Идрис выскочил из дома так быстро, что дверь еще долго раскачивалась на петлях.

Преподобный Ллуид схватил шляпу, накидку и последовал за мальчиком, не тратя времени, чтобы закрыть за собой дверь. Священник торопливо обходил дома, отдавал распоряжения, а мимо него шныряли тени маленьких мальчиков. Многие женщины, места не находившие от беспокойства за мужей, ушедших с Ребеккой, согласились заглянуть на другие фермы по дороге к Вильямсам, чтобы на празднике был представлен весь приход, когда вернутся мужчины.

Прежде чем самому отправиться на праздник, преподобный Ллуид вернулся домой за Библией. Он тронулся в путь, зажав священную книгу под мышкой. По дороге он два раза останавливался на деревенской улице, чтобы поприветствовать незнакомцев, пожелать им доброго вечера и благословить.

Эстафета до Марджед не дошла. Толпа собралась не такая многочисленная, так как позвали только тех, кто жил поблизости от Тегфана. Легко было заметить, что Марджед среди них нет. Герейнт испытал облегчение. Он сам толком не знал, какая опасность их подстерегает. Возможно, они рискуют по-глупому. Хотя нет. Нужно было спасти миссис Филлипс. А человеческая жизнь стоит любого риска.

Разведчики никого не заметили возле заставы, за исключением Томаса Кемпбелла Фостера, которого пригласили прийти пораньше и задержаться подольше. Час действительно был ранний, еще даже не наступила темнота. У людей, не окутанных темнотой, было странное чувство, будто они не защищены.

Как обычно, он вывел людей на дорогу и, как обычно, возглавил шествие на виду у тех, кто мог спрятаться в сторожке. Разведчики доложили, что в домике только одна миссис Филлипс. Но когда он подходил к воротам, по спине у него бегали мурашки.

Из дверей сторожки, как ураган, выскочило какое-то существо, размахивая огромной дубиной и выкрикивая на валлийском отборные ругательства, от которых покраснел бы даже боцман.

— Убирайтесь отсюда! — кричала старуха, исчерпав запас ругательств. — Трусы и бандиты. Граф Уиверн вам покажет, еще увидите. А я размозжу коленки каждому, кто приблизится. Ну-ка, кто смелый?

Герейнт невольно улыбнулся под маской. Он подъехал поближе, свесился с седла и заговорил тихо и вежливо.

— Мы не желаем вам зла, миссис Филлипс, — сказал он. — Мы здесь для того, чтобы спасти вас. За нами придут люди, которые хотят обидеть вас только из-за того, что вам обещал свою защиту Уиверн, и они хотят проучить его.

— Вот как? — Миссис Филлипс подозрительно взглянула на него. — А я вас знаю. Узнаю этот голос. Что вы здесь делаете в таком наряде, ваше сия…

Он наклонился еще ниже.

— Пусть это будет наш секрет, милая, — сказал он так, чтобы слышала только она. — Я ведь обещал вам, что вас никто не тронет? Так позвольте мне выполнить обещание. Вы поедете со мной, я отвезу вас в безопасное место.

— Это моя застава, — сказала она. — Защищать ее — моя работа. Я должна взимать пошлину со всех, кто проезжает мимо… со всех, кроме вас. Господи, вы совсем как труп в этой маске.

— Я уверен, вы славно послужили дорожному опекунскому совету, миссис Филлипс, — сказал он, стараясь не думать, что дорога каждая секунда. — Я доволен вашей службой и позабочусь о том, чтобы вы, уйдя на покой, жили достойно и удобно в домике где-нибудь на территории поместья и получали пособие. Ну так что, едем? Боюсь, моим людям не терпится разрушить заставу и домик. Но сначала, разумеется, они вынесут из него ваши вещи. Это будет урок тем, кто придет сюда примерно через час.

— С настоящим Ребеккой? — спросила она. — А разве нам не следует остаться, чтобы поймать их?

— У них есть оружие, у нас — нет, — сказал он. — Иногда осторожность — это лучшая доблесть, дорогая. Шарлотта, дочь моя, — позвал он через плечо, — попроси кого-нибудь из пеших сделать мне одолжение, подсадить миссис Филлипс ко мне на лошадь. И еще: пусть несколько человек вынесут ее вещи из дома.

Оказавшись на месте, которое обычно занимала Марджед, миссис Филлипс сурово взглянула на него.

— Я думаю, вы и есть Ребекка, — произнесла она. — Все говорят, что вы вежливо обходитесь со сторожами, никогда не причиняете им зла, никогда не носите оружия. А еще говорят, что сторожа получают деньги из сундуков Ребекки.

— Иногда, миссис Филлипс, — сказал он, — в чрезвычайных обстоятельствах нужно применять чрезвычайные меры.

Он поднял только одну руку, так как второй придерживал женщину за пояс, и отдал приказ разрушить ворота. Но из уважения к сторожихе он не остался на дороге, как происходило обычно, а начал подниматься на холм.

Они преодолели только часть склона, когда она попросила остановить коня.

— Не то чтобы я очень любила это место, знаете ли, но, когда умер мистер Филлипс, у меня не было выбора: или эта застава, или работный дом. Детей, что присматривали бы за нами в старости, у нас не было. А я действительно получу собственный домик и пособие? Как вы добры, милорд. Я скажу это, хотя, конечно, нехорошо, что вы рядитесь вот так и нагоняете страх на невинных людей.

