Ей приснилось, что она все еще находится в сознании, а здоровенная тетка все еще мнет ее тело. Аврора чувствует боль, чувствует сильные руки массажистки, но ей хочется, чтобы было больно — боль, единственное, что удерживает душу в безвольном теле. Но боль становится все тупее и тупее, и Аврора чувствует, что сознание покидает ее — с легким поламыванием в костях, дух уходит. Она хочет кричать, но не может: губы слиплись от жажды, а в горле так сухо, что невозможно произнести ни звука. Но вдруг оказалось, что она, в виде бесплотной души, способна мыслить и существовать — вне тела, которое до сих пор лежит на столе и которое садистка Клавдия продолжает мять с таким усердием, словно хочет переломать кости. И тут Аврора заметила с другой стороны стола другой дух — женщины в красной тунике, рыжей, с серо-зелеными глазами.

— Я покровительница Ордена, — сообщила женщина. — Ты уверена, что приняла верное решение? Уверена, что не пожалеешь?

— Да, — кивнула Аврора.

— Ты понимаешь, что отказываешься от всего того, во что верила раньше? — продолжила женщина. — Что ты будешь жить вне людей, что каждый день будешь понимать — ты другая, и, возможно, тебя даже будут осуждать, и ты будешь окружена завистью, ненавистью, непониманием?

— Я хочу быть ведьмой! — воскликнула Аврора.

— Хорошо, — согласилась покровительница Ордена. — Просто помни — пути назад нет.

С этими словами она проплыла по воздуху, взяла Аврору за руки, а через секунду погрузилась в ее прозрачную оболочку, заполнив собой дух девушки. Это было неприятно. Потом стало больно. И наконец совершенно невыносимо. Казалось бы — она дух, чистая энергия, но каждая частица ощущала, что ее разрывает на части, что ее сжигает температура, которая, возможно, существует только на Солнце.

— А-а-а-а! — Аврора вскочила с громким воплем, поскользнулась, но ее подхватили чьи-то руки, не дали упасть.

Девушка ничего не понимала — она только чувствовала, что вокруг очень холодно, мокро и нужно куда-то бежать, чтобы ничего этого не было. Наконец ее слипшиеся глаза открылись, и она, хоть и не без труда, разглядела все тот же зал, стол, Клавдию, которая стояла с лицом удивленной коровы, девушек… Кто-то надел на Аврору халат, кто-то помог встать на ноги, кто-то заботливо держал за локти…

— Отпустите меня, я что, инвалид?! — рявкнула Аврора, вырвалась из чужих рук и сделала несколько шагов по мокрому полу. — Что это было? Дайте же мне попить!

Кто-то в секунду протянул ей стакан, в котором оказалось замечательное шампанское — Аврора залпом осушила его и так прочувствовала вкус напитка, словно ничего не пила и не ела лет десять. Она с удивлением обнюхала стакан — и… ощутила даже вкус виноградных шкурок и бочки, в которой держали вино.

— Обостряются чувства, — пояснила одна из женщин — та самая, что велела раздеваться. — Теперь так будет всегда. Будешь наслаждаться всем много больше, чем раньше.

Аврора приподняла брови, словно выразила непонимание, прошла немного вперед и вдруг поняла, что не знает, куда идти. Но кто-то заботливо принес ей сапоги, накинул на халат шубу, поднес еще шампанского и повел за собой. Они вышли через потайную дверь и пошли по подземному коридору. Шли долго — Аврора бы совершенно затосковала, если бы не шампанское. Наконец зашли в тупик, провожатая приложила к камню кулон с тигром, и другая тайная дверь открылась.

Из небольшой темной комнаты они ступили в коридор, поднялись на второй этаж и остановились перед дверью из светлого дерева. Это был другой дом — милый, уютный и явно жилой.

— Твоя комната, — сказала девушка, сопровождавшая Аврору.

— А где Даша? — поинтересовалась у нее Аврора.

— Ты прими ванну, переоденься, а потом спускайся вниз, — ответила та. — Будет вечеринка.

Аврора пожала плечами и открыла дверь. Она увидела низкую кровать, застеленную покрывалом из чернобурки, туалетный столик, заваленный косметикой от «Герлен», банкетку, на которой были разложены вечерние наряды, и приоткрытую дверь в ванную комнату. Ванна стояла уже наполненная водой, там плавали лепестки фиалок. На полочке стояли дорогие гели и шампуни — Аврора не знала ни одной марки, но видела нечто подобное у Даши в салоне, а на пуфике стопкой лежали пушистые банные полотенца. Аврора сняла шубу, выкинула ее в спальню, сбросила халат и ахнула: все тело мало того что было в синяках, так на нем еще и писали черной краской — просто живого места не было! И она тут же уперлась взглядом в душевую кабину. Смыв там всю грязь, девушка нашла на полке небольшую склянку, на которой была наклеена этикетка «От синяков и ушибов. Держать десять минут, смыть прохладной водой». Аврора вышла из душа, втерла в кожу зеленоватый гель, закурила и выглянула в окно. За ним стояла темень — то ли раннее утро нового дня, то ли еще ночь, Аврора не разобрала, но это и не имело значения. Главного она так и не поняла — она уже ведьма или еще нет?! И вообще, что с ней произошло, после того, как она заснула?

