Внутри все словно завязалось морским узлом, в животе похолодело, и я второй раз за день ощутила легкую тошноту, когда лифт пошел вниз. На сей раз, я тревожилась не о том, что Джек не придет… просто боялась, что сейчас увижу его. Беспечность, не оставлявшая меня с самого утра, исчезла, и сейчас я смертельно испугалась: вдруг потеряюсь в чем-то, что молниеносно росло и крепло, неудержимо выходя из-под контроля.

Но я тут же напомнила себе: такое вероятно только в том случае, если бы я верила в любовь с первого взгляда. Чего быть не может!

Двери лифта раздвинулись, и я снова увидела Джека. Он стоял, но, как и утром, беспокойно хмурился. Увидев меня, мгновенно расплылся в улыбке, шагнул вперед и взял за руку.

– По какой-то непонятной причине мне все время кажется, что вы не придете, – признался он, легонько сжимая мои пальцы. Мы вышли в темноту. Ноябрьский воздух обнял меня холодом, пощипывая затянутые в чулки ноги. Несмотря на то, что мы весь день не присели, спать ничуть не хотелось: бодрили ледяной ветер и нервное предвкушение того, что несет нам эта ночь.

– Почему? – спросила я с искренним недоумением. Джек пожал плечами.

– Просто у меня такое чувство, – вздохнул он и кивком указал на черную машину у обочины.

– Нам сюда.

Он открыл для меня дверцу. Я устроилась на кожаном сиденье. Внутри стоял тот неповторимый запах нового автомобиля, который неизменно волновал меня. Имелись мини-бар и телефон, встроенный в спинку сиденья водителя. В последний раз я видела такой бар в лимузине, в котором вместе с еще одиннадцатью одноклассниками ехала на выпускной бал. Этот был значительно менее аляповатым.

– Здешние такси просто поразительны, – заметила я, наслаждаясь роскошью. И водитель был настолько тактичен, что не имел ни счетчика, ни рации.

– Это не такси, а частный автопарк, услугами которого пользуется моя компания, – небрежно обронил Джек, словно тут не было ничего особенного и все лондонцы ездят в шикарных машинах с водителями. Я безуспешно попыталась вообразить свою редакцию, предоставившую подобную услугу сотрудникам. Черт, да при том жалованье, что журнал мне платит, даже такси – и то непозволительная роскошь!

– Вам нравится индийская кухня? – спросил Джек.

– Обожаю.

– Прекрасно, потому что я знаю отличное местечко, – объявил он, снова сжимая мою руку.

Ресторан совсем не походил на те индийские забегаловки, к которым я привыкла. Прежде всего, интерьер оказался не темным и убогим, а современным, даже молодежным. Яркие стены цвета красной губной помады, с которых свисали незамысловатые хромовые скульптуры, и столы со стульями такого вида, словно их только что привезли на космическом корабле. Но, несмотря на режущие глаз цвета и современную меблировку, мягкое сияние свечей и льющаяся из динамиков джазовая музыка придавали ресторану налет неброской роскоши.

Когда мы вошли, хостесса подошла, чтобы взять пальто, которое Джек уже помог мне снять. Я отдала ей пальто и, к своему смущению, осознала, что Джек не сводит с меня глаз.

– Вот это да! – прошептал он.

– Что?

– Вы потрясающе выглядите. Это платье… просто… вот это да!

На его лице проступало искреннее восхищение. Я сама знаю, что вовсе не уродина и мне совсем ни к чему носить чадру на людях. Но к таким пристальным взглядам не привыкла и сейчас почувствовала, что краснею. Джек, казалось, не обратил внимания на мое смущение, как и на тот факт, что хостесса – высокая стройная блондинка в тысячу раз смазливее меня – вернулась из гардеробной и ждала, чтобы проводить нас к столику.

Я от природы не способна принимать комплименты как должное и с трудом поборола почти неодолимый порыв фыркнуть и бросить: «Ну да, как же!» Зато сумела судорожно сглотнуть, растянуть губы в улыбке, сказать «спасибо», и тут нас, наконец, усадили. Какое счастье!

День получился таким неожиданным… и обед стал идеальным его завершением. Я всегда любила индийскую кухню, но это было настоящим пиршеством для гурманов. Мы буквально объелись полукруглыми пирогами с картофельной начинкой, жареными цыплятами «тандури», барашком в сливочном соусе и рисом под соусом карри, запивая все это терпким холодным белым вином. Все было так вкусно, что я забыла о хороших манерах и о том, что не стоило бы обжираться в присутствии поклонника. Даже подобрала кусочком хлеба остатки сливочного соуса с тарелки. Все это время мы болтали о пустяках – никаких глубокомысленных дискуссий о смысле жизни и утраченной любви – и непрерывно смеялись. Не знаю, виновата ли усталость или вино, но каждая реплика вызывала приступ хохота.

Однако едва официант убрал со стола, мы оба притихли. Мерцающий свет бросал на лицо Джека пляшущие тени, и, прежде чем я успела опомниться, моя рука сама собой протянулась вперед, легко коснулась его щеки и кончика слегка искривленного носа.

– Как вы его сломали?

– Хотите услышать правду или официальную версию? – ответил Джек вопросом на вопрос.

Я вдруг застыдилась своего дурацкого жеста, но прежде чем успела отдернуть руку, он ее перехватил и легонько сжал.