Людей в этот раз было меньше, чем обычно, но от ворот и домика ничего не осталось за несколько минут. Самозваный Ребекка и банда головорезов, нанятых Гектором, еще не появились. Герейнт снова поднял руку, и все его люди повернулись как один, чтобы выслушать приказ.

— Дело сделано, дети мои, — сказал Ребекка. — Теперь расходитесь по домам.

Он смотрел, как они взбираются по холму и сворачивают вместе в сторону Глиндери — возможно, в последний раз как воины Ребекки. Во всяком случае, для него это был последний раз. Больше он не станет этого делать. Сейчас он отвезет миссис Филлипс в безопасное место, а затем как можно скорее вернется в Тегфан и будет начисто отрицать все обвинения, которые могут ему выдвинуть сегодня вечером или завтра.

Они не смогут ничего доказать. Но дело свое он сделал. К ним подъехал Алед, и вместе они замыкали шествие.

Герейнт почувствовал, что ему очень не хватает Марджед. Интересно, что она скажет завтра, когда он придет в Тайгуин рассказать ей всю правду. Вчера он попытался подготовить почву, заставив признать, что привлекает ее как человек. И почти преуспел. Но возможно, он только все усложнил.

Да и что она имела в виду, когда сказала, что Ребекка пообещал не оставлять ее? Он дал ей это обещание в первую ночь, когда сказал, что не покинет ее, если она будет ждать ребенка. Неужели это случилось? Он терзал себя этим вопросом уже больше суток.

Неужели Марджед ждет ребенка?

И тут сквозь топот копыт и затрудненное дыхание прорвались детские крики. Идрис! Парнишку следовало бы пришить к материнской юбке. Да он еще привел с собой целую ватагу ребятишек! Они бегали среди людей, кричали, жестикулировали. Идрис сразу бросился к лошадям.

— В парке засада, — кричал он, — возле кузницы тоже. Всем нужно идти кружной дорогой по холмам на ферму мистера Вильямса.

Проклятие! Он мог бы догадаться, что под конец им устроят засаду. Видимо, об Аледе им тоже было все известно.

— А почему туда, паренек? — спросил он, перевешиваясь с седла и не забывая при этом поддерживать миссис Филлипс.

— Там будут праздновать помолвку мистера Рослина и Сирис Вильямс, — ответил Идрис. — Преподобный Ллуид все устроил. Отправляйтесь туда как можно скорее.

— Ну, будь я проклят! — только и смог сказать Герейнт.

— Хорошо, что я успел сделать предложение Сирис, — сухо заметил Алед. — Давай, парнишка, сюда. Поедешь со мной. — Он протянул мальчику руку.

Все мужчины повернули в другую сторону и ускорили шаг.

Глава 28

Марджед уступила прялку свекрови, а сама по просьбе бабушки Юрвина пела, аккомпанируя себе на арфе. Она радовалась тихому вечеру, но при этом не могла не чувствовать грусти. Скоро наступят перемены. Она сама не знала точно, что произойдет, но что-то обязательно должно было произойти. Если Ребекка женится на ней… когда Ребекка женится на ней, то сможет ли он взять на себя заботы еще о двух женщинах? Женщинах, которые даже не приходились ей прямыми родственницами, а были родней ее первого мужа? И если он согласится заботиться о них, то хватит ли у него денег? Возможно, Уолдо Парри и дальше будет работать на их ферме, чтобы женщины могли жить самостоятельно.

— Что-то сегодня людно на тропе, — произнесла свекровь, остановив прялку, когда Марджед закончила песню.

Женщины прислушались. Тут Марджед тоже услышала — шаги и голоса. Она подошла к маленькому окошку и посмотрела в темноту. Оказалось, что на улице не так уж и темно. С безоблачного неба на землю падал свет луны и звезд. По тропе вдоль ограждения шли люди. А потом она услышала и увидела лошадей — сразу двух — и припала к стеклу. Одним из всадников был Ребекка. Второй, Алед, свесившись с седла, открыл калитку, и оба заехали на подворье.

— Что там происходит, Марджед? — спросила бабушка, сидевшая в кресле возле огня.

— Гости, — ответила она и метнулась в коридор.

— Марджед! — позвал Ребекка, прежде чем она успела открыть дверь.

В его голосе звучала тревога. Неужели у них был поход без нее? Или они только сейчас направляются к заставе и приехали за ней? Торопясь по двору, она заметила, что Ребекка на лошади не один.

— Это миссис Филлипс с заставы, что по другую сторону деревни, — объяснил он. — Нас преследуют, Марджед. Мы должны добраться до фермы Ниниана Вильямса. Ты не приютишь миссис Филлипс на одну ночь? Завтра я ее устрою.

— Конечно. — Марджед несколько растерянно взглянула на маленькую старушку, которая когда-то жила в Глиндери, пока не умер ее муж. Не успела она договорить, как Ребекка соскочил на землю и снял миссис Филлипс с лошади. — А при чем здесь Ниниан Вильямс?

— Он устраивает праздник в честь нашей с Сирис помолвки, — ответил с улыбкой Алед, стирая рукавом балахона черную краску с лица. — Твой отец все организовал.

— О Господи, как здорово снова оказаться на твердой земле, — произнесла миссис Филлипс. — А я хорошо помню бабушку твоего Юрвина, Марджед Эванс.