Аврора затушила сигарету в хрустальной пепельнице — словно угадывая ее желание, оказалась под рукой, смыла мазь — синяки исчезли, будто их не было! — и забралась в ванну. Она чувствовала, как эфирные масла проникают в кожу, как теплая вода обволакивает тело и согревает, как отзывается мозг на чувственное удовольствие и как уходят холод, усталость и нервное напряжение. Авроре казалось, что ее накачали наркотиками — настолько острой была чувствительность. Не болезненной, скорее приятной, но слишком резкой, слишком явной. Она вымыла голову, растерлась мочалкой и вдруг поняла, что хочет мужчину. Секс с неким молодым человеком — безликим, но в общем смысле привлекательным, предстал, как наваждение. Даже мурашки забегали по коже и слегка потемнело в глазах! Аврора пошатнулась, выходя из ванной, и поняла, что запуталась в желаниях — то ей хочется шампанского, то вдруг захотелось есть — до судорог в желудке, а теперь вот — секс потребовался… Она постаралась умерить себя — вышло неважно, но все же немного отвлеклась, примеряя платья. Выбрала дымчатое с пышной юбкой и драпировкой на лифе. К платью полагались серебристые туфельки со стразами и ленточка на шею, украшенная то ли поддельными, то ли настоящими черными бриллиантами. Аврора села за трюмо и умудрилась сразу же уложить в изящную прическу волосы, что ее несказанно удивило. Обычно любые попытки сделать на голове нечто, отличное от хвоста (например, пучок или букли), заканчивались приступом бешенства и мытьем головы. Аврора просто не понимала, как это женщины исхитряются сделать из волос точную копию прически Мэрилин Монро или хотя бы Мадонны — это ведь сколько часов нужно сидеть перед зеркалом, вооружившись расческой, феном и лаком для волос! Но сейчас она живо и без хлопот что-то накрутила, что-то распрямила, брызнула блеском, смазала кремом — и готово! Хоть на обложку «Vogue»! Хотя зачем ей на обложку? Что они там затеяли?

Аврора припудрилась, нарисовала на глазах стрелки, подкрасила губы и задумалась, глядя в зеркало. Она ли это? Шикарная, яркая женщина в роскошном платье. Готова ли она соответствовать? Ведь куда проще тихо, незаметно шастать по улицам в пуховике, джинсах и ботинках без каблука — такая свобода! Причем не только движений. Хочет ли она мерно вышагивать в туфлях на шпильках, в неудобных, тесных брюках в обтяжку и таких топах, за которых в какой-нибудь строгой мусульманской стране запросто могут арестовать? Что все это даст?

— Раньше надо было думать! — воскликнуло зеркало.

— А! — Аврора отпрянула.

В зеркале была Даша.

— Прости! — Даша приложила руку к сердцу. — Не хотела тебя пугать. Но…

— Все-таки испугала, — закончила за подругу Аврора. — Ты где?

— В своей комнате, — сообщила Даша. — Хотела спросить, как ты, но вижу — в растерянности. Может, мы зря все это…

— Слушай, — смутилась Аврора. — А если я ведьма, то обязательно должна быть шикарной и все такое?

Даша пожала плечами:

— Конечно, ты не обязана в магазин за картошкой и хлебом ходить в таких платьях, но предполагалось, что ты сама захочешь… ну, быть лучше всех.

Аврора покачала головой:

— Даш, только без обид… оставь меня одну, ладно? Надо подумать.

Даша кивнула и исчезла.

Аврора встала и подошла к большому зеркалу, которое стояло на полу рядом с кроватью, глянула на себя всю. А что, очень красиво… Аврора представила, как ходит по залу, мило улыбается и произносит: «Благодарю вас, очень мило, рада встрече, благодарю…» Фу!

Но ведь она не обязана вести себя именно так? К платью ведь не выдают инструкцию по поведению? К ней же не ворвется разъяренный модельер с воплями: «Ты опозорила мой шедевр!» А раз так… Аврора подняла юбку, что стоило некоторых усилий, так как юбок вообще-то было очень много, и изобразила канкан. Уже теплее. Тогда Аврора снова устроилась у зеркала, стерла блеск с губ и густо подвела глаза черными тенями. Сняла элегантные туфельки и надела черные развратные босоножки на завязках.

— Ха-ха! — сказала она своему изображению.

— Ха-ха! — эхом отозвалось зеркало.

Глава 11

Комната была небольшая и уютная. Печь, выложенная изразцами, окна в сложных деревянных рамах, бархатные скатерти, витражные лампы — просто начало двадцатого века, ар-деко в лучшем виде. И среди всей этой утонченной роскоши — толпа женщин в самых шикарных вечерних нарядах, которые только можно вообразить! Декольте на груди и на спине, длинные юбки и короткие, вышивка, бисер, блестки, перья, меха, шляпы, горжетки, бриллианты, изумруды, сапфиры, алмазы, белое золото, желтое золото, платина… И самое дорогое шампанское, и устрицы, и черная икра в серебряных икорницах, и королевские креветки на шпажках, и восхитительные жульены из крабов… И все это ради нее! Это ее праздник! Можно сказать, день рождения!

Девушки увидели ее и зааплодировали. Аврора смотрела на них с высоты трех ступеней, которые вели вниз, в гостиную, и ощущала себя королевой, взирающей на благородных подданных. Первый раз в жизни! Обыкновенно она чувствовала себя тараканом, которому надо пробраться к помойке — да так, чтобы на него ни случайно, ни нарочно не наступили…