он рассказывал мне о ночи, когда он сообщил мне о биполярности, что я уйду, когда это заострится, и я уже дважды решила не быть куриным дерьмом и держаться до конца с ним.

Но мне интересно, как он справляется прямо сейчас, после драки с этим проклятым человеком-рептилией.

Боже, пожалуйста, пожалуйста, не дай мне испортить его бой сегодня.

Это все, о чем я думаю, хватая свои кроссовки, бандаж на колено, и направляюсь в тренажерный зал отеля, стаю на беговую дорожку и устанавливаю ее на два часа. Я сосредотачиваюсь на планировании, что я буду делать, когда его увижу. Я хочу сказать, что я сожалею, что мне показалось необходимым не говорить ему о свидании с сестрой, но мне нужно было поговорить с ней, и я не хотела его беспокоить. Я хочу поцеловать его и забыть о том, что вообще что-то случилось, но, к сожалению, утро проходит, и я его не вижу полдень, или даже в час, или в два, или в три.

Я не вижу его до боя.

И к тому времени, я на самом деле превратилась в массу дрожащих нервов. Я также не видела Пита все это время, только Тренера и Райли, которые провели меня к моему месту, когда я попыталась пройти за кулисы, чтобы увидеться с ним.

− Пожалуйста, просто позволь ему попасть в зону, − говорит Райли.

Я могу только кивнуть, и на меня нападает ужасная тоска, когда я занимаю свое место и жду, бесконечно жду. Сегодня только один бой. Только Ремингтон и Скорпион встретятся лицом к лицу, и этот бой будет длиться несколько часов. Кажется, будто прошла вечность, когда я слышу его имя в колонках, мое сердце подскакивает в груди, и в то же время зрители взлетают на ноги, приветствуя его.

− И сейчаааас, дамы и господа, момент, которого мы все так долго ждали. Наш чемпион, защищающий свой титул, единственный и неповторимый, Ремингтон РАЗРЫВНОЙ Тэйт!

Толпа сходит с ума, и я тут же оживляюсь, когда мои глаза замечают проблеск красного в начале прохода.

Он бежит трусцой к рингу, и бабочки взрываются у меня в животе. Мои глаза горят от желания увидеть его вблизи. Он взбирается на ринг, протягивая руки, а Райли снимает с него красный капюшон и отставляет в сторону его накидку.

Мои глаза проходят по его телу, и холодный жесткий шок удерживает меня неподвижно в течение нескольких долгих неверующих стуков сердца. Его торс покрывают фиолетовые синяки. На его губах глубокие раны, и несколько швов на правой брови.