— Слушай, а ты не хочешь поехать со мной? — как-то странно глядя на подругу, спросила Даша.

— Куда?

— К тете.

— Э-э… А куда?

— Это километров триста от Москвы, — неопределенно ответила Даша. — У тети там загородный дом.

— Слушай, а что я там буду делать? — удивилась Аврора. — Неловко как-то, у вас семейные проблемы, а тут я такая — с чемоданом пляжных обновок…

— Знаешь… — Даша поднялась с дивана. Вид у нее был возбужденный. — Я думаю, будет здорово, если ты со мной поедешь. В некотором смысле тебе это будет даже более интересно, чем Ямайка.

— Что ты хочешь сказать? — недоумевала Аврора, которой на самом деле очень даже хотелось поехать с Дашей. Она ведь уже настроилась на путешествие и стремилась выбраться из дома.

— Все объяснения по пути. Едешь?

— Еду! — подхватила Аврора. — Только мне надо поменять вещи — с летних на зимние…

— Не надо… — Даша покачала головой. — У меня с собой куча тряпок, я тебе одолжу.

Они вышли из дома, кинули чемоданы в багажник, Аврора устроилась на пассажирском сиденье и уставилась на Дашу, ожидая подробностей.

— Позже, — улыбнулась та. — Я сама начну, ладно?

Часа через два, когда они уже выехали из города, пронеслись мимо заснеженных полей и лесов — февраль заканчивался, но весной еще и не пахло, — Даша свернула на проселочную дорогу. Они ехали вдоль каких-то амбаров, миновали пару-тройку развалившихся деревушек и, наконец, заехали в густой еловый лес. Ели были громадные, старые, аж черные от возраста, и пушистые лапы прогибались под тяжестью снега, а дорога была хуже некуда — ухабистая, кривая, узкая. И чем дальше, тем ближе подступали деревья — скоро машина с трудом пробиралась сквозь ветви, которые стегали по окнам.

— Даш, мы вообще где? — не без страха поинтересовалась Аврора.

— Да здесь участок такой мерзкий… — сосредоточившись на дороге, ответила та. — Сейчас прорвемся.

Задул ветер, срывая с деревьев снежные хлопья, все завертелось, закружилось, и Аврора с трудом понимала, куда они едут — ничего не было видно.

Наконец дорога стала немного шире, и хоть метель не прекращалась, они теперь продвигались вперед с б?льшим удобством — ухабов было меньше, да и ели расступились.

Еще часа полтора ехали через лес — и ни одной встречной машины, но Аврора отчего-то, вместо того чтобы волноваться, наоборот, расслабилась, впала в дрему и не могла себя заставить произнести ни слова. Она прикрыла глаза и, поклявшись себе не спать ни в коем случае, неожиданно отключилась. Когда Даша начала ее трясти за плечо, Аврора поняла, что вроде бы не спала, но в то же время и не ощущала действительности.

— Что? — спросила она. — Приехали?

— Почти. — Даша ткнула пальцем в ветровое стекло: — Видишь сосны?

Аврора пригляделась: и правда впереди высились сосны.

— Проедем их и будем на месте, — сообщила Даша.

— А это… — Аврора протерла глаза. — Почему стоим?

— Мне надо кое-что тебе сказать. — Даша поставила машину на ручник и повернулась к подруге.

— Слушаю. — Аврора перегнулась на заднее сиденье и покопалась в сумке — искала банку с кофе, который пару часов назад был горячим, а теперь наверняка остыл.

Даша потянула ее за шкирку, вернула на переднее сиденье, достала из бардачка банку, открыла и отдала подруге.

— У меня очень необычная семья, — призналась она. — Ты сейчас, конечно, не о том подумаешь, но я тебе все-таки ничего подробно рассказывать не буду. Выедем из леса, ты все увидишь своими глазами, а потом, клянусь, я тебе объясню, что будет нужно. Главное — ничему не удивляйся. Сделай вид, что все идет как обычно, не разевай рот и ни о чем ни спрашивай. Как только мы окажемся у нас в комнате, я отвечу на твои вопросы.

— Знаешь что… — начала было Аврора, но передумала и честно сказала: — Ты меня пугаешь, и я уже жалею, что не улетела на Ямайку.

— Без паники! — воскликнула Даша. — Если будешь делать то, что я сказала, все будет хорошо. Но если ты серьезно передумала, я тебя довезу до станции, и ты вернешься в Москву.

— Пожалуй… нет, — покачала головой Аврора.

Даша улыбнулась с облегчением, завела машину, и они через десять минут выбрались из леса. Аврора сделала вдох и не смогла выдохнуть: они очутились на берегу небольшого озера, которое со всех сторон окружали сосны. Прямо перед ними, на другой стороне, стоял дом — огромный, просто невозможно огромный старый дом с двумя мощными башнями, массивными эркерами, скульптурами — издалека, конечно, их трудно было разглядеть, но понятно было, что скульптуры большие, если их видно даже с такого расстояния. Смеркалось: небо было васильково-синим, снег искрился в свете еще бледного полумесяца, лед на озере блестел — все кругом было таким необыкновенным, что Аврора лишь молча уставилась на Дашу. А та пожала плечами и вывернула машину на дорогу вокруг озера.

Они остановились перед домом, и пока Даша вытаскивала из багажника чемоданы, Аврора, позабыв обо всем, разглядывала статуи у входа. Ростом с лошадь, чудовища с человеческим лицом, телом льва, крыльями летучей мыши и хвостом скорпиона. В открытой пасти чудищ виднелось несколько рядов зубов. Аврора поежилась — существа были хоть и каменные, но слишком уж жуткие.

