Кристина Додд - Настоящая леди

Леди Валери была безусловно права. Ему было тяжко это признавать, но она была права.

– Может быть, – недовольно согласился он.

– Тебя разозлило, что после таких твоих усилий она получила дневник без всякого труда?

– Нет! – слишком поспешил ответить он. Леди Валери пристально посмотрела на него.

– Разумеется, нет, – повторил Себастьян, значительно менее уверенно.

Она по-прежнему не сводила с него глаз, слегка усмехаясь.

– Мне вовсе не было досадно, что она его получила. – Ему было досадно, но не очень. – Мне было обидно другое. Я хотел, чтобы она постоянно нуждалась во мне. Я хотел, чтобы она… – он заколебался. Что это за слово такое, которое он никак не может подобрать?

– Чтобы она любила тебя? – Леди Валери укоризненно покачала головой. – Ах, Себастьян, Себастьян. И что мне с тобой делать? Конечно, она любит тебя. Подумай сам, ну, если бы она тебя не любила, на что женщине, безупречно порядочной и строго добродетельной, такой, как ты?

Луч надежды блеснул у него в душе.

– Правда?

– Правда. И мне кажется, ей хотелось бы знать, что ты тоже любишь ее.

– А разве я ее люблю?

Леди Валери усмехнулась, вот ведь бестолочь какая!

– А разве нет?

Он потер себе рукой подбородок и попытался выразить обуревавшие его чувства.

– Не знаю, я никогда… Но с другой стороны, я никогда не чувствовал так… Она как будто… Но я тоже нет.

– Ну, значит, так тому и быть. – Выговор был закончен. Леди Валери ласково ему улыбнулась. – Поцелуй меня и ступай! Найди Мэри и скажи ей, что любишь ее.

Мэри резко повернулась и в упор уставилась на подступавшего к ней мистера Бриндли.

– Дневник?! А вам что об этом известно?!

– Мне известно достаточно – я здесь для того, чтобы купить его. Лорд Смитвик прямо сказал мне, что его жена намерена отдать дневник вам. Он всячески пытался заставить меня уехать.

Дым клубился вокруг мистера Бриндли. Словно какой-нибудь демон, он взмахнул руками, и дым рассеялся.

– Без него я не уеду.

– Вы хотите получить дневник? – задала она глупый вопрос.

А ведь мистер Бриндли был один из тех, о ком Себастьян говорил с таким пренебрежением. Мэри смотрела на него по-прежнему во все глаза. Она не узнавала его. Куда делась так запомнившаяся ей добродушная наружность? В глазах этого человека был холодный металлический блеск. Он держал наготове огромные мясистые кулаки, словно собираясь нанести ей удар.

Она беспомощно оглянулась по сторонам. Защищаться ей было нечем. Здесь не было ни стоек для зонтов, ни серебряных крышек от подносов. Она попятилась, стараясь держаться подальше от выступов в стене.

– У меня его нет.

– Докажите мне это.

– Что? Как?!

– Вытряхните сумку, что у вас в руках.

Мэри покачала головой.

– У меня его больше нет.

С угрожающим видом он сделал шаг вперед. Мэри поспешно вытряхнула сумку.

– Ну что? Видите…

Книга в черном кожаном переплете упала к ее ногам.

– Но это не дневник! – выговорила она, задыхаясь.

Подхватив его, мистер Бриндли торжествующе захихикал.

– Ну конечно, нет.

– Но вы не понимаете!

– Нет, миледи, это вы не понимаете! – Он победно потряс книжечкой у нее перед лицом. – Теперь он – мой, и никто не сможет…

Среди дыма и тумана вдруг появилась какая-то тень. Мэри вскрикнула и совершенно напрасно. Мистер Бриндли мгновенно обернулся. Тень приняла отчетливые очертания Себастьяна.

Мэри услышала глухой звук, когда оба они налетели на стену. Затем, сцепившись, покатились по крыше, и мистер Бриндли потерял в пылу борьбы свой парик. Он покатился, как отрубленная голова из-под ножа гильотины. Затем послышался первый удар.

Себастьян. Это Себастьян ударил первым! Книжка вылетела из руки мистера Бриндли. Мэри успела подхватить ее, прежде чем та сорвалась бы с высоты третьего этажа.

Мужчины, все еще не отпуская друг друга, подкатились к ней. Она торопливо отползла в сторону.

Себастьян был моложе. Мистер Бриндли – крупнее, и он вырос на лондонских улицах. Но и Себастьян тоже кое-чему научился в трущобах. Вместе они словно кружились в свирепом танце, пуская в ход ноги и руки, кряхтя под каждым мощным ударом.

Мистер Бриндли крепко обхватил Себастьяна своими длинными руками, а потом попытался зажать его голову под мышкой. Себастьян всадил ему локоть под ребра так, что чуть не вышиб из него дух. Пока Бриндли хрипел, пытаясь отдышаться, он откатился от него в сторону. Бриндли, шатаясь, поднялся на ноги и попытался лягнуть Себастьяна в живот. Поймав его за ногу, Себастьян с силой дернул за нее. Бриндли рухнул, как подгнивший вяз, ударившись головой об одну из каминных труб. Потасовка закончилась так же внезапно, как началась.

Себастьян стоял, с трудом переводя дыхание. Кровь струилась у него по лицу.

– Сдавайся, предатель.

Бриндли поднялся, пошатываясь. Он пошарил у себя в кармане – как подумала Мэри, в поисках носового платка.