– Всегда говорил людям, что сломал его в пьяной драке и что мой противник так просто не отделался, – начал Джек в своей неторопливой манере, которая сначала казалась мне несколько странной – я сама говорю так быстро, что слова будто сталкиваются, спеша сорваться с языка. За пару дней я успела привыкнуть к его лениво-тягучему выговору, и он мне даже начал нравиться. Вполне соответствовал его облику.

– А что стряслось на самом деле?

– Автокатастрофа. Грузовик занесло на зимней дороге, водитель не справился с управлением и врезался в меня. Сработала подушка безопасности, и вот что получилось. – Он показал на свой нос. – Понимаю, выглядит не слишком красиво.

– А мне нравится, – просто ответила я и снова побагровела. В конце концов, это становилось смешным: пожатие рук, конфузливый румянец. Сколько мне лет: тридцать два или четырнадцать?!

У ресторана нас уже ждала машина. Джек открыл для меня заднюю дверцу. Я немного захмелела: еда оказалась очень острой, и единственным прохладительным напитком было вино. Голову я не теряла, но расслабилась и чувствовала приятное тепло. Очевидно, лед в английских ресторанах был на вес золота. Я заметила: сколько ни просишь воды со льдом, самое большее, на что можно надеяться, – стакан с тепловатой жидкостью и крошечным осколочком льда, плавающим на поверхности.

– Вам понравился ужин? – поинтересовался Джек, усаживаясь поудобнее и вытягивая длинные ноги.

– Просто чудесный. Огромное спасибо, – ответила я, злясь на собственный чинный тон. Мне доводилось видеть реальные телешоу, где толпы одиноких охотниц за чужими денежками боролись за сердце богатого холостяка, и меня неизменно поражала легкость, с которой эти особы бросались на шею вышеупомянутого бедняги. Красотки эти не говорят, а мяукают, открыто флиртуют, всячески ублажают его эго, причем без всякого стыда. А почему же я родилась без гена кокетства? Даже сейчас, на романтическом свидании с сексуальным мужчиной, не могу не изображать из себя мисс Хорошие Манеры.

– Не торопитесь в отель? Я хотел бы немного покататься с вами по городу, показать ночное освещение, – начал Джек.

– С удовольствием, – обрадовалась я, уже не впервые задаваясь вопросом, почему такой мужчина до сих пор свободен. Ничего не скажешь, он остроумен и, очевидно, весьма умен и заботлив (без назойливости), так почему какая-нибудь женщина до сих пор не поймала его в сети брака?

Джек попросил водителя провезти нас мимо Вестминстера, Биг-Бена, Букингемского дворца, Гайд-парка, Саут-Кенсингтона, Мэйфера… Все сияло огнями, придававшими достопримечательностям сказочный, нереальный вид.

Я часто слышала, что Париж считают самым романтическим городом на земле, но в эту ночь не сомневалась, что нет ничего лучше Лондона, особенно когда Джек притянул меня к себе. Моя щека легла на мягкую верблюжью шерсть его пальто, и, вдыхая уже знакомый запах свежести, я чувствована себя абсурдно счастливой. Заинтересованность, бурлившая во мне весь день, особенно когда Джек улыбался или наши руки соприкасались, вылилась в настоящий огненный вулкан похоти. Я хотела его, и если это означало необходимость задушить тревожные сигналы, эхом отдававшиеся в ушах, так тому и быть.

Все же странно, что… судя по кое-каким репликам и, особенно, из-за признания, что он боится моего отказа встречаться с ним, похоже, что Джек вбил себе в голову, будто нравится мне куда меньше, чем я – ему. Ха! Можно подумать, каждый день женщина за тридцать, да еще моих габаритов, встречает холостого, преуспевающего, привлекательного и – что самое главное – нормального мужчину и думает: «О нет, еще одного вечера в ресторане я не выдержу!»

Либо у Джека была преступно низкая самооценка – а на это не похоже, – либо он понятия не имел о смещении баланса власти, происходящем между мужчиной и женщиной среднего возраста. Да, он только что порвал с подружкой и…

Тут меня осенило.

Я была так потрясена, что громко охнула и выпрямилась, почти вырвавшись из его объятий. Джек как-то странно посмотрел на меня, но теперь, уже зная, что происходит и почему он уделяет мне так много внимания, я так растерялась, что проигнорировала его взгляд. Как же я раньше не догадалась? Есть всего одно разумное объяснение его поведению. Джек – охотник! Тот тип мужчины, который интересуется женщиной, только пока ее преследует. Я встречала таких и раньше. Они занимательны, романтичны, вроде бы не имеют недостатков, но… при условии, что вы недоступны. Едва вы слегка расслабитесь и позволите себе ответить на его инициативу, скажем, позвонить или предложить встретиться, они бегут от вас быстрее, чем газель от львицы. Поверить не могу, что я так зазевалась! Ведь все было так ясно: неизвестно откуда взявшийся тип вдруг начинает ухаживать за мной… да что там ухаживать: активно преследовать! Вряд ли такое поведение назовешь нормальным. Просто быть не может, чтобы такой потрясающий мужик… да-да, именно потрясающий, стал без причины строить глазки такой, как я, если, разумеется, у него нет своей, извращенной цели.