— Ты помочь мне не хочешь? — заорала Даша и… метнула в Аврору ее чемодан.

Чемодан пролетел метра полтора и рухнул в сугроб, что совершенно вывело Аврору из себя — с какой стати ее завезли в какую-то жуткую глушь, а теперь еще разбрасывают ее вещи?

— Какого черта? — рявкнула она на Дашу, подошла к подруге и пнула ее сумку ногой.

— Так! — Даша выставила руку ладонью вперед. — Всем стоять! Сохраняйте спокойствие, наш самолет падает вниз со скоростью тысяча километров в секунду — нам недолго осталось… — Она наклонилась, зачерпнула рукой снег и протерла лицо. — Я волнуюсь…

— Слушай, она же, тетя твоя, не станет резать себе вены… — робко поинтересовалась Аврора.

— На это я даже не смею надеяться… — усмехнулась Даша.

Они собрали вещи в кучу и направились к лестнице. Пока Даша копошилась с багажом — у нее отчего-то было много небольших сумок вместо одного солидного чемодана, — Аврора сделала несколько шагов по ступенькам и услышала отчаянный вопль подруги:

— Сто-ой!

Не успела девушка обернуться, как заметила, что статуи чудовищ… как бы ожили, что ли. Глаза у них стали красными. Зубы во рту посветлели. Обнажились бледные десны, затрепетали острые ноздри…

— Аудасес фортуна юват![Аудасес фортуна юват! (Audaces fortuna juvat!) — смелым судьба помогает! (лат.) (Примеч. авт. )] — прокричала Даша, подбегая к Авроре.

Аврора точно видела, что чудовища облизнулись, закрыли пасти и снова окаменели. Точно! Девушка обернулась к Даше, которая развела руками, произнесла:

— Я тебя предупредила — все вопросы потом, — и вернулась за сумками.

И тут Аврора заметила, что у нее дрожат ноги — трясутся, как желе, но Даша уже понукала:

— Чего встала? Иди!

И они уже поднимались по ступенькам, стучали молотком в дверь и прислушивались к шорохам и скрипам внутри дома, которых было немало. Наконец, когда они уже стали зябнуть, дверь отворилась, и на пороге показалась женщина средних лет. Цыганка с копной небрежно утянутых в хвост пышных волос, с заспанными глазами была одета в такой откровенный топ, что Аврора даже скорчила гримасу. Грудь то ли пятого, то ли шестого размера кое-как держалась в тоненькой прозрачной маечке, а на широких бедрах женщины трещали джинсы с заниженной талией, из которых выпирало загорелое пузо.

«Ну и тетя у Даши!» — удивилась Аврора.

— Мать твою! — Цыганка выпучила глаза.

— Привет! — Даша швырнула сумки в прихожую и легла на грудь женщины.

Они смачно расцеловались, после чего Даша представила Аврору.

— А это Нина, наше все, — сообщила Даша подруге, придерживая Нину за талию. А затем совсем другим тоном поинтересовалась у «нашего всего»: — Как она?

Нина развела руками.

— Она и так не в себе, а сейчас просто… — Цыганка выразилась, не смущаясь. — Сама увидишь.

«Значит, это не тетя», — решила Аврора.

В то время как Нина и Даша полушепотом обсуждали состояние тети, Аврора огляделась. Отделка особняка была бы роскошной, если бы… если бы не создавалось впечатление, будто хозяева когда-то давно сильно разбогатели, а потом вдруг то ли разорились, то ли вернулись к прежнему, довольно скромному достатку. Картины в пафосных, здоровенных рамах, украшавшие холл, потемнели настолько, что местами невозможно было разглядеть, что же на них нарисовано, а позолота на рамах обветшала и кое-где осыпалась. Каменные ступени широчайшей лестницы, что вела наверх, затерлись — стали похожи на потрескавшийся асфальт. Мебель, некогда, видимо, очень дорогая, с искуснейшей инкрустацией, выглядела так, словно вот-вот развалится.

Даша, кажется, тоже заметила плачевное состояние дома и загрустила.

— Дом скучает… — вздохнула она.

— Да уж, — подтвердила Нина.

— Что же теперь со всеми вами будет? — тревожно спросила Даша.

Нина закатила глаза.

— Сходи к ней, — посоветовала она.

Даша кивнула Авроре, и они поднялись на второй этаж. Пол наверху был не каменный, как в прихожей, а деревянный. Паркет аж посерел от старости и был такой противный, что умелый рисунок почти совсем скрылся под вековой грязью. Даша быстро прошла по коридору до упора, остановилась перед потрескавшейся дверью, чтобы постучать, но передумала и молча распахнула створки.

Аврора, заглянувшая в комнату, от удивления даже икнула. Посреди очень большого помещения валялась в прямом смысле гора одежды. Как будто сюда вытряхнули целый склад: пальто, шубы, платки, брюки, платья, блузки, сумки… Со стен свисали обои — казалось, их начали отрывать, как перед ремонтом, но на полпути передумали. Правда, кое-где к стенам приклеили образцы ткани — желтой, бледно-зеленой, голубой. На полу валялся отрез розовой материи в цветочек, а кушетка, обтянутая темно-лиловым шелком в фиолетовую полоску, была распорота в клочья.