– Нет! – закричал Себастьян и бросился на него.

Слишком поздно. Бриндли уже держал в руке пистолет, черное дуло которого равнодушно вставилось прямо на Себастьяна. Тот застыл на месте.

– Лучше бы тебе этого не делать, – попытался он образумить противника.

Из другого кармана Бриндли не спеша достал еще один пистолет.

– Не тебе учить меня, что хуже и что лучше. Я слишком дорогой ценой выбился в люди и только потому, что я всегда твердо знал, что для меня лучше.

Без парика, с расцарапанным кровоточащим лицом, мистер Бриндли походил на сбежавшего из сумасшедшего дома.

– Наше правительство – продажное, все да единого, жалкая кучка аристократов, по которым виселица плачет. Мы расправимся с ними почище французов. Я заварю такую кашу! Вот тогда мы увидим, на чьей стороне победа.

Мэри вдруг пришли на память слова Эггаса:

«Лучше пригласить его в гости, чем столкнуться ночью на лондонской улице с парочкой его головорезов». Тогда она этому не поверила. Теперь, наблюдая за ним, с пистолетами в обеих руках восхваляющего французскую революцию, она поняла, что это была чистая правда. Этот человек не знал жалости.

– У меня есть виды на этот дневник, и я не остановлюсь перед убийством. – Он указал пистолетом в сторону Мэри. – Он у тебя. Ты любишь Себастьяна. Отдай мне дневник.

– Бриндли, подумай! Ты на крыше. Тебе отсюда не уйти незамеченным.

Мистер Бриндли ухмыльнулся. Губа у него была рассечена, и во рту пенилась кровь.

– Я просто запру вас обоих здесь. Можете стучать, сколько хотите. Можете даже звать на помощь, дело ваше. Слуги до вечера здесь не появятся. Снизу вас никто не услышит. Меня здесь не будет задолго до того, как вас освободят.

Упала первая капля дождя. Мэри увидела ее след на крыше. Она не верила ни единому слову мистера Бриндли. Революцию не начать в один день; ему нужно время, чтобы опубликовать дневник и разжечь беспорядки. Если он оставит их живыми, ему не уйти от ответственности. Он просто должен их убить.

Она взглянула на Себастьяна. Он тоже это понимал. Он готовился к прыжку. Готовился умереть от пули Бриндли.

Повинуясь какому-то неведомому инстинкту, Мэри высоко подняла руку с книжечкой.

– Смотри! – привлекла она внимание убийцы. Бриндли чуть было тут же не кинулся на нее. А Себастьян уже готов был броситься на Бриндли. Снова направив на него пистолет, Бриндли протянул руку.

– Дай его мне!

– Мэри, нет! – решительно воскликнул Себастьян.

– Ты ей не приказывай, – сказал Бриндли. – Она девочка смышленая. Она сумеет сделать правильный выбор.

– Конечно. – Мэри опустила руку с книжечкой за парапет. – Если ты выстрелишь в него, я брошу ее вниз.

Бриндли подскочил к ней ближе.

– Ни с места!

Себастьян бросился ему наперерез.

– Стой!

– Заметьте, начинается дождь, – Мэри старалась держаться подальше от Бриндли, и это ей пока удавалось. – Если я его сейчас брошу, он насквозь промокнет, пока ты до него доберешься. Чернила расплывутся, и толку тебе от него не будет никакого.

Лицо Бриндли окаменело.

– Ну, будь хорошей девочкой и отдай мне его.

– Я не позволю тебе убить Себастьяна.

– Ну что же. Как знаешь! – Он направил на нее дуло пистолета, и Мэри увидела в его лице фанатическую решимость. – Тогда я убью тебя.

Вильда стояла в центре сада у фонтана, как было указано в записке. Тонкая вуаль покрывала ее голову. Она почти скрывала ее черты, но золото фэрчайлдовских волос просвечивало и сквозь нее. Из кустов, где прятался Йен, Вильда казалась ему козленком, приносимым в жертву ради приманивания хищника. Уж поскорее бы явился этот мерзавец – шантажист, а то она не выдержит и сбежит. И угадал.

– Йен, – позвала она его дрогнувшим голосом. – Сколько мне еще здесь стоять?

– Уж недолго. – Так, во всяком случае, он надеялся. – Он немного запаздывает.

Из-за ивовых ветвей, нависающих над фонтаном, раздался голос Хэддена:

– Потерпи, Вильда. Скоро дело будет сделано.

– Но начинается дождь! – Вильда произнесла эти слова таким трагическим тоном, словно ей угрожала по меньшей мере смерть от чахотки.

– Ты не растаешь, – сказал Йен. – А теперь помолчи, пожалуйста, ведь должно казаться, что ты здесь одна.

– Если ты еще потерпишь, я куплю тебе пару перчаток, – пообещал Хэдден.

Вильда помолчала немного, явно раздумывая.

– Я хочу пару шелковых чулок – это кроме перчаток, – заявила она.

– Ну знаешь, Вильда… – начал было Йен.

– Ты их получишь, – быстро сказал Хэдден таким голосом, каким он успокаивал встревоженную лошадь.

Вильда сделала смешную гримасу в сторону Йена, и он в темноте ответил ей тем же.

До них донесся тонкий немелодичный свист. Вильда застыла на месте.

– Старайся держаться спокойно, – прошептал Йен последние наставления. – Не забывай пониже наклонять голову и не показывай ему лицо, пока он не окажется под деревом.